— Обо мне? – с искренним удивлением уточнил молодой человек.

— Да. А что такого? – Т/И всё-таки перевела взгляд и теперь всматривалась в тёмные кристаллики глаз собеседника. Брови девушки слегка поднялись. Посчитав серьёзность выражения лица артиста забавным, она улыбнулась. — В конце концов, ты мне всю жизнь изменил.

— А, ты об этом, – почесал затылок Чимин, – всегда пожалуйста.

— Ты бы видел сейчас своё лицо! – рассмеялась девушка, а затем спокойно провела рукой по его волосам, не отрывая взгляда от глаз молодого человека. – Удивительно, – произнесла Т/И полушёпотом, – совсем не меняешься. Как будто даже не стареешь. Тебе же сейчас двадцать девять?

— Скоро тридцать.

— Примерно в этом возрасте я поняла, что снова влюбилась, – рука её перестала двигаться, остановившись где-то на макушке. – Даже если на самом деле всегда отрицала это. И я была так счастлива и вместе с тем так сильно разрушена.

— Почему мы вообще расстались? – так же тихо спрашивал Чимин.

— Потому что я ничего не значила для тебя, очевидно. Ты знаешь, сейчас мне кажется, что я никогда не делала ничего храбрее и правильнее, чем тогда. Отказаться от чувств, которые приносят только проблемы – это разве не смело? Тем не менее, – Т/И отступила от артиста и присела на подоконник, предварительно захватив баночку, в которой должно было быть пиво, – сейчас я знаю наверняка, что я была по уши влюблена. Ты появился и выдернул меня из болота, в котором я погрязла, из которого я бы точно никогда не выбралась сама. Именно человек, которого зовут Пак Чимин, восхищался каждой моей родинкой и привозил мне пиво с путешествий. В конце концов, было… – женщина приложила палец к подбородку и подняла взгляд в попытке найти нужные слова. – Незабываемо весело? Даже если иногда хотелось что-то сломать.

— Когда мы с тобой расстались, я, честно говоря, ничего не почувствовал, – Чимин сел на другой край подоконника и сделал глоток воды. Потом он принялся рассматривать отверстие в жестянке. – Ни через день, ни через неделю.

— Довольно печально для меня, откровенно говоря.

— Таков уж я, – хмыкнул мужчина, поправил волосы одной рукой и наскоро облизнул губы. – Но, ты знаешь, со временем стало так невыносимо, ужасно одиноко. Я думал только о том, насколько же это странно: раньше я мог не видеть тебя неделями и мне совсем не было дела до этого, но стоило только осознать, что ты больше не ждёшь меня – и я начал сходить с ума. Некоторые ночи длились, навскидку, вечность. Я скитался по барам, но не находил там ничего интересного; я спал с самыми красивыми женщинами, а затем мне было холодно и мерзко. Я не убивался круглыми сутками, конечно, – у меня были свои дела, на которые я отвлекался. И отношения у меня тоже были, и не одни. Но, честно говоря, я всегда хотел снова увидеть тебя. Недосказанность убивает.

— Ты же знал, что я встречаюсь с Юнги? – Т/И потёрла уже тёплую ёмкость в руках и её острый взгляд оказался на собеседнике.

— Да, это стало самой нелепой частью истории. Никогда бы не подумал, что моя собственная идея обернётся против меня, – айдол потёр руками глаза. – Это ли не карма?

— Думаю, так оно и есть, – женщина прижала колени к себе и положила на них подбородок. Голос её звучал спокойно.

— Как это вообще произошло?

— Помнишь, когда-то давно ты сказал: “Всегда нужно быть в гармонии со своими чувствами. Нет ничего неправильнее, чем убегать от себя.”? Тогда мы только познакомились и только и делали, что занимались сексом. Когда ты выдал такую глубокую мысль, я почти что рассмеялась. Но потом, спустя полтора года, Юнги позвал меня на свидание. Я так испугалась, что даже думала отказаться! Но больше всего я хотела доказать себе, что это правда происходит. Тогда я сделала один-единственный шаг, который был продиктован только чувствами. Ты когда-нибудь слышал о Стокгольмском синдроме? Говорят, жертвы защищали своих захватчиков в суде. Юнги с экрана телевизора казался пугающе холодным и отстранённым. Думала, что с таким человеком невозможно построить здоровые отношения. Я была уверена, что окажусь в зависимости от него, а потом кое-как смогу забыть о тебе. Но, знаешь, что самое странное? Вопреки всем представлениям о нём, Мин Юнги стал самым заботливым и любящим мужчиной в моей жизни. Я правда полюбила его. Ты и правда перевернул мою жизнь с ног на голову! – будто бы добиваясь подтверждения, повторила девушка. – Но теперь я понимаю, что когда кто-то наводит беспорядок, важно найти того, кто затем расставит всё по местам.

