Неожиданно зазвонил телефон. Кто мог так поздно звонить? Но если уж звонили, значит что-то серьезное. Оставив малышей пить молоко, я направилась на поиски телефона. Хотя где он был, я не знала, потому что была впервые в этой квартире. Но на слух я пришла в зал. Включив свет, я увидела аппарат и быстро взяла трубку.

— Алло, — произнесла я.

Но ответа не последовало. Вместо этого я услышала глубокое дыхание.

— Алло, — повторила я еще раз. — Я вас слушаю. Говорите, пожалуйста.

— Считай, что ты покойница! — услышала я грубый, то ли женский, то ли мужской голос. — Тебе не жить! Слышишь?

«Еще бы не слышать! Зачем так громко орать?» — подумала я, решив, что это каким-то шутникам ночью не спиться. Вот они и решили, если у них сна нету, пусть у кого-то еще он пропадет.

— Слышу, слышу! — ответила я резко. — Как же не слышать! Вы же орете во все горло. Пожалуйста, тише, а то мой муж проснется и вам тогда не поздоровится, что вы его в три часа ночи с постели вытащили. Он у меня, жуть, какой горячий!

— Это из-за тебя мой мальчик покончил с собой, — продолжал вещать грубый голос, несмотря на мои слова. — Поэтому я покончу с тобой. Я скоро приду за тобой. Жди.

Послышались гудки. Я положила трубку. Да уж! Ну и шутнички! Если трубку Муся взяла бы, то она точно от страха описалась бы! Но трубку взяла я, а это значит — не на тех попали! Я выключила свет и пошла на кухню. Котенки уже покончили с молоком и радостно играли друг с другом.

— Идем спать, — сказала я им и потушила свет.

Я пошла в комнату к Муси и легла возле нее. Еще минуты не прошло, как в комнату ввалились котеночки, и попытались взобраться на постель. Но кровать слишком была высока для них, поэтому я вытащила всех котят на постель сама. Они еще немного поиграли, а затем затихли в моих ногах и в ногах Муси, которая так же спокойно и сладко похрюкивала несмотря ни на что.

5

Утром меня разбудил солнечный свет. Казалось, что солнце пыталось проникнуть к нам в комнату. Это было прекрасно просыпаться в объятьях солнца. Но открыв глаза, я увидела, что нахожусь в объятьях не только солнышка, но и Муси, и четырех котенков. Рука Муси придавила мою шею так, что я только удивилась, как она меня не удушила ночью. Черныш времени не терял и уже с самого утра ласкал мое ухо. В свою компанию он пригласил троих собратьев. Двое из них мучили мое левое ухо, а один помогал Чернышу теребить мое правое ухо. В эту минуту проснулась Муся и, подняв голову, и увидев меня в оковах зверушек, расхохоталась до колик в животе.

— Ой, не могу! — хохотала подруга, держась одной рукой за живот, а другой рукой хлопая ладошкой по подушке. — Сейчас тресну от смеха. Евдоша, ты, что ли сегодня им их мамочку заменяешь?

— Да, Муся, — серьезным голосом молвила я. — А что разве не заметно?

— Заметно, — согласилась она и принялась меня освобождать от этих разбойников. — Ах, вы такие маленькие разбойники! — сюсюкала она к ним. — Что же вы тетю Дошу мучите, этакие сорванцы?

— Но почему они именно мои уши выбрали? — недоумевала я, застилая постель.

— Скажи спасибо маме и папе, — ответила мне Муся. — Это они тебя одарили такими большущими локаторами.

— Ты еще издеваешься надо мной, да? Ну, спасибо. Хороша подруга! — обиделась я.

— Евдоша, прекрати дуться. Ты же знаешь меня.

— Да, знаю, какая ты лахудра, — ответила я ей.

— Лахудра? — у подруги брови на лоб полезли.

— Да, лахудра! — подтвердила я. — Я из дома сбежала, а ты надо мною издеваешься. Своих Чернышей мне на уши вешаешь и …

— Ты что от своих предков сбежала? — стала удивляться и радоваться одновременно она. — Да! Вот это круто! Молодец, Доша! Давно пора было это сделать. Теперь у меня будешь жить.

Она открыла тумбочку и вытащила что-то оттуда.

— Вот это тебе, — сказала она мне, запихивая в мой кулак серьги.

— Ах, какие сережки! — обрадовалась я. — И какие большие! В жизни ничего подобного раньше не видела. А зачем мне они? Не думаешь же ты, что я такие надену? Да еще на похороны?

— Будешь ложиться спать в следующий раз — надень, — произнесла Муся спокойно.

— Зачем? — недоумевала я.

