Женя вспыхнул от досады:
– А ты не мог спросить меня, хочу ли я идти с ним? У меня совершенно другие планы на завтра… – негромко проговорил он и воскликнул, – неужели ты не понимаешь, что он специально тебя попросил, чтобы заставить меня пойти с ним!!
Роман смерил его насмешливым взглядом.
– Ты, знаешь, Женя, все именно так и было, – усмехнулся он, – сходишь, не рассыплешься…. Ты меня понял? Или тебе популярно объяснить, что ты неправ с помощью ремня? Я хочу, чтобы твоему любимому дяде поскорее надоела эта забава и он свалил отсюда навсегда…
Он сверлил Женю тяжелым взглядом, пока тот не опустил голову вниз и не кивнул. Он знал, что теперь ему придется идти с Адольфом, отказ пойти будет означать отказ от прямого приказа, а что следует за этим, Женя знал очень хорошо. Поэтому он еще раз вздохнул, настроение на вечер было испорчено, он поспешно поужинал и уехал, чтобы не встречаться с Адольфом. Адольф вернулся домой лишь под утро, Женя спросонья слышал, как открывалась входная дверь, он бесшумно прошел по коридору в комнату Романа. Женя мельком взглянул на часы, было практически пять, и он снова уснул. Завтракали они с Романом вдвоем:
– Видимо, твой дядюшка явился сюда чтобы ночами шарахаться по клубам, – язвительно цедил Жене Роман за завтраком, – у вас это семейное, не ночевать дома…
Он раздраженно умолк и Женя робко пожал плечами, не зная, что ему на это ответить, Роман был взвинчен и потому Женя просто молчал, не смея поднять глаз. Когда Роман уехал, Женя тоже поспешно вышел из дома, хотя до работы было еще целых полтора часа. Оставаться дома не хотелось, там, в комнате Ромы, находился совершенно чужой ему человек, единственный человек на свете, с которым он был связан кровными узами. Когда Женя начинал думать об этом, он испытывал настоящее смятение чувств, он совершенно не представлял, как ему следует себя вести с ним, да и Рома был против их общения. Поэтому Женя привычно выбросил мысли об этом из головы, так было намного проще, он медленно брел по улице, наслаждаясь теплым сентябрьским солнцем.
Вечером Адольф уже ждал Женю с работы вальяжно развалившись на диване в гостиной и довольно улыбаясь. Он был одет в нарядную рубашку и светлые брюки, золотистые волосы были уложены назад и от него исходил еле уловимый аромат дорогого парфюма. Его глаза смеялись, а на губах играла легкая улыбка.
– Привет, я заждался тебя, как здорово, Женя, что ты передумал и все же решил пойти со мной…– нежным голосом произнес он и глядя довольно развязным взглядом. Его кроткий голос никак не вязался с его насмешливыми глазами.
– Грязно играешь, – бросил ему Женя с досадой.
Адольф лишь пожал плечами:
– Знаешь, победителей не судят, – негромко рассмеялся он. – И для достижения цели я не гнушаюсь использовать любые средства, особенно если это вечер с тобой…
Женя посмотрел на него и нарочито равнодушно произнес:
– Считай, что сегодня я иду с тобой только из жалости. Чтобы ты не сидел один в свой день рожденья…
Адольф посмотрел на него и снова негромко рассмеялся.
– Мой день рожденья в апреле, Жень. Думаю, после сегодняшнего дня ты это как следует усвоишь….
Услышав это Женя вспыхнул от досады.
– А Рома знает, что ты его использовал в своих грязных махинациях? – воскликнул он.
Адольф отрицательно покачал головой.
– Он не знает, и я не думаю, что тебе стоит ему говорить. Ты этим ничего не добьешься, я скажу, что так хотел пообщаться с тобой, что придумал все это. Что, кстати, вполне соответствует истине. Так что прими свое поражение с достоинством…. Я, как видишь, уже одет… Иди переоденься…
Женя ничего не говоря ушел в свою комнату, через некоторое время к нему зашел Адольф и осмотрел его майку и джинсы.
