Через некоторое время он пришли еще в одну пещеру, и Долган сказал, что пора устраиваться на ночной отдых. Зажгли еще факелы, и герцог заметил:

- Надеюсь, у нас хватит деревяшек до конца пути. Они быстро горят.

- Дайте мне несколько человек, - сказал Долган, - и я найду немного старых бревен для костра. Здесь вокруг их много, если знаешь, где искать, так чтобы потолок не обвалился на голову.

Гардан и еще двое последовали за гномом в боковой тоннель, пока остальные разгружали мулов и привязывали их к колышкам. Им дали воды из бурдюков и немного зерна, которое несли с собой на случай, если им негде было пастись. Боррик сел рядом с Калганом.

- Несколько часов назад у меня появилось какое-то неприятное чувство. Это мое воображение или что-то в этих местах сулит беду?

К ним присоединился Арута. Калган кивнул.

- Я тоже что-то чувствовал, но оно появляется и исчезает. Не могу дать этому названия.

Арута сгорбился и стал что-то бесцельно рисовать на земле кинжалом.

- Это место кого-угодно заставит постоянно вскакивать и вздрагивать. Возможно, мы все чувствуем одно и то же - страх оттого, что мы находимся в нечеловеческом месте.

- Надеюсь, что это всего лишь так, - сказал герцог. - Это плохое место, чтобы драться... - он сделал паузу, - или бежать отсюда.

Мальчишки стояли на часах, но слышали всю беседу, как и остальные: никто больше в пещере не говорил и звук разносился хорошо.

- Я тоже был бы рад поскорее разделаться с этой шахтой, приглушенно сказал Паг.

Томас оскалился в свете факела, состроив на лице злобное, хищное выражение.

- Боишься темноты, малыш?

Паг фыркнул.

- Не больше тебя, если бы ты только это признал. Как ты думаешь, ты смог бы выбраться отсюда?

Томас перестал улыбаться. Дальнейшая беседа была прервана вернувшимся Долганом с солдатами. Они несли много разломанных бревен, которыми в минувшие дни укрепляли стены проходов. Из старого сухого дерева быстро развели костер, и вскоре пещера ярко осветилась.

Мальчишек отпустили со стражи, и они поели, после чего расстелили плащи. Пагу твердый грязный пол показался очень неудобным, но он очень устал, и вскоре сон овладел им.

ОНИ ВЕЛИ МУЛОВ вглубь шахты, копыта животных стучали по каменному полу, и этот стук эхом раздавался в темных туннелях. Они шли целый день, только чуть-чуть отдохнули в полдень. Теперь они приближались к пещере, где, как сказал Долган, они должны были провести следующую ночь. Пага охватило странное чувство знобящего холода. За последний час так было уже несколько раз, и он встревожился. Каждый раз он оглядывался. На этот раз Гардан сказал:

- Я тоже чувствую это, парень, как будто что-то рядом.

Они вышли еще в одну большую славную пещеру, и Долган остановился и поднял руку. Все движение прекратилось, гном к чему-то прислушивался. Паг и Томас тоже напрягли слух, но ничего не услышали. Наконец гном сказал:

- На какое-то время мне показалось, что я слышал... Но полагаю, нет. Мы устроим лагерь здесь.

Они несли с собой запасные дрова, из которых теперь и развели костер.

Когда Паг с Томасом сменились с часов, они присоединились к подавленной группе у костра.

- Эта часть Мак Мордейн Кадала, - говорил Долган, - ближе всего к более глубоким древним тоннелям. В следующей пещере, в которую мы придем, будет несколько, которые ведут прямо в старые шахты. А после той пещеры, мы сразу быстро пойдем на поверхность. Мы должны выйти из шахты завтра где-то около полудня.

Боррик огляделся.

- Может, тебе это место и по нраву, гном, но я буду рад оставить его позади.

Долган громко рассмеялся, и раскатистое эхо повторило его смех.

- Это не место мне по нраву, лорд Боррик, а, скорее, мой нрав подходит для этого места. Я свободно путешествую под горами, и мой народ всегда был рудокопами. Но будь выбор, я бы, скорее, провел свое время на высоких пастбищах Калдары, заботясь о стаде, или сидел бы в длинном зале ратуши с моими собратьями, пил бы эль и пел баллады.

- Вы часто поете баллады? - спросил Паг.

Долган тепло ему улыбнулся.

- Ага. В горах зимы длинные и холодные. Когда стада в безопасности, на зимних пастбищах, то делать уже нечего, так что мы поем песни, пьем осенний эль и ждем весны. Хорошая жизнь.

Паг кивнул.

Когда-нибудь я хотел бы повидать твою деревню, Долган.

Долган пыхнул трубкой, с которой никогда не расставался.

- Может, когда-нибудь повидаешь, паренек.

Они улеглись спать, и Паг постепенно заснул. Однажды ночью, когда огонь горел уже слабо, он проснулся почувствовав тот озноб, который уже беспокоил его раньше. В холодном поту он сел и осмотрелся. Он заметил стражей, стоящих на часах рядом с факелами. Вокруг он видел спящие силуэты. Чувство на мгновенье стало сильнее, как будто приближалось что-то ужасное, и он уже собирался разбудить Томаса, как вдруг оно прошло, оставив его обессиленным и опустошенным. Он снова лег и вскоре забылся сном без сновидений.

ОН ПРОСНУЛСЯ В ХОЛОДЕ и не мог согнуться. Солдаты готовили мулов, и вскоре все собирались уходить. Паг поднял Томаса, протестующего, что его выдергивают из сна.

- Я был на кухне, и мать готовила большое блюдо сосисок и лепешек с медом, - сонно сказал он.

Паг бросил ему печенье.

- Это, чтобы протянуть до Бордона. Потом мы поедим.

Они собрали скудную провизию, загрузили на мулов и тронулись в путь. Паг снова начал испытывать то ледяное ночное чувство. Оно несколько раз приходило и исчезало. Через несколько часов они вышли в последнюю большую пещеру. Здесь Долган остановил отряд и пристально уставился во мрак. Паг слышал его слова:

- На мгновенье мне показалось...

Вдруг волосы у Пага встали дыбом, и его обуяло чувство ледяного ужаса, гораздо более сильное, чем раньше.

- Долган! Лорд Боррик! - крикнул он. - Происходит что-то ужасное!

Долган стоял как вкопанный и прислушивался. Из нижнего туннеля раздался слабый вой.

- Я тоже что-то чувствую, - крикнул Калган.

Внезапно звук повторился ближе, знобящий вой эхом отразился от сводчатого потолка, так что стало непонятно откуда он шел.

- Во имя богов! - крикнул гном. - Это призрак! Быстрее! Становитесь в круг, а то он нападет на нас и мы погибнем.