Поезд тронулся и отсчитав время до прибытия в город, где проживала его старшая, двоюродная сестра, наш, ковыряющийся в карманах чемодана, герой, писал сообщение её мужу, о том, что он выехал и уже завтра днём прибудет в их город. Муж сестры, со странным акцентом, тут же перезвонил и в заикании связи обещал забрать его с вокзала. Граждане, находящиеся в тесном, светлом купе совсем новенького вагона вели себя мирно и тихо. Высокий, молчаливый старик читал газету, женщина на левой, нижней полке, постоянно пила чай, глядя в окно. Наш, перенявший умиротворение не полного купе, герой, уместился-таки на своём верхнем месте и упираясь коленками в потолок, нацепил наушники. Делая вид, что слушает музыку, он придавался воспоминаниям последних дней и по привычке устраивал у себя в голове дискурс, о справедливости его поступка в отношении рулевого.

Не убедив себя же в своей правоте, не придя к выводам о неправильности своего поступка, наш, почувствовавший, что сбивается на мысли о своей старинной подруге, герой, пытаясь притормозить суетливый их бег, спрыгивал на перекур. Привычного, прокуренного тамбура в вагоне не было, повсюду висели знаки о запрете курения, четыре, выстроенных в ряд, туалета не имели окон. Тут же в вагоне показалось очень душно и пространство, как будто бы начинало давить. Осознав, что он находится в абсолютно замкнутом пространстве, наш, было засуетившийся и занервничавший, герой, почувствовал, как состав остановился. Быстрым шагом вернувшись к своему чемодану, наш, краем глаза увидевший в расписании, висевшем на двери, возмутительно короткое время остановки, герой, отыскал частичку квадрата и спускаясь вниз, натыкался на входивших и медлительно осматривающих вагон, людей.

Убедившись, во время краткого разговора с проводницей, в новенькой синей форме, в том, что возможность курить будет только при остановках поезда, наш, украдкой получивший, прямо на перроне, несколько вдохов столь необходимого в тот момент дыма, герой, залип у расписания. Спустя пару минут, критично обратив внимание на снующих туда-сюда людей, наш, словно выдернувший себя из состояния сна, герой, достал телефон и сфотографировал разноцветную бумажку, приковывающую взгляд многих пассажиров, в основном мужского пола.

Не пропуская ни одной остановки состава поезда, наш, заранее готовившийся к перекурам, герой, продолжал бултыхать в своей голове уже поднадоевшие раздумья. Стараясь переключаться на хоть что-то позитивное, он поздравлял сам себя с юбилейным днём рождения.

– Ну разве мог я когда-нибудь себе представить, что буду отмечать своё тридцатилетие в вагоне поезда, зачем-то устремившись попасть в гости к сестре и подруге детства… Да что со мной не так? Все люди как люди, а я как дурак! О, опять стихи, надо записать…

Написав и снова стерев очередную поэму о несчастном себе, наш, поужинавший отварными сосисками, герой, снова забирался на свою тесную, верхнюю полку и пытался уснуть в миллионный раз включив на прослушивание аудиокнигу. Незаметно наступившая ночь, оставившая совершенно одного с самим собой, нашего, как и всегда о чём-то беспокоившегося, героя, казалось длилась очень долго. В невозможности спрятаться от круга собственных раздумий, о возрасте, работе, старинной подруге, друзьях, родственниках, девушках, наш, прислушивающийся к глухому стуку колёс вагона, герой, заметил, как на нижней полке, напротив, поднимался старик.

– Не спится? – обратился он к старику, выдернув наушник из уха.

– Да, мне сейчас выходить. – ответил старик.

– Во, класс, уже добрались. А мне ещё ехать и ехать. – спускаясь, старался тихо говорить, наш, готовящийся к перекуру, герой.

Помогая старику вынести и спустить сумки на нижний этаж вагона, наш, взглянувший на часы и в расписание, герой, увидел, что до следующей остановки поезда, ещё целых пол часа.

– Да, заранее вы засобирались, однако. – убирая телефон в карман, произнёс, наш, немного скосивший взгляд на старика, герой.

– А ты по живи с моё. – ответил старик и переставил сумку.

