Т/И усердно отстирывала пятно от пива на какой-то из своих любимых рубашек, когда зазвонил телефон. Руки её были в густом и скользком геле для ручной стирки, потому первый звонок был проигнорирован. Однако, во второй раз раздражающий шум всё-таки заставил девушку отвлечься от всех дел.

— Алло? - растерянно поприветствовала девушка человека, чей номер она не посчитала необходимым подписать. Ответа не последовало. - Алло? Я знаю, что это чёртов ты, Пак Чимин, и если ты продолжишь молчать, я… - Т/И глубоко вздохнула. - Ой, погоди, мне даже нечем тебе пригрозить. Шантаж - это уже не так ново, да?

— О, Т/И, это ты? - с искренним удивлением и недовольством спросил айдол. - Извини, я, кажется, ошибся номером.

— Я, вообще-то, была занята.

— Чем же? - насмешка была отчётливо различима в речи парня. - Отстирываешь пятна пива от одежды? - в ответ прозвучала только напряжённая тишина. - Погоди, я что, реально угадал? - беззлобно рассмеялся он.

— Ты же ошибся номером?

— Точно-точно, пока~

Вслед за этим незамысловатым прощанием раздались несколько коротких и прерывистых гудков. Лицо Т/И покраснело, и она с силой сжала источник звука в руках. “Да чтоб тебя, Пак Чимин.” - озлобленно фыркнула девушка, и уже сделала пару шагов к ванной. Однако, звонок раздался опять.

— Алло? - серьёзно начал Чимин. - Раз уж так вышло, что я могу звонить только последнему номеру, то давай поговорим.

— Поговорим о возврате моего плаката?

— У меня для тебя немного другой подарок.

— Да? Надеюсь, это два постера с автографами?

— Ну, если ты вдруг захочешь узнать, что это, то мы можем встретиться через неделю в баре у твоего дома.

— А если я не приду?

— То ты не сможешь выпить за мой счёт.

— О, так ты решил не оставить мне выбора? - саркастично поинтересовалась Т/И.

— Всё может быть, - сладко ответил айдол, и сзади раздались несколько громких голосов. - Я пошёл работать, до встречи.

Вся рабочая неделя обещала собой обычный набор из чередующихся напряжённых разной степени скуки будней. Однако объявление о падении уровня развития предприятия и последовавшее за ним сокращение заставили добрую большую часть сотрудников издать взволнованный “ох”. Просто удивительно, как больше сотни человек, связанных между собой разве что рабочим местом, могут одновременно выдать одинаковую реакцию на одну и ту же новость. Взгляд Т/И также тревожно забегал по скромному офису, а потом, для изображения невероятного уровня занятости, девушка сосредоточенно уставилась в экран компьютера. Впрочем, в тот день в этой огромной комнате не было ни единого человека, кто вёл бы себя иначе. Потерять работу - значит снова подавать заявления и проходить бесконечные и похожие друг на друга собеседования в разных точках Сеула. Мало у кого появилось желание тратить на несколько сотен вон больше только для того, чтобы в очередной раз услышать “Мы вам перезвоним”. Как дополнение к бессоннице и мигрени, у всех работников появилась ещё одна змея, крепко обвившая их шею - болезнь с названием “тревожность”.

Спустя тяжёлую неделю, которую Т/И потратила на работу, ещё более усердную, чем это случалось обычно, девушка, как и было оговорено, появилась в некогда излюбленном баре. Ничего здесь не изменилось: старый ремонт, постеры уже неактуальных исполнителей, всё тот же длинноволосый и загадочный бармен, мерно и безмолвно натирающий стеклянные сосуды. Все эти детали, даже запах разлитого дешёвого алкоголя, вызвали улыбку умиления и некоторого облегчения на лице женщины впервые за долгое время переживаний. Вечера, проведённые здесь за всё время жизни в столице, могли официально стать делом давно забытым - Т/И не появлялась в баре уже около полугода. Впрочем, в самой девушке не так уж и много деталей потерпели изменения: она здесь, в той же рабочей одежде, неизменно уставшая, только вот на лице недосып отразился в морщинах под глазами и красных пятнах на коже. Что ж, вид, должно быть, действительно непрезентабельный. Но Пак Чимин видел её не накрашенной и только что проснувшейся, и, вроде как, не испытывал особенного отвращения.

