Печатается с разрешения Yale University Press при содействии литературного агентства The Van Lear Agency LLC

Originally published by Yale University Press

В оформлении обложки использована репродукция картины «Испорченный телефон» Анны Щёголевой

© Andrew Pettegree, 2014

© Издательство АСТ, 2021

Эндрю Петтигри – профессор современной истории в Университете Сент-Эндрюса, а также учредитель Института, изучающего Реформацию в стенах Сент-Эндрюса. Его перу принадлежат исследования «Европа XVI века» (2002), «Реформация и культура убеждения» (2005) и «Книга в эпоху Возрождения», которая была опубликована Йельским университетом в 2010 году, получив значительное признание критиков. Это издание получило Книжную премию Филлиса Гудхарта Гордана Общества Возрождения Америки в 2011 году за самое выдающееся сочинение в области исследований Ренессанса.

В 1704 году английский писатель Даниэль Дефо начинает пуб-ликовать политическую газету: «Еженедельный обзор жизни Франции»[1]. Это еще не Дефо, прославившийся своим романом «Робинзон Крузо», – призвание романиста он откроет только в конце жизни. В молодости же Дефо пробует свои силы в разных вещах и часто терпит неудачу. Газета «Обзор» (англ. The Review) (как вскоре стало называться издание) становится последним, из бесчисленных попыток, способом заработать деньги. И на этот раз – успешным. За несколько месяцев публикации Дефо формируют новый стиль – короткие статьи о наиболее актуальных событиях, выпускаемые два или три раза в неделю.

Дефо повезло. «Обзор» появляется в период, когда читательская аудитория быстро растет вместе со спросом на новости. Безусловно, Дефо активно использует ситуацию. Впервые обратившись в 1712 году в своей статье к этому динамично развивающемуся рынку, жаждущему новостей, он уже не сворачивает с этой дороги. Это было время, пишет Дефо, когда в мир ворвались новости. А позднее он вспоминает, что в его молодости не было такого количества газет, политических и государственных изданий. Страсть к новостям преобразовывала общество, и Дефо был счастлив быть в гуще событий[2].

Дефо был не единственным, кто заметил быстро растущий спрос на новости и сопутствующие им политические дебаты. Не был Дефо и «первооткрывателем». Конфликты на фоне гражданской войны в Англии на протяжении уже более шестидесяти лет к тому моменту стимулировали появление брошюр и политических трактатов. Первые же газеты в Европе появились за сорок лет до появления The Review. Впрочем, задолго до Дефо и появления первых газет люди уже обменивались новостями. «Как жизнь, какие новости?» – вопрос-приветствие, типичное для англичан[3]. Путешественники даже могли купить разговорник с необходимым словарным запасом, чтобы иметь возможность присоединиться к беседе: «Как жизнь? Что происходит в городе? А как обстоят дела в Испании?»[4]

Коммерческим товаром новости стали не с появлением газет, а в период с 1450 по 1530 год после изобретения печатного станка. В то время технологических инноваций издатели начали экспериментировать с новыми форматами книг – тексты стали короче и издания дешевле, чем теологические и научные трактаты, которые доминировали на рынке рукописей. Распространение таких брошюр, листовок и плакатов трансформировало существующую жажду новостей и превратило ее в массмаркет. Так, новости впервые становятся частью массовой культуры.

В этой книге мы проанализируем трансформацию рынка новостей в Европе в период с 1400 по 1800 год. Начиная со средневекового периода, когда новости были прерогативой политической элиты, до момента четырьмястами годами позднее, когда новости начинают играть решающую роль в управлении массами. Ко времени Французской и американской революций в конце XVIII века новостные публикации не только ежедневно освещают происходящие события, но и играют важную роль в формировании общественного мнения. Начинается век средств массовой информации.

Не секрет, что желание быть в курсе того, что происходит, – так же старо, как и человеческое общество. Люди способны на многое ради информации. В XI веке два монастыря на окраине Уэльса, располагавшиеся на расстоянии ста миль друг от друга, раз в три года обменивались посланниками, которые проживали там в течение недели и делились новостями[5].

Эта история, описанная в тюдоровской летописи, указывает на еще один важный аспект обмена информацией в этот период. Наши средневековые предки неохотно доверяли информации, которая поступала к ним в письменном виде. В их представлении написанное не заслуживало большего доверия, чем произнесенное слово. Новостям доверяли ровно настолько, насколько доверяли репутации человека, который их доставил. Таким образом, новостям, которые рассказывал верный друг и надежный посланник, верили больше, чем новостям из анонимных писем. Эта традиция, когда доверие к новости напрямую зависело от доверия к человеку, который ее приносил, оказала влияние на формат обмена информацией. Именно поэтому так сложно реконструировать события того периода. Устные сообщения не оставляют физических артефактов для историка, ввиду чего изучение ранней истории новостей – это складывание деталей пазла из отрывков и фрагментов.

Бернар Клервоский, общественный деятель и цистерцианский монах, был участником одной из крупнейших новостных сетей средневековой Европы. Люди, посещавшие Клерво на востоке Франции, рассказывали ему о своих путешествиях и время от времени забирали с собой его письма. Благодаря более чем пятистам сохранившимся письмам Бернара, мы хорошо осведомлены об этом социальном формировании[6]. Хотя в каких-то аспектах Бернар – классический представитель своего времени. В этот период постоянный доступ к новостям имели лишь представители власти. Только они могли себе это позволить и только у них было достаточно средств, чтобы собирать информацию. Но даже эти привилегированные представители общества сталкивались с определенными трудностями, обмениваясь новостями. Они осознавали, что те, кто приносил им новости, могли быть заинтересованными сторонами. Так, странствующий священнослужитель, который доставил Бернару вести о выборах епископа, мог поддерживать одного из кандидатов; посол, приславший весточку из-за границы, мог хотеть повлиять на политику; торговцы же надеялись получить прибыль от колебаний на рынке. Торговцы, в частности, хорошо понимали ценность информации и осознавали опасность распространения ложных слухов. На протяжении первых двух столетий, описываемых в этой книге, купцы были как основными потребителями новостей, так и их наиболее надежными поставщиками[7].

Несмотря на то что в XVI и XVII веках новости стали распространяться еще активнее, проблема достоверности сообщений оставалась острой. Рынок новостей – а к XVI веку это был настоящий рынок – наводнили противоречивые сообщения, некоторые были абсолютно неправдоподобными, другие же внушали доверие: жизни, состояния, и даже судьба королевств могли зависеть от действий, связанных с полученной информацией. Известие о великих событиях в истории, которые пронизывают эти страницы, довольно часто изначально сообщалось неправильно. Так, в 1588 году на большей части континентальной Европы считалось, что Испанская армада нанесла сокрушительное поражение английскому флоту; как и в этом случае, новости часто сопровождались слухами или опровержениями, распространяющими панику или ошибочное празднование. Было важно первым узнавать новости, но только если они были правдивыми.