Конечно, ей крайне не понравилось, что он выставил её за дверь его личных покоев, и узнать о том, кто заказчики — не удалось. Обиженная и оскорблённая госпожа Ларси заперлась в отведённой ей комнате. Право, порой Хэварта поражало, сколько в ней настойчивости и настырности.
Утром с ней не удалось пересечься — он отправился за Фабианой, а когда вернулся, Игнэс, по словам Аскила, выехала из Ристола по каким-то делам и вернулась поздней ночью. А сейчас, видимо, ещё спала. Где она была и с кем, Хэварту было совершенно не интересно, занимало только одно — что она знает о заказчиках? Так просто она не выдаст такую ценную информацию, пока не получит свою плату — в качестве него самого. Но пусть не надеется даже. Пусть или говорит, или проваливает — это он и собирался ей сказать, когда та проснётся и спустится в зал.
Фабиана… Как бы ни пыталась его задеть и уколоть, что у неё весьма хорошо получилось, Хэварт не смог её отпустить, и как только вернулся Вернер, доложив, где остановилась мисс Ламмерт, утром отправился за ней. И беспощадно злился на себя за это, ведь, кажется, фиалка ясно дала понять, какого она о нём мнения, уехала, даже несмотря на то, что это опасно для неё. Видимо, узнав правду о нем, он стал ей настолько противен, что она не побоялась ни родственничка, ни влиятельного жениха.
И всё же он чувствовал за неё ответственность. Будь она неладна! И был прав, когда, прибыв в гостиный двор, не обнаружил её там и, более того, заплатив немаленькую сумму, разузнал у привратника, что госпожу, как только вышла за ворота, встретили двое мужчин, затолкнули в карету увезли. Здесь и стало ясно, чьих это рук дело, потому Хэварт отправился прямиком в усадьбу О-Лидер, и как раз вовремя.
Хэварт откинулся на спинку кресла, уставился на дверь, на которую падала из окна полоса яркого солнечного света. Перед глазами стояла Фабиана в нежно-голубом платье, открывающим белую шею и подчеркивающим хрупкие плечи, медовые локоны завораживающе пружинили от ветра, что их тревожил, развивая по комнате, голубые полные тревоги и изумления глаза, такие яркие на фоне пасмурного неба...
Он не смог устоять, даже не смотря на то, что она высказала ему, даже несмотря на собственный гнев и злость, обещание не прикасаться к ней, забрал её. Всё пошло прахом. И эта её несусветная чушь, когда он понял, что не отпустит её никуда.
Вот только нежная фиалка против. Вздумала поехать за границу, не думая о том, что там у неё могут возникнуть куда большие проблемы, чем скрываться от родственничка и навязанного жениха. Если он и догадывался, что она безрассудна, то не мог представить, что настолько. И откуда только все эти безумные идеи в её светлой головке?
Он усмехнулся. Она до безумия нравилась. И даже когда несёт чушь, смотрит так горячо и холодно одновременно, когда стыдится собственных чувств и желаний. Всё это дико притягивало.
И всё же то, что он наговорил ей после этого страстно-горячего поцелуя, было лишним, Хэварт почти жалел об этом. Но что она хотела услышать, смотря на него так?
За дверью послышались шаги, а в следующий миг створка отворилась — в кабинет вошла Игнэс, собственной персоной.
— Кажется, ты совсем забываешься, — прорычал Ламмерт, убирая со стола ценные бумаги.
— Почему же? Раньше было именно так, и тебя это не смущало.
— Раньше, — уточнил, посмотрев на неё едко.
Как же ей легко это удаётся — распалить его с полуслова. Как и всегда, госпожа Ларси выглядела безукоризненно, узкий корсет выгодно подчеркивал её округлости, которые миледи умело демонстрировала, приковывая к себе даже самые искушенные взгляды. Лицо свежее и отдохнувшее, видимо, хорошо развлеклась с кем-то прошлой ночью. А значит, не держит на него обиду.
Игнэс прошла к столу и бесцеремонно села на край бедром. Борт громко каркнул, когда заметил нахальное посягательство на свою территорию. Игнэс вздрогнула, но не слезла со стола.
— И как он ещё не сдох… — скривила губы. Что-то внутри Хэварта лопнуло, он поднялся с кресла, обошёл стол и, подхватив девушку под локоть, спихнул со стола. — Ты что? Мне больно! — выдернула руку, схватившись за неё. — Ты совсем тут одичал в своей темнице, Хэварт эрн Ламмерт!