Пока Т/И разглядывала собственное отражение в холодном стакане с потрескивавшим в нём льдом, колокольчик, висевший на двери, исполнил громкую мелодию приветствия, отразившуюся раскатами грома где-то в голове девушки. На пороге появился знакомый силуэт. Невысокая фигура стянула с себя тёмные очки и таким же утончённым движением сняла чёрную кепку. Бледная рука парня, украшенная, кажется, десятком колец, сверкание которых было заметно даже в углу бара, по узнаваемой привычке затерялась где-то в копне густых волос оттенка пудры. Всё в нём выдавало роскошь. Обычно, когда встречаешь подобных людей, у тебя не появляется даже мысли заговорить с ними, и ты невольно ставишь себя в положение гораздо ниже. Интересно, обязательно ли рождаться с подобным величием, или, может быть, сила денег воздействует даже на такое абстрактное понятие, как атмосфера. Т/И не сводила глаз с этого человека, вокруг которого, должно быть, не летала даже пыль, пусть они и были знакомы целый год. Всё в нём - особенно. Вышито из хлопка и бархата. Разрежь кто-нибудь на куски этого человека, выточенного из самого роскошного мрамора - звёздная пыль образовалась бы на месте порезов.

— Давно ждёшь? - знакомый запах дорогого парфюма ударил в нос Т/И.

—Порядочно, - отрезала девушка, не глядя в глаза собеседника.

— Ты знаешь, обычно в таких ситуациях говорят “Нет, я только пришёл”, - будто бы обиженно сказал Чимин, округлив пару очаровательных глаз.

— Но я же не виновата, что это ты опоздал.

— А-а, Т/И, ты же правда мучишь меня. Я же правда торопился сюда. Я работал!

— А я, наверное, сидела дома и пекла печенье? - вспылила девушка, и брови её снова поднялись. - Я пришла сюда сразу после работы, потому что ты не потрудился даже написать, что задержишься!

— Да, я знаю, что я виноват, но почему ты так злишься? - он развёл ладони. - Всякое бывает.

— Ты хотел встретиться? - ещё громче заговорила офисная работница. - Мог бы постараться прийти вовремя единственный раз, если бы тебе правда так важно было поговорить! Нет, наверное, это слишком большая просьба? - Т/И резко встала, но лицо её тут же исказила боль, и девушка вернулась в исходное положение.

— Что с тобой? Ты в порядке? - взволнованно заговорил айдол. - Это снова мигрень?

— Извини, - притихла собеседница, - я, наверное, пойду. - она начала медленно подниматься, но холодная рука коснулась её собственной.

— Пожалуйста, погоди ещё немного, - умоляюще просил Чимин.

— Ладно, тогда… - Т/И уселась в очередной раз и снова глянула на жидкость в стакане. - Как на работе?

— А, ну…

Спустя минут двадцать после начала увлекательных рассказов о том, как мемберы собирались поехать в отпуск перед записью нового альбома, когда глаза девушки уже закрывались то ли от непомерной усталости, то ли от количества выпитого алкоголя, колокольчик снова исполнил свой незамысловатый танец. Т/И даже не обернулась на звук, хоть такое явление и было необычайной редкостью в этом баре. Точнее, сначала не обернулась. Когда какой-то низкий голос, который девушка никогда раньше не слышала вживую, произнёс отрывистое “Привет”, по телу её пробежал табун мурашек. Но это не был страх.

— О, привет, задерживаешься сегодня, - ответил только что пришедшему Чимин.

— Я реально попал в пробку, - спокойно оправдался собеседник и сел напротив выпивших. - Привет, - обратился он конкретно к Т/И на этот раз, - может, ты и знаешь, меня зовут Юнги.

На секунду, только лишь на мгновенье девушка потеряла дар речи. Слегка пухлые щёки, узкие щёлочки глаз, маленький рот, светлые волосы и выражение лица, выдававшее некоторую скуку, - в общем, не было никак сомнений: человек, которого Т/И имела счастье видеть только лишь на трансляциях, сидел сейчас прямо перед ней в крошечном баре в спальном районе Сеула, когда рядом с ней находился другой айдол. Мин Юнги, живой и настоящий, пахнущий более терпким парфюмом, оказался там.