– Тебе от меня что-то нужно, Итан? – спросила я настолько дружелюбно, насколько смогла себя заставить.

– Просто пытаюсь оценить твое состояние перед Катастрофой. – Его ледяные голубые глаза сверкнули деланной заботой. – Как там, на стоянке трейлеров, готовы к встрече с Молотом?

При у поминании об астероиде по толпе школьников пронеслась невидимая волна. Словно в коридор влетел легкий, едва заметный юркий призрак страха. Я легко разглядела некоторые его признаки – признаки, на которые человек посторонний, скорее всего, не обратил бы внимания, но для меня они были виднее солнца в ясном небе. Крис Нолан слегка прикрыл глаза, его брат принялся переминаться с ноги на ногу. Костяшки пальцев Чарли побелели – так сильно он сжал учебник, который держал в руках. Сара запнулась на середине очередной сплетни, и ее рука инстинктивно взметнулась, чтобы поправить прядь волос клубничного цвета.

– Мы готовы так же, как и все, – равнодушно ответила я, запирая шкафчик. – Тем более, раз не имеет значения, где эта штука упадет…

Тоби фыркнул. Крис кивнул, словно желая показать, что я попала в точку.

– А домики на колесах вообще не обладают никакой прочностью, – изрек очевидную истину Итан, поигрывая замком соседнего шкафчика. – Одно хорошо: если его расплющит, вы не много потеряете.

Меня бросило в краску. Я взглянула на Ноа, который хмуро посматривал на свои эппловские наручные часы. Не вмешивается, но и пальцем не шевелит, чтобы прийти мне на помощь…

Я отвела глаза. И что мне на него смотреть? Ноа – красавчик, высокий, крепкий, поджарый, сложен, как чемпион по плаванию, у него лучший автомобиль, прикид, и он ведет самый роскошный образ жизни в Файр-Лейк, но что толку? Ни в чем ни на чью сторону он никогда не становится. Даже интереса, по моим наблюдениям, не проявляет.

И все же что-то в нем меня вечно цепляет, не могу выкинуть его из головы. Может, то обстоятельство, что мы родились в один день? Или что-то засело во мне с тех пор, когда в младшей школе нас заставляли стоять рядом друг с другом и слушать, как другие дети поют дурацкую песню в честь дня рождения? Песню в честь дня, который я так люто ненавидела.

Старшая школа Файр-Лейк – единственная в городе, здесь учится всего двести двадцать учеников. Градации «сословного неравенства» проходили у нас в основном по линиям благосостояния и спорта. Хорошенькие девчонки становились чирлидершами – спортивными танцами подбадривали свою команду перед состязаниями и таким образом продвигались вверх по пути популярности. Родители четверти школьников нанимали на работу родителей остальных трех четвертей, и об этом, конечно, тоже никто не забывал. Все эти «трещины» образовывались в средней школе и уже не затягивались до самого выпуска.

– Спасибо за заботу, – спокойно сказала я, пытаясь пробиться наружу сквозь Итанову стаю. – Мне в самом деле никогда не приходило в голову, что трейлеры не оснащаются средствами защиты от падающих астероидов.

Итан снова улыбнулся мне вдогонку.

– С другой стороны, вы можете оперативно оттащить все имущество в какую-нибудь пещеру или что-нибудь в этом роде. Там оно имеет шансы на лучшую сохранность.

Эта шутка вызвала в его окружении несколько смешков, большего я в их глазах не стоила. Итан сжалился, повернулся ко мне спиной и позволил спокойно держать путь дальше по вестибюлю.

И тут вдруг сзади прогремел голос:

– Твоему-то дому, конечно, ничто не угрожает.

У дверей в класс, где должен был состояться первый урок, стоял Гвоздь. Итан метнул на него раздраженный взгляд.

– Естественно, угрожает, Кнопка.

Отцу Итана принадлежал единственный в городе продуктовый магазин в роскошной усадьбе «Хиллсайд-гарденс».

– Гвоздь! – я попыталась затолкать его в относительно безопасное пространство класса. – Не надо…

– Нет-нет! Думаю, ты неправ. – Гвоздь высвободился из моих цепких рук, и голос его стал вдруг таким зычным, что все находившиеся в вестибюле затихли. – Видишь ли, Господь любит дураков и пьяниц. Что касается твоего отца, то он щедро наделен обоими этими качествами. Так что дом Флетчеров непременно окажется самой безопасной тихой гаванью на планете.

