Мы гуляли с ней по парку, разговаривали на разные темы, находили общие точки соприкосновения, и это, как я понимал, была очень осторожная разведка, где любое невпопад сказанное слово могло бы тут же прервать начавшееся знакомство, но пока все обстояло весьма неплохо и я все больше увлекался беседой, которая мне напоминала рискованное путешествие загадочную страну, окруженную высокими горами.

Я вызвался проводить женщину до дома, в котором она снимала квартиру, и женщина приняла мое предложение, предупредив, что в дом она меня ни при каких обстоятельствах пригласить не может, свой номер телефона мне тоже не даст, но, может быть, мы как-нибудь встретимся в парке следующим утром, в это же время.

Так, беседуя с ней, мы все дальше удаляясь от парка в сторону частного секотора, как вдруг я почувствовал на себе чей-то взгляд. Я обернулся, и заметил, на противоложной стороне улице дрожащую от страха собаку, которая, прижавшись к дому, смотрела в мою сторону. Я не поверил своим глазам – это была та самая Люська, день рождения которой я праздновал вчера в компании малознакомых мне людей.

– Извини, – сказал я своей спутнице, которая молча наблюдала за мной, удивленная той переменой, которую вызвала во мне встреча с дворнягой, – я должен увести эту собаку хозяину – она потерялась.

– Конечно, – тут же согласилась она, – иди, раз должен.

Я попытался приблизиться к собаке. Она сначала сделала вид, что хочет от меня убежать, но потом позволила взять себя на руки.

– Надеюсь, мы еще встретимся. – попрощалась со мной женщина.

– Да, конечно, – обещал я ей. – До встречи в парке.

Я нес на руках собаку, чувствуя себя спасителем несчастного животного. Вся эта ситуация казалась мне крайне необычной – все выглядело так, будто сам господь привел ко мне эту тварь, чтобы я еще раз вернулся в тот странный двор с искалеченным Серегой и его верными спутницами.

К счастью, нести мне ее предстояло недолго. Я запомнил адрес– это было через две улицы. За несколько метров до дома, из ворот вышла Антонина с пакетами мусора. По ее виду было понятно, что всю ночь она провела пьянствуя в гостях у своего приятеля. Увидев меня, она застыла столбом. Какое-то время она присматривалась ко мне, словно не узнавая, затем медленно поставила пакеты на землю и повалилась на колени.

– Господи! Люся! Это она? Ты где ее нашел?!

– На соседней улице.

– Я не верю! Мы всю ночь ее искали по всем дворам. Кто ты?!

Я понимал, что в ее глазах я выгляжу сейчас сошедшим на землю мессией. Женщина поднялась с колен и бросилась меня обнимать.

– Меня чуть из-за этой собаки не убили! Ты спас мне жизнь! Не могу поверить в то, что ты ее нашел! Ты что ли специально ее искал?

– Да нет же, она сама меня нашла.

Мы вошли во двор – со вчерашнего дня картина мало изменилась. Хозяин сидел за накрытым столом, рядом с ним сидела Маргарита Ильинична.

Тоня громко огласила благую весть о том, что Люська нашлась. Она явно была под сильным впечатлением от случившегося и не могла подыскать слов, чтобы выразить свое изумление и восторг.

– Алик нашел собаку! – взывала она к небесам. Затем она возвращалась ко мне и вновь, пристально заглядывая в глаза, обращалась ко мне с вопросом: – Кто ты?!

Я и сам уже не знал кто я. Что если и в самом деле я Моисей, посланный к ним, чтобы вывести их из пустыни?!

– Ты где ее нашел? – устроила мне допрос Маргарита Ильинична.

– На соседней улице.

– Ты что ли ее украл?

– У меня есть свидетели – я совершенно случайно на нее вышел.

– Что ты здесь делал?

– Провожал женщину.

– Понятно, ну садись, ты сегодня дорогой гость, будем праздновать Люськино спасение. Наливай пока. Я пойду осмотрю мою девочку.

Мы успели выпить с хозяином по стопке, как в дом вошел еще один гость.

Был он высоким, сухим, в камуфляже, одноглазым мужчиной моего примерно возраста. Мужчина принес с собой флягу со спиртом и пакет с домашними помидорами.

