Дайвер не видел, что творилось у него за спиной. И Врубель уже с удовольствием предвкушал, как высокий ударит хулигана – много ли надо для ума всерьез зарвавшемуся лысому?

Мгновенно, словно у него на затылке имелись глаза, дайвер повернулся. И тут же, с разворота, не останавливаясь, засадил ногой верзиле в живот. Тот охнул, взмахнул руками, и добил спиной многострадальную стойку, и так держащуюся на честном слове после падения мужчины, первого вестника начинающейся разборки. Дерево треснуло в нескольких местах, сломалось.

Один из охранников, наконец, осознал, что хлеб надо отрабатывать и бросился на дайвера. Маньяк успел развернуться в последний момент. Он не стал пускать в ход «розочку». С левой, на подлете, он нанес нападавшему сокрушительный удар в челюсть. Раздался хруст сломанной кости  и продолжительный крик.

Второй охранник решил, что игра не стоит свеч. Он остановился и развел руки в стороны, показывая дружелюбность намерений. Отчего-то простенький жест остудил хулигана. Замахнувшись – одним движением едва не заставив охранника обделаться –  он послал грозную «розочку» в уцелевшее у стены стекло, добив тем самым бутылочную выставку. Под стеклянный, нескончаемый перезвон, Маньяк пошел к выходу, переступив через тушу толстяка, у которого так и не хватило смелости подняться.

Дайвер шел через заметно поредевшую толпу зевак. Прямой, несгибаемый, злой. И только напоследок бросил, саданув плечом Бронтозавра:

– С тобой еще будет отдельный разговор…

Врубель потянулся, разминая затекшие мышцы. Так что, это Ухарю – с его двумя извилинами не терпится на собственной шкуре испытать то, что сделало Маньяка легендой. Врубель свою шкуру берег. Он представлял, на что способен лысый мужик. Самое интересное – угадать момент, когда тот пойдет ва-банк. В том, что подобное случится не сейчас, Врубель не сомневался. А вот когда час хэ настанет, главное, оказаться на правильной стороне.

Шлепнуть мерзавца? Если бы все решалось так просто. Трюкач бросил столько сил, средств, даже жизней, чтобы найти "правильный" подход к Маньяку. О чем это говорит? Только о том, что русалка для него – вопрос жизни и смерти. Так что вторая пуля будет ясно для кого. Даже в том случае, если с дайвером случится несчастье, нельзя рассчитывать на прощение.

Врубель тоскливо вздохнул. С одной стороны подопечный Маньяк может грохнуть. С другой  – достанет Трюкач. Уж он-то найдет и на том конце света.

Маньяк не дурак. Залог его осмотрительности – девчонка. Но собственную игру начал, без сомнения. Что у него на уме? Убить сопровождающих? Вряд ли. В одиночку русалку не возьмешь. Тогда что?

А может, Врубель зря приписывает ему столько качеств, не такой уж он крутой? Это тоже не требовало доказательств. Как ни старался парень скрыть от всех свою личную жизнь, но и на старуху бывает проруха. Вычислили его любовницу. Сколько усилий положили на то, чтобы компромат заполучить. Все без толку. И слежку организовали по всем правилам, и знали, что тот ныряет в подземку. Только там ходов-выходов до дури, на всех поворотах по бойцу не поставишь.

Так что накрылась слежка медным тазом. Особенно, после загадочной смерти Лиса. Нашли его, в коллекторе, с перерезанным горлом. И Сэмвэла нашли. И Шустрика. Маньяк? Неизвестно. Может, гадость какая-нибудь в заброшенном коллекторе завелась. Своего – это Маньяка – не трогала. А нормальных мужиков на запчасти разбирала.

Вышли на логово дайвера случайно. Зазноба его проговорилась. Не в том месте, не в то время. Похвастаться подружке захотелось, с кем теплую постельку делит. Нет, знакомая не при чем. Но разговор услышал тот, кому и карты в руки. Так что на каждого крутого мужика покруче найдется.

Игра началась. Главное – не пропустить момента, когда начнется заварушка, и первому стать у руля. Пусть Ухарь с Клещом считают, что все козыри у них на руках. Врубель оценил бы шансы фифти-фифти. И вот когда чаша весов качнется в одну или в другую сторону, Врубель будет думать.

