Таня вступила красиво, музыка из-под струн полилась ровная, немного печальная. Вера начала петь вполголоса, давая голосу силу и глубину. Ей хотелось безотрывно наблюдать за Даниловым, и он не отводил глаз, прислонившись к стене. Юлька вернулась и встала рядом с Сашей. Но он даже бровью не повёл – смотрел на Веру, а она чувствовала себя опьянённой музыкой, своим же голосом, Сашиным взглядом, и не было в нём ироничных искорок, лукавства, а грусть вперемежку с восхищением. Вере очень хотелось подойти к нему, обнять, самой быть объятой его сильными руками. И чтобы непременно все остальные вмиг исчезли, оставили их одних. Необъяснимая печаль Сашиных глаз передалась ей и под конец песни Вера отвела от него глаза, протянула долгую ноту и стихла.
Несколько секунд все молчали. Саша продолжал смотреть на Веру. Неловкость потихоньку щекотала нервы. Юля, поправив причёску, нагло схватила Сашу за руку и потянула на середину комнаты:
– Давайте танцевать, а то от Веркиного завывания скучно.
– А тебе тут что, живой оркестр? – Вера поднялась с табурета. – Думаешь, мы для тебя организуем дискотеку? Или ты танцевать решила в тишине?
– Пусть Гиря включит, он ближе всех к магнитофону, – невозмутимо сказала Юля.
– А тебе не кажется, что ты обурела? – Таня тряхнула длинной чёлкой и поставила гитару на пол, прислонив к шкафу.
Юля промолчала, с раздражением хмыкнув, демонстративно прошагала до магнитофона, поставила кассету. В это время Саша подошёл к Вере:
– Я слушал, как заворожённый. Это было очень красиво!
Вера смущённо улыбнулась, мельком взглянув на Юлю – та встала посреди комнаты, вероятно, стремилась завладеть парой для танца в лице Саши. Не отрывая победоносного взгляда от конкурентки, Вера положила ладони на Сашины плечи:
– Потанцуем? – и громко добавила. – Юльчик молодец, классную песню поставила.
Саша обнял Веру, и они стали медленно кружится. Гиря пригласил Таню, а Юля, зло сверкнув глазами на пары, пронеслась вон из комнаты. На диване кто-то до сих пор спал, а тихая незнакомая Вере девушка оставалась сидеть рядом со своим избранным и грустила.
– Ты проводи меня до дому, Саш? – глядя на неё, сказала Вера.
Он остановился и пристально посмотрел на Веру, его красивый рот искривился в полуулыбке:
– Конечно, Верочка, – и прижал её крепче к груди. – Только Никиту с балкона надо вернуть, а то замёрзнет.
– Ах! – Вера, прижав к груди ладони, резко отскочила от Саши. – Ты… Он же и вправду замёрзнет! – Она бросилась на балкон.
Скворцов сидел на табурете и, положив на подоконник голову, спал.
– Ник! Ник, вставай, пошли в дом! – Вера с силой потормошила его за плечо, расталкивая в стороны.
– Не буди его, бесполезно, – Саша спустился на балкон, к Вере, достал сигареты. – Можно?
Вера сердито зыркнула на него, но промолчала. Саша закурил, отворачиваясь от неё, выпустил струю дыма.
– У тебя с ним что-то есть? – Александр был спокоен. Вера отметила – даже слишком. – Надеюсь, ты понимаешь, что он с тобой не ради твоего счастья?
– А тебе-то что?
– Ничего, – констатировал Саша, пожав плечами. – Только он выпить любит…
– Ну, да. У каждого свои недостатки, – Вера злилась на Сашу, сама не понимая, за что. То ли за его невозмутимость и спокойствие, то ли за его холодность. – Ты, например, куришь, а у меня резкие перепады настроения. Но ведь идеальных людей не бывает. На то мы и люди, чтобы иметь недостатки.
Саша размазал сигарету о парапет и запустил её с балкона:
– Возможно, тебе это уже говорили, но я скажу следующее: ты, Верочка, совсем другая, не такая как они, – Александр мотнул головой в сторону комнаты. – Хоть я ничего не понимаю в музыке, но ты действительно талантлива. В тебе есть сила и данные подняться высоко, но только не с этим отребьем, – он легонько пнул Никиту. Тот застонал во сне и пошевелился.
