А... Господи, она что, не убивая его, просто ВСЕЛИЛА В НЕГО РОМУ? Вот таким слабым воздействием?
Или не этим?
- Тварь, а теперь ты покажешь, что бросила в меня тогда, внизу, в обеденном зале!
Удар. Кулаком под глаз. Не только же плёткой уметь бить женщин.
Растерянность на лице ведьмы после неудачи мгновенно сменилась диким отчаянием:
- Не-е-ет! НЕ-НА-А-А-А-ДААА!!
Я её бил. Долго. Медленно - куда спешить. С толком и расстановкой. Бил не сильно, ни дай бог убью. Её лицо всё было в кровавой каше, сопли пополам с кровью. Разбил и губу - под конец она шамкала. Но я не унимался:
- Говори! Говори, тварь! Что ты сделала! Что это за колдовство!
Она кричала, что это заклинание на мгновенное убийство, которому её научила наставница. То есть ей было больно настолько, что сдала прабабку, пусть и не знает, что та ей прабабка. Поначалу сдавать не хотела. Сказала, для чего использовала - тут их показания с деревенской ведьмой совпали. Сказала, что уже убивала им, двух щербатых мужиков из дальней деревни, возжелавших задрать ей подол в недалёком лесочке. Одного колдовством приложила, другого после приголубила камнем и убежала. Но я знал, что это не вся правда. Я бил и бил. Насиловать? О, нет, сейчас мне эту дрянь не хотелось! Это она вырвала тюфяка-Рому из привычного ему мира. Это она сделала его частью меня. Это из-за неё я теперь здесь, в убогом средневековом мирке. Там у меня всё было плохо... Ну, не то, что плохо, но хреново. Но там была семья. Друзья. Колян, одолживший 'до получки' без уточнения, когда будет эта самая получка. Друзья, подкинувшие жильё, за которое даже платить не надо - знай орхидеи поливай. Там осталась Вика со своим френдом, способным устроить меня где-нибудь не высоко, но хоть куда-то. Мама и отец, которые меня любят...
...Их больше нет! Для меня! И меня для них тоже. Для них я умер, сдохнув с опущенными штанами перед грёбанным ноутбуком! И вряд ли у меня получится вернуться.
В какой-то миг всё закончилось - я оказался на холодном каменном полу, прижатый тяжёлыми телами в доспехах. Попытался вскочить, раскидав бойцов Вольдемара. Вспыхнул, как головешка, сжигая свою одежду, но листовой металл так просто не прожечь, даже не раскалить - меня снова сбили, заломали руки. Горящие, объятые пламенем руки - латной перчаткой. Магия фуфло, как я и говорил в самом начале. Краем глаза увидел, как двое бойцов Тихой Смерти щитами отгородили от меня девку. Трое других активно давили, беря на болевой, чтобы я потух. И я потух - боль была адская.
Слёзы текли из моих глаз. Я выл. Пришёл в себя, и, парализованный болью, орал матом на Вольдемара и его бойцов. Тихая смерть не вёлся - лишь опустился рядом со мной на колено:
- Нет, Ричи, извини, не сдохну. А ещё извини, мне потом перед тобой адекватным отчитываться...
Спасительная темнота.
- О, очнулся! - Голос Розы. В глазах свет малсянной лампы. Я в своей комнате, на своей кровати. - Сеньора Астрид! Сеньор Вермунд! Очнулся!
Дальше надо мной хлопотали, как квочки, женщины. В том числе Астрид, сидящая в голове, гладящая мне волосы. Попив и проморгавшись, бросил всего одно слово:
- Вольдемар?
- Спи, Ричи. С утра накостыляешь, - ответил сотник.
Не поспоришь. И я уснул.
С Тихой Смерти спроса не получилось.
- Всё выполнили в точности. Извини, если было больно.
- Всё в порядке, Вольдемар. Ты всё правильно сделал. Много что пострадало?
- Ковёр только сгорел. - Он пожал плечами. - Ну и что на тебе было. У парней даже ожогов не осталось - вовремя успели.
- А эта дрянь?
- А что ей будет? Наш лекарь поколдовал, зашил. Ласково ты с нею, легонько бил. Не узнаю я тебя.
- Она сделала со мной такую вещь... - Я поморщился. - Лучше б уж убила. Ладно, постоишь рядом, хочу поговорить с нею, но боюсь, опять сорвусь.
- А думаешь, я один тебя удержу? - усмехнулся он.
- А я бить не сильно буду. Главное вчера сделал. Страх, Вольдемар, он гораздо эффективнее боли. Страх перед самой болью.
