Утро следующего дня встретило их голубым небом и теплым, почти жарким августовским солнцем. Расположившись на террасе, Лариса с Клаусом неторопливо позавтракали, ни словом не обмолвившись о вчерашнем происшествии с номером. После завтрака они планировали прокатиться на лодке по каналам, опутывающим город Лайден, где они остановились.

Прежде чем отправиться на прогулку, Клаус пригласил Ларису в свою комнату, намереваясь преподнести ей приготовленный сюрприз. Заинтригованная, но не забывая об осторожности, она вошла следом за спутником к нему в номер и остановилась у двери, ожидая обещанного подарка. Клаус порылся в дорожной сумке и вынул оттуда коробочку, подобную той, с которой Лариса пришла к нему в лавку в свой первый визит. Открыв её, он вынул кольцо с большим прозрачным камнем, грани которого тут же вспыхнули и заискрились в лучах струящегося из окна солнечного света, и попытался надеть его на руку женщины.

– Лариса, пожалуйста, прими это кольцо от меня в подарок. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Клаус, – ответила та, ошеломлённая быстротой происходящего и осторожно высвобождая руку из руки Клауса, настойчиво пытающегося надеть кольцо ей на палец, – я не могу принять такой дорогой подарок. Я тебя совсем не знаю, ты меня тоже. Оставь это, мы же не дети, и оба понимаем ситуацию правильно.

– Но я люблю тебя, неужели ты не видишь?

– Не хочу обижать тебя, но то, что ты говоришь, – несерьёзно. Нельзя влюбиться за одну встречу и сразу захотеть жениться, я в это никогда не поверю. Нам, в конце концов, не восемнадцать лет. Из подросткового возраста мы давно вышли. Давай относиться друг к другу серьезно.

– Я никому никогда не врал и тебе тоже говорю правду. Ну почему ты не веришь? Ты выйдешь за меня замуж? – в голосе Клауса зазвучали истерические нотки.

– Давай лучше покатаемся на лодке, – примирительно предложила Лариса, уловив в голосе спутника что-то такое, что ей совсем не понравилось.

Она уже пожалела, что приняла предложение незнакомого, в сущности, мужчины и отправилась с ним в путешествие на выходные дни.

– Я никуда не поеду, пока ты мне не ответишь, выйдешь за меня замуж или нет!

– Я не могу сейчас дать ответ.

– А когда сможешь?

– Не знаю.

– Пожалуйста, выходи за меня замуж, я очень тебя люблю! – зазвучал знакомый рефрен.

– Клаус, не будь ребёнком, – Лариса попыталась сгладить острые углы всё меньше нравящейся ей ситуации, твёрдо решив сегодня же вернуться домой.

– Ах, так! Тогда смотри, что ты со мной делаешь!

Ювелир вынул из несессера шприц, который всегда носил с собой для инъекций, обнажил живот и приставил шприц к оголенной части тела, с торжеством глядя на замершую от страха женщину.

– Если ты сейчас откажешь, я сделаю укол и умру от передозировки инсулина, а тебя привлекут к ответственности за убийство!

– Ты с ума сошёл… – прошептала побелевшими губами испуганная женщина.

Голова её неожиданно отказалась работать, а губы как бы сами собой прошелестели:

– Пожалуйста, не делай этого, я тебя прошу, убери шприц.

– Ты выйдешь за меня замуж? – прозвучал в тихой комнате торжествующий голос.

– Я выйду за тебя замуж, только убери шприц!

Страх сковал тело Ларисы, и только одна отчаянная мысль билась в голове, открывая дорогу к свободе: «Исчезнуть, исчезнуть из этого страшного места, от этого сумасшедшего человека, исчезнуть во что бы то ни стало!»

– Ну вот, давно бы так, – сказал довольный Клаус, пряча орудие шантажа в футляр. – Теперь ты дала слово и должна его сдержать.

– Конечно, я сдержу его, тебе не надо ни о чём беспокоиться.

Голос Ларисы был ровным и даже приветливым, но тело покрылось липким противным потом страха. Сердце колотилось, не в силах остановить сумасшедший бег, выбрасывая всё новые порции адреналина в кровь, лоб покрылся испариной. Она почувствовала резкий запах, исходящий от неё, и, собрав всю волю в кулак, приказала себе улыбнуться.

– Я пойду переоденусь, и мы можем пойти гулять.

– Я пойду с тобой.

