– Тебе интересно, – с торжествующим блеском в глазах сообщает Кайли, настойчиво лаская мой член сквозь ткань. – Он растет, я же чувствую. Опыт приходит так быстро, когда очень хочется наверстать упущенное. Я могу отсосать тебе, пока Фей в душе. Тебе понравится. Я каждый день фантазировала, что когда-нибудь ты снизойдешь и до невзрачной удобной Кайли и нагнешь меня над своим столом, задерешь юбку и отымеешь, как одну из своих шлюх, не спрашивая хочу ли я. О, я бы рыдала и проклинала тебя, но не остановила бы.

– Ты спятила, Кайли, – ошеломлённо бросаю я, резко отталкивая девушку от себя, и она падает на диван, хохочет, глядя на меня, и разводит ноги в стороны. Запускает руку в трусики и начинает бесцеремонно ласкать себя. Если убрать моральную сторону вопроса, ее телодвижения спровоцировали определенный эффект, но реакция организма вызывает отвращение и неприятие у разума.

– Прекрати, – яростно приказываю я, сжимая руки в кулаки. Мне нужно плеснуть на нее ледяной водой, чтобы опомнилась, но сомневаюсь, что поможет.

– Останови меня. Давай, Джером. Ты можешь помочь мне только одним способом. Уверена, он понравится нам обоим. По зрачкам вижу, что ты завелся. Мужчины все одинаковы. – Кайли тяжело дышит, явно получая удовольствие не только от ритмичных движений, но и от произносимых пошлых слов. Выгнув шею, девушка издаёт короткий стон, и ее лицо озаряет выражение блаженства. Веки опускаются, между губ выглядывает острый язычок. – Все приходится делать самой. Ну же, Джером. Никогда не думала, что ты ручная верная собачонка, которая бежит по звонку своей сучки и откажется от такой халявы, – открывая глаза, она бросает на меня насмешливый взгляд. Я понимаю, что пока она в таком состоянии, все мои слова будут перенаправлены в область секса. Она провоцирует меня, даже не она, а то, что сейчас течет в ее венах. Я отхожу к стене, опираюсь на нее и невозмутимо закуриваю сигарету, демонстрируя Кайли свое равнодушие.

– Джером, скажи, что может быть лучше падшего ангела? У нас есть еще пара минут. Давай. Тебе больше не потребуется. И мне тоже. Мы ей не скажем, – постанывая продолжает нести свой бред Кайли.

Вытаскивая руку из трусиков, она облизывает пальцы, скользит ими по своему телу, оставляя влажные следы. Задирает майку, демонстрируя мне свою красивую грудь с торчащими напряженными сосками. Сжимает их пальцами обеих рук, перекатывает, тянет, издавая мурлыкающие похотливые звуки, шире разводя бедра и ритмично приподнимая задницу, словно во время секса. М-да. Это, конечно, полный трэш. Я представляю, что стало бы с ее отцом, явись дочка в таком состоянии в отчий дом. Сердечный приступ обеспечен.

Совершенство, говоришь, да, Квентин Моро? Идеал? Счастье? Так оно, по-твоему, выглядит? Кайли снова добирается до своей промежности, отодвигает в сторону мокрую полоску ткани, обнажая свою распухшую влажную плоть. Потирает клитор круговыми движениями, раздвигая нижние губы, полностью раскрывая свое естество, и загоняет сразу три пальца внутрь с хлюпающим звуком. Пепел падает на пол, но я не замечаю. Глупо отрицать, что меня заводит ситуация. Тут и святой бы среагировал. Вопрос этики, когда перед тобой истекающая от похоти женщина, умоляющая насадить ее на твой член, сам по себе кажется абсурдным. Не уверен, что мог бы похвастаться подобной выдержкой и стойкостью, если бы за тонкой дверью не принимала сейчас душ моя девушка. После я бы сожалел, наверное, или постарался бы забыть. Невольно в голову приходит вопрос: а чем Кайли занималась все то время, пока я не появился? Неужели и Фей пришлось лицезреть нечто подобное?

– Ты куришь фильтр, Джером, – хрипло смеется Кайли, продолжая ублажать себя пальцами. – Она тебе такого не устраивает, нет? А ты попроси. Она просто боится тебя напугать. Ты же умеешь изображать из себя приличного парня. Как сейчас, да? Не кончишь в штаны, малыш, когда я снова доведу себя до оргазма, пока ты стоишь как идиот и ничего не делаешь?

– Ты себе льстишь. Я видел подобное. И не раз, – ухмыляясь, отвечаю я, закуривая новую сигарету. – В борделях, – добавляю безжалостно.