— Какой же я идиот, – засмеялся, согнувшись пополам, Чимин после непродолжительного молчания. – Ты выглядишь такой счастливой, что я даже не могу злиться. В этой истории всё сыграло против меня. Может, стоило перестать быть мудаком?

— Я сто лет не слышала этот смех, – улыбнулась Т/И. – Я правда очень сильно люблю его. И, кажется, моё сердце всегда будет пропускать удар при звуке твоего голоса, или при виде линии ключиц, – девушка стала прикусывать внутреннюю сторону щеки, когда голос её дрогнул. – И я всегда буду помнить, как мы дрались за последнюю банку пива в моей квартире, и как весной ты поволок меня таскаться по улицам под ливнем, и как ты каждый раз накрывал меня одеялом перед тем, как уйти, – Т/И сжимала и прикусывала губы, но всё же потом закрыла лицо обеими ладонями. Плечи её содрогались, и женщина прижалась лицом к коленям. – Это всё правда так дорого мне!

— Ну и ну, – вздохнул Чимин, запрокинув голову и опёршись ею о стекло. Он посмотрел на хрупкую содрогающуюся фигуру Т/И, объятую холодным лунным свечением, и хотел было положить руку ей на макушку, но не стал этого делать. – Я, кажется, упустил кое-что очень важное.

Время вдруг перестало иметь значение. Т/И плакала, изредка всхлипывая, вытирая слёзы уже костяшками рук. Словно после удара топора по замёрзшему морю, она больше не сдерживала своих кипящих чувств. Снаружи по-прежнему стрекотали сверчки и дул осенний ветер. Пак Чимин стоял рядом, не смея коснуться некогда возлюбленной девушки, и рассматривал густую тень от уличного фонаря.

— Сейчас, вспоминая обо всём, я думаю, что в то время всегда боролась с желаниями, которые не могла позволить себе претворить в жизнь. Влюбиться, отдохнуть, почувствовать себя защищённой – мне больше не кажется, что я требую слишком многого. И всё-таки, мне интересно, – девушка посмотрела прямо в глаза Чимину тёплым взглядом и мягко улыбнулась. Лицо её немного отекло, а глаза Т/И стали чересчур красными, – тогда о чём же думал ты?

— Только о том, как круто я наслаждаюсь жизнью знаменитости. Мечта, которая воплотилась в жизнь, и всё в этом духе. Но, если оглядываться назад сейчас, мне стоило только немного раньше кое-что осознать.

— И что же? – подняла брови собеседница.

— Я всегда стремился не к тем вещам.

— Пак Чимин.

— А?

— Я хочу, чтобы ты всегда был счастлив, – Т/И допила всю воду разом и уставилась на артиста. – Ну с сегодняшнего дня так точно.

— Как снисходительно с вашей стороны, – поклонился айдол. – Тогда и ты тоже. И за Юнги последи уж. О, кстати, об этом…

— М?

— Погоди, скоро буду, – раздалась поочерёдность мелких, но быстрых шагов, а затем наступила тишина. Но долго ждать не пришлось: минуту спустя Чимин вернулся на кухню, пряча что-то за спиной.

— Ну и что там?

— Никак не было возможности отдать, – хитро ухмыльнулся Пак. В его глазах вспыхнул игривый огонёк.

— Ты испытываешь моё терпение?

— Только не бей! – взмолил тот и всё же достал свёрток глянцевой бумаги. Одним изящным движением Чимин расправил подарок, как если бы это было драгоценное полотно. На развёрнутом постере крупным планом было запечатлено лицо жениха Т/И, а в правом нижнем углу на плотной поверхности был словно бы выгравирован автограф знаменитого рэпера.

— Быть не может!… – девушка улыбнулась от уха до уха, разглядывая каждый миллиметр плаката. От бессилия перед эмоциями она прикрыла рот обеими руками. – Он выглядит так невероятно!