"И что теперь делать? Сейчас будет большой бабах!"
Но раздался хлопок и шар исчез. Слава Триединому, уберёг от смерти. Я, неосознанно, скорее всего, послал импульс на разрушение плетения, так? Выходит, что так. А теперь всё повторим, только время замедлим. Как я и думал, после того, как шар образовался и стал напитываться энергией, от моей правой руки сорвались восемь золотистых искр и устремились к шару. Лёгкий хлопок, шара нет. М-да-а, всё не просто сложно, а очень сложно. Недаром люди по пять лет грызут гранит науки и усиленно тренируются. Как они в Академии называют тренировки? Полевые занятия? Эх, как же я хочу освоить премудрости магической науки, кто бы знал! Разобраться бы с управлением энергии, а там, гляди, можно попробовать сдать вступительные экзамены в Академию. Мечты, мечты!
***
Алхимический раствор сработал на отлично. Реакция закончилась и теперь оставалось только достать, как Лорнс сказал, хлам из таза. Хорошей чертой Лорель было то, что все ненужные старые вещи не выбрасывались. Зайдя в кладовую, я нашёл ткань, расстелив ткань перед тазом. Аккуратно достал мечи в ножнах на перевязи и щит. Он, чуть меньше метра в диаметре, был сделан из какого-то жёлтого металла. Умбон - из блестящего. В его средней части вставлен камень зелёного цвета с разноцветными вкраплениями. Знакомый камень, очень. Весь щит поделен на множество секторов: от умбона расходились тонкие лучи. Присмотревшись к камню, я печать. Настоящие мастера - артефакторы в один знак могли поместить до пяти различных плетений, а в печать два-три знака. Вот и думай-гадай, что там, в этой печати. Сомневаюсь, что даже Лорнс мне в этом поможет. Протерев насухо щит, я приступил к самому интересному.
Ножны, закреплённые к перевязи с помощью колец и незамысловатой застежки-пружины. сделаны из кожи, скорей всего, проваренной в масле. Очень и очень скромные по виду. Ни рисунка, ни украшений. Такая же простая была и перевязь. Один меч явно больше своего собрата. Я аккуратно взялся за рукоять и потянул меч из ножен. Он как будто этого и ждал, с лёгкостью выскользнул из ножен и оказался в моей руке. Интересно, что мне скажет Гримм, когда увидит это мечи и щит? Классический меч, ничего лишнего: прямой, с двойной заточкой, полукруглая гарда из того же материала, что и умбон на щите. Рукоять, на три пальца больше ширины моей ладони, обернута кожей. Навершие, которое служило и ограничением рукояти, и балансиром, копировало своей формой гарду. Как я и ожидал, в него был вставлен камень силагур. Я поднял меч и проверил балансировку. Вопросов нет. Второй меч также легко вышел из ножен, повторял форму брата близнеца. Единственное его отличие - он был на четыре моих пальца короче первого.
Мастер Tилл вложил в нашу голову одну простую истину: не важен внешний вид оружия, важно умение им владеть. Страшным оружием может стать и простой лист бумаги, если знать, как его сложить. С потом и кровью, но мы постигали науку, точнее, искусство боя с мечами, ножами и простыми палками. Первые два-три года, синяки и ссадины были моими привычными украшениями и поводом усмешек соседей и конечно же Миринды. Лорнс тоже неодобрительно относился к моему увлечению, но та любовь к оружию, которую я впитал ещё в Лируш, дала мне уверенность в правильном выборе. Основной упор мастер Тилл делал на дисциплину, на умение контролировать себя во всех жизненных ситуациях.
На втором году обучения Мастер обратил внимание на координацию моих движений и на умение делать любые упражнения как левой, так и правой рукой. Ножи, во всяком случае, я бросал с двух рук одинаково. Спасибо, конечно, Крису за хорошую науку. Двумя палками, которые нам заменяли настоящее оружие, мне фехтовать одновременно нравилось, но своё предпочтение я отдавал бою с одним мечом и щитом. Может быть, так и продолжалась бы моя учеба у Тилла, если бы не вернулся домой, в отпуск, его сын Пирс. Он в своё время закончил обучение в военном училище и, получив звание лейтенанта, убыл для несения службы в гарнизон в районе хребта Невезения.
Вылазки вооруженных отрядов из-за хребта были привычным делом для гарнизонов Империи. В одном из сражений молодой капитан Пирс получил ранение в ногу из арбалета. Долгое лечение ничего не дало - хромота осталась на всю жизнь. Приняв предложение своего руководства, Пирс перешел на службу в интендантскую роту. А сейчас, когда можно было спокойно расслабиться в отпуске, Пирс вёл активный образ жизни, всегда присоединялся к нашим тренировкам. На одной из таких тренировок я и увидел бой настоящих мастеров. Сына и отца. Старший Тилл с мечом и щитом, младший - с двумя мечами. Если бы меня кто-то попросил описать бой, я, пожалуй, отказался бы. Это был не бой, нет, это был ураган из опасной смеси мастерства, любви к оружию, страсти.
Пирс владел искусством боя двумя мечами в совершенстве, но преимущества у него не было. Его атаки жестко пресекались старым мастером. Точно так же, меч Tилла всегда натыкался на блок Пирса. Через пару минут я совсем перестал понимать и видеть рисунок боя. Мечники так взвинтили темп, что я различал лишь их смутные силуэты. Только на несколько секунд сын и отец расходились в стороны, чтобы вновь закружиться в красивом танце с мечами. Мастер, не знаю почему, отбросил щит и бой продолжился с новой силой. Наконец, он закончился вежливым поклоном. У Тилла-старшего сочилась кровь из левого плеча. Теперь стало понятно, почему он избавился от щита: с такой раной рука моментально немеет и щит становится обузой. У Пирса было легкое ранение в правое бедро, и он ещё сильнее стал хромать.
Именно после этого боя я стал обращать внимание на разминочные упражнения Пирса, на все связки и движения с двумя мечами. Сказать, что упражнения повторять было трудно, ни о чём не сказать. Очень трудно! Другая техника, другой стиль боя. Мои попытки повторять движения Пирса были замечены мастером Тиллом. Для обучения приёмам боя с двумя мечами, он предложил увеличить количество занятий: три раза в неделю в общей группе и два дня занятия дополнительно, по индивидуальной программе. Я согласился даже не раздумывая. С этого момента моя жизнь превратилась в самый настоящий Ад.
Ранние подъёмы, зарядка, отработка всех приёмов с мечом и щитом, с парными мечами, целый день работа у Лорнса, а по вечерам тренировки. Когда прошло три полных года от начала моих тренировок, Tилл рассказал и объяснил принцип "замедленного" времени, которым пользовались мечники. Такой принцип вхождения в особый ритм времени называется боевой транс. Техника сложная, но, опять же спасибо Крису, основы вхождения в такое состояние, мне были известны. Время, в котором находятся бойцы во время транса, становится тягучим, как кисель. В нормальном времени их движения выглядят размазанными, другого сравнения нет. Даже то немногое, что я успел выучить за всё время моих занятий, было заслугой именно этой техники.
