— Ну еще бы. Сразу после окончания средней школы, да еще от профессора, которого знаешь два месяца, это ведь идеальное время.

Он смеется над собственной шуткой и качает головой. Не знаю, что он там готовит, но боюсь подойти ближе.

Я глотаю таблетку и запиваю водой. Почему-то все еще голова кружится — может, от голода. Или из-за того, что проспала почти все выходные?

Меня снова накрывает странным желанием бежать — все тело пульсирует от тошнотворной тревоги. Я закашливаюсь, растирая грудную клетку и морщась. Неа. Нет. Все хорошо. Мне нравится Кайло. Я счастлива с ним тут.

Он снова смотрит на меня, когда я поднимаю взгляд, и у меня дыхание перехватывает — да, он реально пялится.

На сковородке что-то шипит. Кайло рассеянно тычет в еду лопаткой, и от сильного порыва дать деру я чуть не срываюсь с места. Неа, ни за что. Я пялюсь на него в ответ.

— Я очень… — в груди все сжимается, когда я признаюсь. — Я очень хочу… сбежать?

— Знаю. А я очень хочу, чтобы ты попыталась.

Каким-то образом страх перетекает в возбуждение, что, как мне сдается, полный пиздец. Большим пальцем я тру по спинке стула, за который вцепилась изо всех сил. Ни одна из моих эмоций не имеет смысла, и почти больно сопротивляться им, хотя я боюсь того, что произойдет, если я этого не сделаю. Мне ужасно хочется, чтобы Кайло взял и нагнул меня над диваном, но смущает желание бежать прочь.

Кайло отводит взгляд в сторону, прерывисто выдыхая. В воздухе повисает напряжение.

— Я делаю сыр на гриле, — хрипло говорит он, а затем прочищает горло. — Садись.

Я сажусь. Меня трясет, но каким-то чудом удается удержать себя в руках, когда он приносит еду и еще один стакан с водой. Кайло усаживается напротив за столом, ест, избегая моего взгляда, все время хмурясь. Понятия не имею, учится ли он отгораживаться от меня или нет, но сейчас его эмоции уловить не удается, не то что два дня назад. Теперь это лишь смутные вспышки, слишком короткие, чтобы их можно было распознать.

Мы едим молча. Расправившись с завтраком, я допиваю воду и складываю руки на коленях.

— Спасибо, — говорю я.

— Не за что.

Кайло встает и, собрав тарелки, идет к раковине. Я ерзаю на стуле, разглядывая его спину. Ну и что теперь со мной такое, это вообще нормально? Я ведь не чокнутая, если хочу, чтобы он…

Все еще не отрывая глаз от его фигуры, я медленно отодвигаюсь вместе со стулом от стола. Кайло замирает, правда, так и не оглядывается. Это так круто — понятия не имею, откуда во мне это знание, что, если я сейчас встану и сделаю хоть шаг, он тут же бросится за мной в погоню. Разве это не круто?

Он прочищает горло.

— Я понимаю, что ты, наверное, немного в замешательстве — без суппрессантов иногда сложно разобраться в эмоциях. И если хочешь, можем сесть и поговорить, я могу пригласить Хакса, ну или давай…

Я вскакиваю на ноги в долю секунды, и Кайло точно так же быстро оборачивается: зрачки расширенные и челюсть напряжена. От этого зрелища сердце заходится, и я напрягаюсь, собираясь дать деру. Совсем не круто, как мне кажется. И нам стоило бы сесть и поговорить о наших чувствах. Тоже очень правильное решение. Но я бы предпочла, чтобы он трахнул меня снова.

Его нижнее веко подергивается, и пальцы безостановочно сжимаются в кулаки и разжимаются.

Не знаю, что на меня находит, но внезапно напряжение в мышцах лопается словно резинка. И я несусь к двери.

Кайло бросается за мной, как я и ожидала — обхватывая за талию, и мы валимся на пол с такой силой, что кофейный столик дребезжит. Кайло бормочет проклятья, а я извиваюсь, брыкаюсь, издавая угрожающее шипение, словно загнанная в угол кошка, и не даю ему уложить меня на живот. Он сильный. Реально сильный. Всегда забываю, насколько, пока не оказываюсь в его власти.

Щека проезжается по ковру, когда Кайло все же наваливается всем своим весом на мою спину, удерживая на месте. Меня будто раздавили. Я рычу, извиваясь, и Кайло прижимается пахом к моей заднице и раздраженно щелкает языком. Он слишком тяжелый, здоровенный, а еще его рука уже лезет в мои шорты.