Итан моргнул, его шея и щеки залились краской. Но лицо вдруг стало спокойным.

Сара закатила глаза. Джессика хихикнула, прикрыв ладошкой рот.

Тут зазвенел звонок и вывел всех из состояния оцепенения.

– Я еще доберусь до тебя, чувачок.

Гвоздь скользнул в глубину класса. Итан же остался тупо пялиться в пустоту, а потом перевел взгляд на меня так, словно я несла ответственность за все здесь произнесенное. Фирменная ухмылка снова заиграла на его лице:

– Скажи своему дружбану, что сегодня он крупно облажался.

Зайдя в класс, я поспешила прямо к Гвоздю, который спокойно выкладывал свои вещи на нашу с ним общую парту. Через некоторое время появились братья Нолан: Крис со своим причесоном «хвост по плечи» и Майк с жутким количеством геля на коротко стриженных рыжих волосах. Крис был болтуном каких мало и обожал при случае плеснуть масла в огонь любой перепалки, хотя сам не представлял собой ходячей катастрофы. Майк не любил много говорить.

Усаживаясь за свою парту, Крис усмехнулся и покачал головой.

– А у тебя есть яйца, парень. Тут ничего не скажешь. Но на твоем месте я бы сегодня пошел после школы другой дорогой.

– Спасибо, Майк, – отозвался Гвоздь, прекрасно сознавая, что разговаривает с другим из близнецов.

Крис громко фыркнул и дернул молнию своего рюкзака. Я услышала, как он пробормотал:

– Жить придурку надоело.

Я подкатилась к Гвоздю.

– Вот зачем ты так, а? Итан этого так не оставит.

Гвоздь копался в недрах своего рюкзака с совершенно невозмутимым видом.

– Да так, в голову взбрело. Что касается Итана, то пошел он в задницу, этот придурок. Может, в следующий раз подумает немного, прежде чем тявкать на людей.

– Вот уж о чем он теперь точно подумает, так это о том, как выбить из тебя дурь.

Гвоздь пожал плечами.

– Так не впервой же. Я попадал в переделки и похуже. – Его рука инстинктивно взметнулась к синяку на лице.

Мы оба помолчали. Вероятно, Гвоздь и вправду просто любил нарываться.

Я рассмеялась.

– Ты назвал его отца идиотом и пьяницей.

– Вот именно. – Гвоздь метнул на меня озорной взгляд. – Здорово его перекорежило, верно? Но Крис прав, лучше всего для меня сегодня было бы выкопать подземный тоннель отсюда до дома.

Урок английского прошел без сюрпризов. Но как только прозвенел звонок, Гвоздь понесся к двери со скоростью света. Следующий урок у нас должен был быть в кабинете прямо напротив, лезть на рожон все же было ни к чему. Я поспешила за ним, но по коридору эхом пронеслось мое имя:

– Мин Уайлдер!

Я взглянула налево. Из учительской медленно выплывал директор Майерс.

«Чудесно», – пробормотала я, пытаясь восстановить дыхание, пока бесстрашный вождь и полководец нашей школы приближался ко мне. Его правое колено не сгибалось из-за осколочного ранения во время первой Войны в Заливе. Я бы с радостью устремилась навстречу, чтобы сократить ему время ходьбы, но вся школа прекрасно знала, что никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя обнаруживать осведомленности о директорском ранении. Во всяком случае, если вы не желаете получить в ответ двадцатиминутный рассказ о том, как мало его беспокоит эта пустяковая травма.

– Да, мистер Майерс?

– У тебя на сегодня назначена встреча с доктором Лоуэллом, – довольно сурово произнес этот здоровенный широкоплечий великан лет шестидесяти пяти, с круглым лицом, обрамленным секущимися на концах седыми волосами. Сегодня, как и всегда, на нем были серые брюки со стрелками и клетчатая рубашка. Опершись на трость, Майерс внимательно оглядел меня через бифокальные очки в металлической оправе.

– Да, сэр. Я знаю.

Взгляд директора стал еще суровее.

– Твое с ним индивидуальное занятие не отменяется из-за этой ерунды с Объявлением и… и… всего такого. Меня просили передать это тебе.