Хотелось сейчас ей сказать много чего нехорошего, но вовремя сдержался — всё равно это не принесёт никаких плодов, и лучше нрав Ларси не станет. Как он не замечал этого раньше? Её раздражающей фамильярности и наглости. И, более того, она бессовестно этим пользовалась, пользовалась его уязвимым положением, зная, что он вынужден её терпеть.
— Ты сказала, что знаешь, кто выкрал Витлара, — начал он, не откладывая разговор в долгий ящик, усмиряя гнев.
— Я скажу тебе только после того, как ты выставишь эту… — Игнэс смолкла, понимая, что сейчас не стоит перегибать палку, хитрая стерва, — ...девицу и расторгнешь с ней брак…
Хэварт сжал зубы и сощурил глаза. Неужели она думает, что он может это так легко сделать?
— …Не старайся скрыть, Хэварт, я всё понимаю и вижу, не слепая. Ваш брак фиктивный, ведь так?
— С чего ты это взяла?
— Вы, мужчины, такие смешные! — раскатисто засмеялась Игнэс, положив ладонь на его грудь, но он тут же смахнул с себя ее руку. — Можете только самих себя провести, но не женщин. Она ведь скрывается от своего опекуна, верно? И ты услужливо решил ей помочь, я же тебя знаю, Хэварт. И так же уверена, что вы не спите, иначе ты бы не был таким… — она оглядела мужчину, скользнув по груди и шее блестящим взглядом, — ...нервным.
— Твоя прозорливость ошеломляет, — склонился, проговорив в лицо, — только ты ошибаешься.
— И в чём же? — девушка поддалась навстречу, и Хэварт понял, что снова попался на её удочку.
Какие бы слова сейчас ни крутились на языке, Игнэс никогда его не поймёт. Не поймёт, что, помимо плотского влечения, есть что-то больше, глубже — то, чего не объяснить словами. Объяснять ей — бесполезно.
Он отвернулся и прошёл обратно к креслу.
— Это правда. Наш брак ненастоящий, — произнёс правду усилием воли, глянул на дверь, надеясь, что их не подслушивает одна непослушная девчонка. — Я не могу её сейчас проводить из Ристола, — сказал, опускаясь на мягкое сиденье, понимая, что с Игнэс нельзя быть открытым и честным — она этого недостойна, с ней только вести такую же игру, какую ведёт она — грязную и алчную.
— Почему же, — Игнэс заметно оживилась, глаза жадно заблестели, будто видела его насквозь, видела, что Фабиана здесь как чужая, — вполне можешь. Я думаю, что тебе сейчас гораздо дороже судьба Вита.
— Дороже, но я обещал, а обещания, как ты сказала, что знаешь меня хорошо, я выполняю, не будь я Ламмерт.
Игнэс опустила ресницы и поджала губы, было видно, как она купилась на это, цепляясь за любую мелочь остаться рядом и получить своё.
— Ну хорошо. Но всё же подтверди. Ты ведь не спишь с ней, да?
Хэварт закатил глаза. Это выше его сил.
— Скажи! — надавила требовательно, опершись руками на столешницу, вонзила пристальный взгляд, демонстрируя неприлично выпирающие округлости.
А он-то думал, что она уверена в себе, а сейчас сомнение плескалось в её стальных глазах. В который раз убедился, что мисс Ларси — хорошая актриса.
— У меня много дел на сегодня, если ты что-то знаешь — говори.
Игнэс громко вздохнула, выпрямилась и, скрестив руки на груди, посмотрела на него свысока. Как бы она ни пыталась затянуть удавку на его шее, всё равно последнее слово останется за ним. И Ларси хорошо это понимала.
— Нет. Не так быстро, милый.
Хэварт сжал кулак. К такому он хоть и был готов, но это был явный перебор. Теперь только винить ругать себя за то, что оставил её в Ристоле.
— Или... — он поддался вперёд, оглядывая пристальным взглядом, — …ты ничего не знаешь? — в свою очередь пошёл в атаку. — И если даже и знаешь, то откуда?
— О, поверь, у меня есть источники, — с гордостью заявила Игнес. — Это ты заперся в этих стенах, а я за это время, знаешь ли, познакомилась со многими важными людьми и… — она продолжала говорить, но Ламмерт её уже не слушал.
