Ольга сразу же решила выяснить, что помнит Аврора о Мире без Магии и своём перемещении в Мир Островов и Атоллов. Как оказалось, воспоминания малышки были стёртыми и фрагментарными.

– Ты помнишь, где жила раньше? – спрашивала Драконтесса.

– Раньше – это когда? – не понимала сути вопроса Аврора.

– До того, как Максимилиан перенес тебя сюда. Ты помнишь о Мире без Магии. О том Мире, где жила до этого? – не унималась Ольга.

– Помню немного, – Аврора потупилась, словно сожалела о том, что не может ответить на вопрос поподробнее.

– А ты помнишь тех детей, что жили вместе с тобою?

– Помню, – односложно ответила малышка. В её глазах, как показалось Ольге, блеснули слёзы.

– Они тебя обижали?! – рыкнула Драконтесса, готовая немедленно рвануть в любой из Миров и наказать того, кто посмел обидеть её девочку.

– Нет-нет! – взмахнула крылышками Дракоша, – мне отчего-то казалось, что они меня боятся и не хотят со мною играть и разговаривать. Хотя, мне особо и некогда было с ними общаться.

– Почему некогда? – Ольга решила прояснить для себя все и сразу. Лучше было расставить все точки над «ё» и не заставлять девочку погружаться в воспоминания, которые, как поняла Драконтесса, для неё болезненны и неприятны.

– Я редко оставалась вместе со всеми детьми, – вздохнула Аврора, – меня забирали в большой серый дом, заставляли пить какие-то таблетки и микстуры, смотреть непонятные чужие сны и рассказывать о том, что я увидела.

Ольга вспомнила рассказ Лины о том, как использовали военные дар её дочери, снова рыкнула так, что кроны пальм склонились к воде. Максимилиан, сидевший в кресле у особняка, взглянул в их сторону, но Драконтесса только махнула ему крылом: «Все нормально. Не беспокойся. Обычная реакция обычного Дракона на то, что вызывает в нем чувство отторжения».

– А маму, ты помнишь свою маму? – осторожно спрашивала Ольга.

– Плохо, – Аврора смотрела в океан, словно силясь вспомнить ту, кем интересовалась Драконтесса, – я редко её видела. Ни у кого из детей, что жили вместе со мною, не было мам. Я думаю, они мне даже завидовали. Но точно не знаю. Мы никогда не вспоминали о семьях и о родителях, так, словно их ни у кого и не было.

Ольга задумалась. Какими бы самодостаточными, по словам Лины, не были эти дети, но отнять их у матерей – это было жестоко. Психика каждой девочки была сломлена недостатком тактильного контакта с матерью. Психика каждого мальчика была нарушена из-за недостатка, точнее, полного отсутствия общения с отцом.

Драконтесса прижала к себе малышку, укутав её крыльями. Аврора что-то пискнула, затрепыхалась, пытаясь высвободиться из крепких объятий Драконтессы. Ольга, подумав, что прижала к себе девочку слишком сильно, развела крылья в стороны.

– Расскажи мне о ней, – Аврора заглядывала в лицо Ольге, – расскажи мне о маме. Какой она была? Я ведь действительно её плохо помню. Только то, что она все время плачет, когда встречается со мною. Но и это бывало так редко.

Ольга задумалась. Что она могла рассказать этой крошке о Лине? О Лине, которой уже нет в живых?

– Она была, – Драконтесса запнулась, но вскоре продолжила, – она была обычным человеком. Со всеми свойственными людям слабостями и пороками. Но очень смелой! И она тебя любила больше всего на свете! Если она и совершала неблаговидные поступки, то были они продиктованы исключительно страхом за твою жизнь и любовью к тебе. За то, чтобы освободить тебя от власти людей, для которых ты была всего-лишь подопытным кроликом, Лина, твоя мама, отдала свою жизнь! Как и за то, чтобы другие дети могли спастись из лап безжалостных монстров, не видящих ничего вокруг кроме удовлетворения свих желаний и амбиций. Ты должна всегда ею гордиться! Помни об этом.

Аврора кивнула в ответ. Ольга так и не узнала, как отнеслась к её словам девочка, да это было и не важно. Пока не важно. У них еще будет время для разговоров. Подробных и сложных. Время для вопросов и ответов.

Вопросов, отвечать на которые порой ох как сложно.

И ответов, которые только порождают очередные вопросы.