– Я знаю, что ты просто гребаный лицемер. И Фей знает, но все равно за что-то любит тебя. Может быть, у тебя особенный член? Она же обожает секс, правда? Фей горячая девчонка. И сладкая. Везде. Ты же пробовал? Ну конечно да. Я тоже. Женская дружба она такая. Я уже говорила, что всегда чувствовала себя испорченной? Очень испорченной. Как ты думаешь, что делают две испорченные девочки, когда ты уезжаешь в Полярис, чтобы трахать старую шлюху Ребекку Томпсон? Мы пьем вино, жалуемся на мужчин, а потом лижем друг друга до изнеможения на той кровати, на которой ты долбишь свою подружку, когда возвращаешься.

Кайли бредит, но ее слова вызывают во мне неприятное напряжение. Возбуждение затухает, оставляя отвратительное тягостное ощущение. По телу Кайли проходит судорога, и она кончает с триумфальным стоном. Пот блестит на ее лице, губы подрагивают в умиротворенной улыбке.

– А что нам остается, если вы так легко разбрасываетесь на разносортных бл*дей, слетающихся, как на мед, на ваши бабки, – произносит Кайли, сдвигая ноги и расслабляясь.

– Ты удовлетворена? Может, стоит поспать для разнообразия? – бесстрастно спрашиваю я.

– Не удовлетворена. Я перекусила, но поспать стоит. Налей мне водки. Не будь таким ханжой, – просит Кайли, опуская майку и поправляя трусики. Она садится, продолжая жадно блуждать взглядом по моему телу. – Не думала, что ты выдержишь. Удивительно, но, похоже, ты серьезно влип, мистер Морган. У тебя на лице гримаса брезгливости. Но не из-за того, что я делала. Шоу как раз пришлось тебе по вкусу. Уверена, что ты даже пожалел, что мы не одни. Дело в Фей. Думаешь, я лгу?

– Тебе нужно выбрать хорошую клинику и психиатра, способного поправить твои мозги, Кайли, – равнодушно советую я, отрываясь от стены. Подхожу к столику и наливаю водку в стакан, и протягиваю Кайли.

– Мне никто не поможет. Мне хорошо сейчас. А вчера было плохо и больно. Разница ощутима. Серая гамма вместо палитры цветов. Что бы выбрал ты? – глядя на меня снизу-вверх, спрашивает Кайли.

– Здравый смысл, – отвечаю резко и без раздумий.

– Ты скучный, – скривившись фыркает Кайли. – Она бросит тебя. Ты не готов к экспериментам, а она была бы не против сделать это с нами обоими. Если ты не воплощаешь женскую фантазию, ты ее теряешь. Не фантазию, конечно, а женщину.

– Ты ничего не знаешь о фантазиях Фей, – оспариваю я. Кайли откидывает голову назад и оглушительно хохочет. А потом смотрит на меня абсолютно разумным взглядом.

– Это ты ничего о них не знаешь, мистер Морган, – усмешка кривит алые губы, и она резко выплескивает водку мне в лицо. Я застываю, ошарашенный ее поступком. Стряхивая с лица капли крепкого алкоголя, я едва сдерживаюсь, чтобы силой не заставить эту суку заткнуться. – Ненавижу вас всех, – облизываясь, выдает она хриплым голосом. – Безмозглые тупые самцы, метящие все, что попадается на глаза. И ты такой же. Еще хуже, чем твой кузен, кайфующий от развратных монашек.

– Закрой рот, – предупреждающе-рокочущим тоном бросаю я.

– Заткни мне его, попробуй. Если осмелишься. Я с удовольствием вберу до самого основания, – Кайли снова начинает хохотать, как полоумная, и, сорвавшись, я влепляю ей пощечину. Несильную, но убедительную. Она замолкает, распахнув глаза, пару мгновений моргает, глядя на меня неосмысленным взглядом, а потом снова выключается. Закидывает ноги на диван и сворачивается в калачик, повернувшись ко мне спиной. Спустя несколько секунд по равномерному дыханию девушки я понимаю, что она уснула. Так вот значит лекарство от приступа безумия? Может, стоило вмазать еще в самом начале, а не выслушивать всю эту грязь?

Набросив на Кайли плед, я направляюсь на кухню, чтобы сварить себе кофе, и сталкиваюсь в проходе с Фей, выходящей из ванной в белом махровом халате и намотанным на голову полотенцем. Она удивленно хмурится, глядя на меня, потом заглядывает за мое плечо на спящую Кайли и снова испытывающе смотрит в глаза.