— О Боже! — разозлилась Муся. — Ну, Евдоша, пораскинь своими мозгами! И не надо меня злить.

— Ты что хочешь сказать что …? — указывая рукой на котят.

— Да-да-да! — обрадовалась подруга, что я так быстро догадалась. — Это тебе супермощное оружие против этих маленьких террористов.

— И ты думаешь, серьги им не помешают это делать?

— Ну, меня же они не беспокоили этой ночью! — торжествовала Муся, указывая на свои серьги.

Мы пошли на кухню, а за нами — стая голодных тигров. Накормив котят, мы сами позавтракали жареными яйцами с кофе.

— А твой папа завтракать не будет? — спросила я.

— Да он уже давным-давно на работе, — ответила Муся.

— Интересно, где ты их мамочку подевала? — спросила я, показывая на зверушек.

Муся застыла на месте, словно мертвая и ничего мне не ответив, побежала куда-то. Я услышала, как входная дверь открылась и затем встревоженный Мусин голос:

— Кис-кис-кис! Кошечка! Ау! Ты где, моя кисочка?

Потом голос ее прервался и дверь закрылась.

— Ой, Евдоша, беда! — простонала Муся, входя на кухню.

— Что случилось? — встревожилась я. — Ты совсем не своя.

— Тигрица пропала, — ответила она тревожно.

— Кошка? Их мать?

— Да.

— Фу, — вздохнула я. — Ну, ты, Муся, меня и перепугала. Я думала, что-то страшное случилось. А ты так из-за кошки.

— Я вчера ее выпустила гулять и забыла обратно впустить.

— Ничего с твоей кошкой не случиться. Погуляет деньков два, три и вернется. Надоело бедной кошке дома сидеть и за малышами присматривать. Вот она и загуляла.

— Ты хочешь сказать, что через пять месяцев у нас будет пополнение?

От этой новости ей стало еще хуже. Как-то мне удалось ее успокоить, я сама не знаю как, но через полчаса мы уже были готовы ехать на похороны нашего бывшего однокурсника. Кого именно я не знала. Муся не хотела об этом говорить.

— Сама все увидишь, — только и сказала она мне, не желая выдавать тайну до последнего. Зачем была такая секретность? Я не могла никак понять.

6

Оделись мы, как подобало тому — во все черное. Мой прикид был простенький — черные брюки и черная кофточка. Хотя если следить не только за модой, а и за погодой, то мне следовало надеть черную майку и шорты. Ведь жара сегодня должна была быть еще сильнее, чем вчера. А вот Муся выглядела сногсшибательно! Черное платье от Кристиан Диор, которое подарила ей моя мама, туфли на «иголках». Так я называла туфли на высоких каблучищах. И в придачу черная шляпка с вуалью. Я как увидела ее, то так и села на стул, разинув рот так широко, что туда могла не только муха залететь, но и целый воробей. Никогда не угадаете, что она мне ответила на мой вопросительный взгляд.

— Ты что думаешь, я пойду на похороны в таком лохмотье, как ты?! — молвила Муся, всматриваясь в большое зеркало. — Нетушки! Я хочу, чтобы он в последний раз запомнил меня такой, как я есть.

— Ты что, Муся? Совсем рехнулась? — спросила я. — Да ему точно будет не до твоего сногсшибательного прикида! Ведь он же умер давно. Или ты считаешь, что он будет на тебя смотреть из облачка и оттуда тобой любоваться?

Но Мусю еще никому не удавалось переспорить. Так что она осталась при своем мнении, что когда покойник ее увидит, то перевернется в гробу от ее изумительной внешности. Правда, как он это сделает, будучи мертвым?! Для меня сей факт — так и остался загадкой.

Это было еще не самое худшее, что мне стоило ожидать. Моя подруга попросила мою маму, чтобы ее шофер на мерседесе черного цвета отвез нас на похороны. А моя мамочка ей никогда не могла ни в чем отказать. Вы можете себе представить, как были шокированы люди на кладбище, когда увидели такую дамочку на такой шикарной машине? Да еще шофер открыл нам дверцу! Для меня это был позор. Я стала красная, как свекла. Но Муся, — я поразилась ее выдержке, — она, как ни в чем не бывало, как будто не ведая, какой фурор произвела на присутствующих, подошла прямо к какой-то женщине, которая была во всем черном. Даже лицо было закрыто черной вуалью. Она ей что-то сказала и в ту же секунду та женщина взбесилась. Она накинулась на Мусю, сорвала с нее шляпку и, если бы не люди, которые схватили беснующуюся женщину, то она бы придушила мою бедную подругу своими ручищами. Я забрала Мусю быстренько оттуда, усадив ту в машину. Шофер нас быстренько увез с кладбища.