– Ты что, не доверяешь мне? Я ведь дала слово. Подожди меня здесь, я вернусь ровно через пять минут. Мне нужно надеть что-нибудь более праздничное, не могу же я в джинсах принять твой подарок. К такому великолепному бриллианту подойдёт платье, которое я взяла с собой…

Лариса говорила и говорила, сама плохо понимая, что именно, но старалась не встречаться взглядом с Клаусом. Своей болтовней она пыталась усыпить его бдительность и унять внутреннюю дрожь. Улыбаясь, она даже положила руку ему на плечо, потом развернулась и вышла из комнаты.

Подождав ровно пять минут, Клаус подошёл к номеру Ларисы, держа в руке злополучную коробочку с кольцом, постучал в дверь. Когда никто не открыл, он быстро спустился вниз и спросил у служащей отеля, не знает ли она, где его спутница из номера 138.

– Не знаю, я её не видела, – приветливо прозвучало в ответ.

Кисло улыбнувшись, Клаус развернулся и молча зашагал к себе в номер. Зайдя в комнату и закрыв за собой дверь, он с чувством швырнул коробочку в распахнутую дорожную сумку.

– И эта обманула, сбежала… Почему женщины постоянно обманывают? Чего им всем не хватает? – забормотал он себе под нос. – Все женщины – лгуньи и обманщицы. Как же жить, если никому нельзя верить? Ведь я же хотел на ней жениться, так почему она сбежала? И почему так несправедливо и жестоко устроен мир, за что он наказывает меня?

Ювелир уселся в кресло, зажал голову в руках и уставился в окно. Оттуда в комнату робко заглядывали яркие лучи осеннего солнца.

Судьба

Свадьба Анастасии, красивой тридцатипятилетней женщины, оказалась, вопреки ожиданиям, немноголюдной и скучной. Впрочем, даже это небольшое облачко разочарования не смогло омрачить её огромного всепоглощающего счастья.

С будущим мужем, сорокадвухлетним Андреасом Груве, она познакомилась в Самаре. Симпатичный высокий наладчик приехал к ним на ткацкую фабрику устанавливать новое немецкое оборудование. Они увидели друг друга случайно. Настя, заменяя приболевшую подругу, отвозила тележку с бракованной партией ниток на склад. По дороге она столкнулась со светловолосым немцем, одетым в синий фирменный комбинезон. Из его кармана выглядывали белые рабочие перчатки. Настя слышала, что у них на фабрике будут несколько месяцев работать иностранцы, но никого из них до сих пор ей видеть не доводилось. Высокий, худощавый незнакомец стоял, оглядываясь, и смущенно улыбался. Увидев проходящую мимо девушку, он повернулся и спросил что-то непонятное:

– Вэцэ?

– Вы что, не знаете, как в цех пройти? – струсила вдруг Настя.

Сердце испуганным зайцем прыгнуло в самый низ и подогнуло колени.

– Тойлет? – стесняясь не меньше покрасневшей от смущения молодой женщины, переспросил немец.

– Ах, туалет! – облегчённо вздохнула она полной грудью, услышав знакомое слово, и, подкатив тележку к стене, сделала приглашающий жест рукой: – Пойдёмте, покажу.

На следующий день, выйдя после работы из проходной, Настя увидела его снова. Он стоял с таким же белобрысым подтянутым немцем и разговаривал с ним на непонятном языке. Проходя мимо, девушка озорно улыбнулась, вскинула сумку на плечо, пошла дальше, чувствуя спиной взгляды мужчин.

Дойдя до расположенной недалеко от проходной автобусной остановки, она услышала за спиной громкие шаги. Оглянувшись на всякий случай, увидела приближающегося вчерашнего знакомца. Замедлив шаг и подойдя поближе, он широко улыбнулся и протянул руку: Андреас. С этого дня началось их более близкое знакомство, быстро и незаметно перешедшее в любовь. Через шесть месяцев, когда у Андреаса закончился срок командировки, на свою родину он возвращался вместе с Настей.

Несмотря на различные темпераменты, непохожие характеры и языки, у Андреаса с Настей оказалось много общего. Каждый из них был единственным ребёнком в семье, оба выросли без отцов, свадьба была у каждого из них первый раз в жизни. Эти, казалось бы, неважные в жизни мелочи быстро сблизили их. Несмотря на не совсем юные годы, они решили, что у них в семье будет несколько детей. Это решение стало их общей счастливой мечтой.