Но все это будет потом. А сейчас нужно принимать переходную ипостась и посмотреть, куда снова подевалась Джингл? Да и перекусить не помешало бы.

– Джингл! Несносная девчонка! Где тебя носит с самого утра! – звала Эльфийку Ольга, стараясь придать голосу строгость, которая не смогла обмануть воспитанницу. Конечно, зов был ментальным, и через секунду в голове Драконтессы раздался заливистый смех девушки:

– Не ругайся! Я сейчас буду! Я тебе такое расскажу!

***

За столом, сплетенным из пальмовых ветвей, уставленным подносами с фруктами и бокалами с напитками, сидели на таких же плетёных стульях Драконы и Эльфийка. Ольга и Макс были в своей переходной ипостаси, и только Аврора оставалась Драконом. Она расположилась между Ольгой и Максом, напротив Джингл, на мягком коврике в котором, по большому счёту, тело дракона не нуждалось вовсе. Ольга заметила, что девочка как-то непонятно загрустила, что она плохо кушает, хотя ей подкладывались самые лучшие ломтики любимых фруктов. Драконтесса то и дело посматривала на малышку, мечтая только о том, чтобы ужин закончился, и она смогла уединиться с девочкой на побережье и, приняв ипостась дракона, расспросить её о самочувствии.

Но при всем этом Ольга помнила, что Джингл хотела о чем-то рассказать, и выслушать девушку было необходимо:

– У тебя что-то произошло сегодня? – Драконтесса внимательно смотрела на Эльфийку.

Джингл поднялась из-за стола, вытерла капли сока с подбородка:

– Ничего, что не смогло бы обождать до завтра. Я, пожалуй, пойду спать, а ты займись Авророй. Что-то её знобит, как мне кажется.

Ольга смотрела вслед удаляющейся девушке и думала:

«Как я могла предположить, что в ней может говорить какая-то детская ревность?! Она, моя старшая девочка, такая добрая и чуткая! И все понимает, не смотря на юный возраст».

Вслед за Эльфийкой встал из-за стола Максимилиан:

– Я сегодня останусь ночевать в особняке. А ты забирай малышку и иди на берег. Увидимся утром, – Дракон потрепал Ольгу по плечу и удалился в сторону пальмовой рощи.

***

Светило погрузилось до половины в воды океана, когда Ольга, приняв ипостась Дракона, обняв крылом Аврору, спросила:

– Что с тобою, малышка? Тебе нездоровится? – Драконтесса прекрасно знала, что захворать любой из драконов не может в принципе – но поди знай, как там все эти процессы обстоят у малышей. Тем более таких необычных. Но Аврора помотала головой:

– Нет. Все нормально. Только отчего-то страшно.

– Ничего не бойся! – Драконтесса высоко подняла голову и осмотрелась вокруг, – в этом Мире тебя никто и никогда не посмеет обидеть! Впрочем, как и во всех остальных! Я всегда защищу тебя!

– А если не получится, – улыбнулась Аврора. Драконтесса улыбнулась ей в ответ. Конечно, кому-то постороннему этот драконий оскал вовсе не показался бы милой улыбкой, но посторонних в этом Мире не было:

– А если не получится у меня, о того, кто осмелиться вторгнуться в наш Мир уничтожит и распылит Макс! Надеюсь, в его силе ты не сомневаешься?

– Нет, – успокоено вздохнула девочка.

– Тогда, давай спать, – Драконтесса распахнула крылья, принимая в объятия малютку.

Светило уже давно полностью погрузилось в воду и его место на небе заняли мохнатые звёзды, окутавшие Мир призрачным светом.

Ночь близилась к исходу. Уже начала светлеть кромка горизонта, возвещая о скором наступлении нового дня, когда Ольга, сквозь сон, почувствовала, как тело Авроры сотрясает мелкая дрожь. Еще не проснувшись и не понимая, что происходит, Драконтесса попыталась прижать крыльями девочку к себе. Но тут же поняла, что её крылья охватывают пустоту. Она отскочила в сторону, распахнула крылья и уставилась на то место, где должна была лежать маленькая Дракоша.

Вместо Дракончика на песке, свернувшись калачиком, мирно посапывала девочка. Обычный человеческий ребенок. Ну как – обычный. Если не считать того, что девочку почти полностью окутывали серебристо-пепельные волосы, словно завитые плойкой в тугие локоны. Если не обращать внимания на драконью чешую, покрывающую ручки и ножки. Тогда да – вполне обычный.