– Ты красивый малыш. Даже в этих тряпках, – улыбнулся он, – но мне кажется, что если тебя нормально одеть, от тебя вообще просто невозможно будет оторвать глаз. Поехали, я куплю тебе какой-нибудь подарочек…
Женя отрицательно покачал головой:
– Мне ничего не нужно, – глухо сказал он. Адольф негромко рассмеялся ему в ответ:
– Да брось, Женя, – улыбнулся он, – получать подарки всегда приятно. А мне будет приятно тратить на тебя деньги. Возможно, тогда ты станешь более благосклонным…
Они спустились вниз и сели в машину, Женя внутри весь кипел, он тщетно пытался успокоиться и вел машину неаккуратно, чертыхался и нервничал еще больше, Адольф сидел рядом и тихонько посмеивался про себя. Они приехали в помпезный ресторан, где официант усадил их за заранее забронированный столик. Женя окинул взглядом темные бархатные шторы, свечи в массивных канделябрах и хрусталь на столах, он никогда не бывал в таких местах ранее и поэтому чувствовал себя ужасно скованно. Официант принес меню в кожаном переплете, Женя не стал его открывать и попросил только кофе, он ужасно нервничал и кусок не лез у него в горло. Адольф удобно расположился в кожаном кресле напротив и принялся достаточно бесцеремонно разглядывать Женю с головы до ног.
– И все-таки ты прехорошенький. И очень похож на отца – с довольной улыбкой наконец проговорил он, – я нисколько не жалею, что трачу на тебя свое время… Я вижу, что ты смущаешься, у меня тяжелый взгляд, но со временем ты к этому привыкнешь…
Женя молчал, иногда кидая на Адольфа косые взгляды. Ему было не по себе под этим пристальным взглядом, поэтому он то механически трогал салфетку рукой, то начинал постукивать своими тонкими длинными пальцами по чашке кофе.
– Я не собираюсь привыкать. Учти, что у тебя только полчаса, – наконец предупредил он Адольфа, – больше я не смогу…
– Что ж, количество времени действительно оговорено не было, мой просчет, – согласился Адольф, с аппетитом принимаясь за ужин, – ешь, а то все остынет, или ты ешь только то, что готовит твой папочка? Но признаю, он готовит хорошо, вкусно… До нашей встречи, которая состоялась полгода назад, последний раз я видел его пятнадцать лет назад, тогда мы с матерью приезжали к Ване. Ты ведь знаешь, что Рома тогда был связан с бандитами? Я очень хорошо его помню, коротко стриженный, весь в черной коже, и с пистолетом. И абсолютно отмороженный взгляд. Он тогда был под кайфом, я это очень хорошо помню. У него же зеленые глаза, на светлых глазах это особенно заметно, тогда они были совершенно стеклянные… Я думал, что его или убьют, или посадят, или он сам загнется от передоза… Поэтому я очень удивился узнав, что он стал примерной домохозяйкой и начал печь блинчики, честно…
С этими словами он внимательно смотрел на Женю и увидел, как его лицо на миг омрачилось тревогой, он положил левую руку поперек тела, словно защищаясь… И Адольф понял, что следует сменить тему разговора, поэтому он умолк и с аппетитом принялся за ужин, некоторое время они провели в молчании. Адольф поглядывал на Женю и улыбался чему-то про себя, Женя заметно нервничал. Адольф наполнил его бокал вином:
– тебе нужно выпить, ты ужасно напряжен, так у нас не получится диалога и придется идти в ресторан еще раз, – усмехнулся он, глядя, как Женя отрицательно качает головой, – я знаю, что ты не пьешь, не куришь и занимаешься спортом, просто пай-мальчик, так удивительно… Сделай один глоток, ну же…
Женя отрицательно покачал головой, он обхватил свои руки своими тонкими пальцами и низко опустил голову, некоторое время они провели в молчании. Адольф все понял и снова негромко рассмеялся, он посматривал на Женю с такой лукавой улыбкой, что Жене стало не по себе, он заерзал на стуле.
– В чем дело? – наконец не выдержал он, Адольф довольно рассмеялся.
– Господи, Женя, ты так весь сжался, словно я собираюсь съесть тебя, когда мы общались с тобой в соцсетях ты был намного более раскрепощенным… Ты просто невероятно напряжен, тебе нужно расслабиться. По дороге сюда ты чуть не разбил машину, уронил ключи. Вот сейчас, впопыхах, ты даже забыл выключить габаритные огни…
Женя вскочил с места.
– А ты не мог сказать мне об этом раньше? – воскликнул он и убежал к машине, Адольф проводил его взглядом, он небрежно подозвал к себе официанта и заказал ликера, который вылил Жене в кофе. В зал вернулся Женя, он был раздражен, его глаза сверкали от досады и щеки чуть заалели. Он сел обратно в кресло и окинул Адольфа раздосадованным взглядом.