Вера разозлилась ещё сильнее:
– Ты сейчас выглядишь ужасно высокомерным. Чем ты лучше Ника, раз так поступаешь с ним? Знаешь, почему я с ними? – Вера ткнула пальцем на окно, за которым находилась комната. – Они не поддельные, не сыночки и дочки влиятельных папочек и мамочек. Они принимают меня такой, какая я есть, и мне не надо перед ними чиниться, показывать свой уровень культуры и воспитания. А ещё мне нравится быть с ними наравне, прислушиваться к их мнению и радоваться каждой маленькой победе в нашем музыкальном коллективе, а не дорогим шмоткам и всяким безделушкам!
Она шумно выдохнула, на секунду замолчала и, поникнув, добавила.
– Я не принцесса в пышном розовом платье. Может только с виду.
Саша покачал головой и в следующую секунду оказался вплотную с Верой. Чувствуя его горячее дыхание, она оторопела.
– Возможно, твои друзья и такие, но не этот Скворцов. Я ненавижу, когда обижают женщин и детей. За это я готов сломать шею любому. Этот тип людей я прекрасно знаю. Им ничто так не доставляет удовольствие, кроме, как взять понравившееся любой ценой. Наиграется с тобой и подарит другому, такому же негодяю, как сам. Поэтому я тебя спрашиваю, что у тебя с ним?
Его энергетика действовала стихийно, но в тоже время плавно, незаметно. Взгляд пленял. Голос заставлял расслабиться и слушать, слушать, а потом подчинятся. Без сопротивления, Вера как на духу выдала:
– Ничего у меня с ним никогда не было. Он постоянно за мной бегает, но ничего у меня с ним… мы даже не целовались. Я ни с кем… никогда…
Очнувшись от наваждения, она в испуге захлопнула рот и стыдливо отвернулась.
– Ты… что ты сделал? Зачем? Не хочу больше тебя видеть!
Вера выскочила в комнату и прямиком направилась в коридор. Таня, заметив Верино возбуждённое состояние, поспешила за ней:
– Ты куда, Вера? Вы что поругались? Ночь на дворе, куда ты одна?
– Прости, Танюша! Завтра я зайду к тебе, принесу подарок, вкусный тортик, попьём чаю, – стараясь напустить на себя невозмутимость, Вера улыбнулась и потянулась к подруге с объятиями. – Я устала, хочу домой.
– А как же?.. – Таня махнула рукой в сторону комнаты, из которой доносились громкие голоса – вероятно, вся толпа пыталась уложить Никиту на диван. – И ты? Как ты одна доберёшься до дому?
– Метро ещё работает, да и трамвай пока ходит. Не переживай.
Вера чмокнула Таню в щёку и вышла из квартиры.
Сделав несколько шагов от подъезда, Вера осознала, какая непроглядная темень. Даже лучи фонарного света прерывались скоро, боясь проникнуть дальше своего пространства.
«Вот почему, почему я всегда такая дура?! Неужели не могла рассмеяться? Нет, обязательно мне надо всё испортить! Дура…», – Вера расстроенно покачала головой, подумала, не вернуться ли в квартиру Никиты, но прогнала эту мысль. Глаза уже понемногу стали привыкать к темноте, и Вера увидела скамейку, стоявшую чуть в стороне от подъезда. Она направилась к ней, уселась и вновь принялась обдумывать недавнишние события.
Мысли витали хаотично, в разброс, но сконцентрировавшись, Вера расставила их по порядку. Во-первых, и опять же, она призналась себе, что Саша нравится ей очень-очень сильно. Так, как никто и никогда. И, возможно, придётся приложить невероятные усилия, чтобы забыть его. А во-вторых, проанализировав своё поведение, она стала догонять, откуда ноги растут.
«Это всё волнение от предстоящего прослушивания. Надо успокоиться. Взять себя в руки. А Гиря прав, гормональный всплеск сейчас мне совсем ни к чему», – заключила она.
На днях предстояло самое настоящее прослушивание, и если их группу выберут, ребята будут участвовать во Всемирном молодёжном фестивале. Вера очень переживала, и Таня, и Гиря, но не Никита.
В их группе мужские партии исполнял он, а Вера бралась за всё, когда Ник отсутствовал. В основном же они пели вместе. Кроме пения Никита играл на бас-гитаре, Таня на гитаре, Кирилл на барабанах. Всё было ладно, но Скворцов всегда относился к самодеятельности легкомысленно, временами Вере казалось даже пренебрежительно. Это её бесило и выводило из себя. Несколько раз она требовала от Ника покинуть их ансамбль, но Таня и Гиря уговаривали её, оставить в покое горе-солиста. Ник же в такие моменты держался напыщенно, самоуверенно заявлял, что без него у них ничего не выйдет.