Мы познакомились. Мужика звали Виктором. Было очевидно, что он ко мне присматривался своим единственным глазом и я не слишком-то вызывал у него доверия к себе.

– Ты представляешь, Алик, Люську нашел! – продолжала радоваться Антонина.

– Ладно, хрен с ней, с этой собакой, кончай суетиться. – строго одернул ее мужик. – Ты кто сам по жизни?

– Никто.

– Как это никто? Мне Тонька рассказывала, что ты план придумал, как Сереге дом свой назад вернуть. Я тебе бы не советовал в это дело вмешиваться. Тут фармазоны за этим стоят. А за тобой кто?

– Господь Бог. Антонина мне сказала, что Сереге помощь нужна, если не нужна, то мне нет смысла в чужие дела впрягаться.

– Погоди, – остановил меня Серега, – давай выпьем.

– Ты что ли из баптистов? – обратился ко мне Виктор. – Я эту публику не люблю. Ты где в армии служил?

– В стройбате. Призывался из Ессентуков.

– В каком году?

– В восемьдесят восьмом.

– Тебя, значит, Башкатов призывать должен был. Он тогда военкомом был

– Да вроде он.

– Ну, тогда на тебя я всегда информацию получу, если что.

– О, давай за стройбат – обрадовался Серега. – Королевские войска. Я тоже в них служил.

– А я в инженерных. Минером был. Там глаз и потерял, но своим оставшимся я вижу лучше, чем другие двумя. Ты мне скажи, какой мы процент с этого дела будем иметь?

– А с чего ты решил, что я процент какой-то выплачивать буду? Ты видишь в этом мой интерес?

– Пока нет.

– Ну, вот, когда увидишь, тогда и о процентах поговорим.

– Надо с тобой все же подробней поговорить. Давай завтра встретимся в городе, не возражаешь?

– А мне с тобой зачем встречаться, ты чьи интересы представляешь?

– Серегины я интересы представляю, друг я его. Ты баб не слушай, он только мне доверяет.

Не знаю зачем, но я согласился на встречу. На тот момент я был уже изрядно пьян и мне казалось, что я нахожусь на какой-то воровской малине, где меня проверяют невесть зачем, как Володю Шарапова. Пока мы беседовали, в компании то и дело появлялись еще гости, и некоторые из них и впрямь производили впечатление людей вышедших на покой после бурной криминальной молодости.

Выбрав момент, я распрощался с честной компанией и благополучно вернулся в мир тихих курортных радостей.

Я был не трезв. Скользкий разговор в компании людей, которые мне казались довольно опасными, все еще наполнял кровь адреналином, а происшествие с собакой и вовсе настроило меня на мистический лад. В таком состоянии я пошел на рынок выбирать тяпку, чтобы выполоть сорняки на маминой могиле.

Я шел вдоль рядов продавцов и мне казалось, что я способен читать мысли этих людей. Я улыбался им, они улыбались мне в ответ. Это был мой город, и я тоже был его частью.

Проходя мимо худого, улыбающегося торговца мясом, я заметил, что он воткнул вертикально нож в деревянную разделочную доску прямо напротив своего прилавка.

Глядя в глубоко посаженные глаза молодого человека кавказской наружности я почему-то подумал, что это глаза убийцы.

Уже почти миновав его, я не выдержал и, вернувшись к прилавку, обратился к нему:

– Я бы на вашем месте убрал нож.

– Почему? – улыбнувшись, спросил меня продавец.

– Потому, что это многое говорит о его владельце.

– Никогда об этом не задумывался. – удивился продавец.

На следующий день я вернулся на рынок, чтобы купить тяпку, которую накануне выбрал. Стояла жара и продавец посоветовал мне приобрести настоящую тяпку с длинной ручкой, чтобы побороть сорняки на маминой могиле, потому что почва за то время, что могила не убиралась, должна была стать твердой как камень. Когда я возвращался обратно, у прилавка меня поджидал мой вчерашний знакомый.

– А я вас вчера потерял, думал будете тем же путем возвращаться, хотел поговорить.

Что это у вас?

– Тяпка.

– Зачем она вам?

– Надо выполоть сорняки с могилы, у меня мама здесь похоронена.

– Так вы местный?

– Нет, жил когда-то здесь. А вы?