– Да вот живу, стараюсь. Вчера вот до 30 лет досчитался. Как думаете, это много или мало?

Старик молча смотрел в окно.

– Вот еду к своей старинной подруге. Она говорит, что полюбила меня с первой нашей встречи и продолжает любить до сих пор. Как думаете может такое быть?

– Вот ты такой молодой, а уже такие вопросы задаёшь. Отрадно понимать, что наша молодёжь умеет думать.

Следующие 29 минут соседи по купе ехали молча, уставившись в окна вагона.

Забравший с вокзала нашего, наконец доехавшего до пункта назначения, героя, муж двоюродной сестры, со странным акцентом, был приветлив, вежлив и сосредоточив свой взгляд на дорогу, рассказывал о местах города, которые он проезжал вместе с гостем. Его седеющие кудри, выглядящий упруго, второй подбородок, красивый разрез больших, карих глаз, небрежно подстриженные, загрязнённые по краям ногти и недешёвый аромат парфюма, своеобразно сочетались с почти всё время неправильно произносимыми на русском словами и странным расставлением акцентов и ударений в разговоре. Неумолкающий и тараторящий курчавый муж сестры, уверенно управлял большим, красным автомобилем и добавляя бардака на заднем сиденье, перекидывал что-то из открывающегося подлокотника, пытаясь достать что-то оттуда и показать, нашему, пытающемуся переключиться из спокойствия размеренной дороги вагона в городскую суетливость автомобильной поездки, герою.

Проезжая центральную часть города, оказавшись примерно за полторы тысячи километров от своей Малой Родины, наш, вглядывающийся в окна машины, герой, наблюдал одноэтажные постройки на старый лад, которые напоминали ему о доме. Высоким и огромным, остеклённым сооружениям он не удивлялся. Проведя в пути около часа, машина выезжала в пригород и взору открывалось ясное синее небо. Солнце отражалось в стёклах окон новенького, недавно построенного, продуктового центра, которым так радовался и хвастался почти как достопримечательностью курчавый. Свернув с трассы, машина медленно и в развалку проезжала по ухабистым, узким, земляным дорогам района. Остановившись посреди просто одной гигантской стройки, бесконечного количества многоэтажек, курчавый медленно и деловито парковал автомобиль у недостроенного или не до конца разрушенного дома, из бетонных плит. Стоящие рядом с ним недостены, из красного кирпича, были своеобразным продолжением почти несуществующего забора.

Курчавый весело выпрыгнул из машины и предложил проследовать за ним. Внимательно смотря под ноги и перепрыгивая валяющиеся на подходе к крыльцу разрушенные кирпичи, он быстро забегал в дом, тараторя что-то себе под нос.

– Вещи можешь вот здесь положить, сейчас поедем на море, в соседний город, тут не далеко, 100 километров. Подожди, твоя сестра выйдет, сыночка заберём и поедем.

Наковыряв один из последних кусочков квадратика, наш, решивший прогуляться по окрестностям, герой, вышел из дома. До конца отпуска оставалось совсем немного, всего-то пять дней. Запланировав поездку в соседний город, на встречу со своей клиенткой, старинной подругой, на следующий день, наш, впервые решивший воспользоваться новым для себя сервисом, герой, набивался попутчиком к водителю через интернет-сайт. Забронировав себе местечко в наполовину грузовом автомобиле, наш, переходящий на железнодорожный сайт, герой, заранее приобретал билет на утренний поезд, отправлявшийся через день, который в течении почти двух суток должен был доставить его домой, из этого длинного путешествия.

Двоюродная сестра вышла из дома со своим младшим сыном на руках. Этот, как показалось, нашему обрадовавшемуся увидеть их, герою, крупный мальчуган, с голубыми глазами, держал во рту пустышку и тут же был передан в руки своего двоюродного дяди. Погрузившись в машину ребята, выезжали навстречу морю. В небольшом, с низкими постройками городке их встретил старший сын сестры. Он заметно подрос с момента последней их встречи с нашим, не зря отказавшимся оставить вещи в доме мужа сестры, героем. Договорившись с родственниками встретиться завтра и проводив их в обратный путь наш, впервые глубоко вдыхающий морской воздух, герой, отправился с племянником на море.