— И куда это ты собралась? — воркует он. У него дыхание перехватывает от моего ерзания. — Далеко убежала, а?

— Я хочу, — я тяжело дышу, вздрагивая. — Хочу заняться сексом.

— Знаю. Поэтому ты и пытаешься сбежать от меня.

Кайло немного приподнимается, чтобы стянуть с меня шорты, и я вывинчиваюсь из-под него. Он дает мне ускользнуть и, все еще на коленях, смотрит за тем, как я огибаю диван и останавливаюсь позади него.

— Прости, — выпаливаю я. — Прости.

— За что? — ухватившись за кофейный столик, Кайло встает, уставившись на меня, и его зрачки все еще словно два черных пятна. Как у голодной акулы. — Хочешь, прекратим?

— Нет… неа. Не хочу. Просто это… как-то стремно. Да?

Он качает головой. Ох. Ладно. Хорошо. Очень хорошо. Я еще не успела облажаться.

Кайло по-прежнему не двигается, когда я останавливаюсь с другой стороны дивана. Его грудь быстро вздымается, на щеке дергается нерв. У него стояк — спортивные штаны это отлично подчеркивают.

— Хочешь, чтобы я прекратил? — снова спрашивает он хрипло.

— … нет. А ты… хочешь?

— Нет, — Кайло все еще качает головой, огибая кофейный столик. — Я хочу тебя.

В этот раз я реагирую быстрее, когда он срывается ко мне, но ему удается перехватить меня в коридоре и оттащить обратно в гостиную. Кровь в висках стучит, когда Кайло перегибает меня через подлокотник дивана и вжимается членом в ягодицы, подавляя ерзание и шипение. Его рот прижимается к железе на затылке, и зубы нежно стискивают кожу — сильно, но не больно.

Я вздрагиваю, выгибаясь задницей ему навстречу, и Кайло издает низкий довольный рык. Он стягивает с меня шорты, позволяя им упасть на пол, и его пальцы немного дрожат. А затем обхватывают мои бедра, тянут на себя, и от тихого нежного воркования у меня мурашки по коже бегут.

На секунду Кайло отрывается от моей железы, тяжело дыша, и направляя мои бедра к члену.

— Хорошая девочка. Такая послушная, — губы снова жадно прижимаются к коже на затылке, и с них срывается низкий стон. — Мне нужно… взять презерватив.

Я скулю. Нужно ли? Ведь риск забеременеть крайне низкий.

Кайло дышит мне в волосы. Он все еще в своих штанах и, прижав ладони к моим ягодицам, плавно рисует круги большими пальцами, поглаживая. Такой тяжелый.

— Что? — шепчет он и оставляет поцелуй на железе. — Неужели вы хотите, чтобы я в вас кончил, а, мисс Ниима?

Я киваю. Да. Это так странно?

Его руки убираются прочь с моей задницы. Я слышу шорох ткани, а затем прикосновение горячей кожи к коже и цепляюсь за диванную подушку. Да, да. Да.

— Мне нельзя. Правда, нельзя, — Кайло приподнимает бедра, пристраиваясь ко мне, и рвано вздыхает, начав медленно протискиваться внутрь. — Нам не следует. Это очень… очень плохая идея.

Я чуть-чуть выгибаюсь, принимая в себя головку члена, горячую, толстую, и тут же Кайло толкается глубже. Он тяжело дышит через нос, чертыхаясь и сдерживая стоны. Я не знаю, что ответить, только закатываю глаза и всхлипываю.

— Боже… боже… — наши стоны звучат в унисон, когда он медленно входит в меня, крепко обхватив пальцами бедра. — Я хочу… блядь, я хочу кончить в тебя. Ужасно хочу. Внутри тебя так охрененно.

На его члене есть эти бугорки, шпоры, или как они еще там зовутся, и стоит мне сжаться вокруг него, как я уже извиваюсь, изо всех сил стараясь не кончить. И прикусываю костяшки пальцев, подставляя затылок Кайло. Он прижимается губами к железе, стискивает кожу зубами, удерживая на месте, а затем принимается самозабвенно трахать меня. Каждый раз, когда он отстраняется, шпоры проходятся по внутренним стенкам, вызывая волну покалывания, прокатывающуюся до кончиков пальцев на ногах. Тепло скручивается внизу живота, и я сильнее впиваюсь в костяшки. Не кончай. Не кончай.

Кайло проводит ладонями по моей груди. Дразнит, стискивая соски, и от этого еще сложнее не кончить, так что приходится думать о всяком разном дерьме, чтобы продержаться еще немного. Не хочу, чтобы он не успел снова. Не могу… не могу…