На чьей стороне жизнь, на той стороне и правда.

Остров Невезенья. Так называлось место, где они находились. С легкой подачи престарелого морского волка Гришука. Длинная узкая полоска суши, со всех сторон окруженная водой. Неширокая речушка делила остров. В большей части глубина ее не превышала метра, поэтому некоторое время предстояло пройти пешком, таща лодку волоком. Бросили жребий. Первому примерить на себя роль бурлака досталось Клещу. Он и потянул за канат, сопя от напряжения. Маньяк бодро вышагивал впереди – без автомата, вооруженный лишь ножом, оставленным ему исключительно для самообороны, перепрыгивал через множественные ручьи, расползшиеся по сторонам от основного русла.

Речушка извивалась между камнями, изредка огибая валуны, и постепенно ширилась. Берега раздвигались, водный поток медленно перекатывался через местами выступающие камни. По обеим сторонам реки чахла унылая растительность. Среди травы – странной по цвету, будто лишенной красок, тянулись ввысь деревья. Если конечно, так можно было назвать то, что росло наоборот. Узловатыми прутьями протыкая низкую облачность, виднелись частые ряды корней. Покрытые тонкими волосками, с налипшими кое-где комами земли, они производили удручающее впечатление. Там, где уродливые создания только пускали ростки, земля напоминала разрытую могилу, покрытую острыми кольями.

Врубель шел следом за подопечным, гася в душе приступы злости. Маньяк бесил его – идет себе налегке, только что не насвистывает какую-нибудь веселую хрень. Нестерпимо хотелось засадить в ненавистную спину пару-тройку пуль. Палец так и чесался на спусковом крючке. Не будь этой гребанной «легенды», может, и не пришлось бы пускаться в опасное путешествие. Сидел бы себе в Цитадели, изредка выбираясь по заданию в город, когда требовалось пришить кого-то из неугодных боссу людей.

– Эй, Врубель, – к нему присоединился верзила, – не нравится мне все это.

«Кому здесь понравится?» – подумал боец и промолчал.

– На хрена было сюда забираться? – не унимался здоровяк. Говорил он тихо, чтобы не слышал подопечный. – Может, мы плохо варианты обдумали. Как-то быстро все случилось. Я толком и не въехал.

– Мы же все обсудили, Ухарь.

– Обсудили. Тогда казалось, что выхода нет. Вот я и согласился. А теперь думаю, что надо было попытаться.

– Ты сам видел, братан.

– Да, видел, но…

Врубель его не слушал. План похода обсудили заранее. Единственное место, где русалок можно встретить всегда – Мертвое озеро. Именно туда неизвестно в силу каких причин сносило всех утопленников. Океан – когда-то источник жизни, теперь жестокий, расчетливый убийца, не отдавал своих жертв. Даже после смерти. Огромное, без видимых берегов пространство, окруженное неприступными скалами, с многочисленными бухтами, прорезанными выводящими к воде пещерами, подводными гротами. По свидетельству немногих, Мертвое озеро заполнено трупами под завязку. Вот там и обитали твари, питающиеся мертвечиной. Нет, трепещущая жертва им тоже была по вкусу, но кто же откажется от дармовщинки?

План обсудили заранее, и сразу же стало ясно, что кому-то свыше наплевать на расчеты. Коррективы начались сразу после отплытия. После трех часов относительно спокойного плавания выяснилось, что пути дальше нет. На полном ходу – хорошо хоть, Маньяк, сидевший на кокпите, успел заметить – чуть не вляпались в «тяжелую» воду. Если не обратить внимания на водную гладь абсолютной чистоты, то выбраться оттуда практически нельзя. Можно врубать двигатель на полную мощь или грести до потери сознания – без толку. Ты не продвинешься и на сотню метров. Потом, через недели, месяцы, когда «тяжелая» вода исчезнет, в открытое море выбросит пустую лодку. Потому что все утопленники прямиком направляются в Мертвое озеро. В лучшем случае, на корм русалкам. В худшем? Человеческое сознание не в силах это описать. Поговаривали, что «тяжелая» вода, как бы это точнее выразиться? Отходы Циклопа. А уж моча или фекалии, умники не уточняли.