— Суд состоится через два дня, — тонким, высоким голосом, не свойственным его телосложению и внешнему виду, проговорил придворный маг. Лаодис прыснул со смеху.

— Простите моего друга. Он идиот. Продолжайте, пожалуйста, — кивнула я магу, едва сдерживая смех. Словно кто-то отдавил мужчине самое дорогое, и придворный маг мучается по сей день.

— До тех пор вас будут держать здесь. Постарайтесь не умереть, ведь люди приедут издалека. Засим маг развернулся и ушел, оставив нас в легком недоумении.

Стражники последовали за ним. Решетка вернулась на место. Еще некоторое время были слышны удаляющиеся шаги, а затем все стихло. Лаодис первым подошел обследовать содержимое подноса. Две миски с чем-то слишком жидким, чтобы называться супом, два нескромных ломтя хлеба и пара кружек с водой. Я вдруг поняла, к чему было предупреждение о возможной смерти.

— Странный голос у твоего оппонента, — хлеб оказался свежим, а жидкость — слишком диетической ухой. Но на вкус вполне сносно.

— Я опробовал на нем одно из заклинаний экспериментальной магии.

Удачно получилось, — Лаодис веселился вовсю. — Еще с неделю так говорить будет. Так что еще неизвестно кто из нас остался в выигрыше.

— Лаодис, ты в темнице. Он — нет. Как ни глянь, ты проиграл. И что за экспериментальная магия?

— Мои изобретения. Чем-то же я должен занимать себя в свободное время.

— Девушку тебе надо найти, друг мой.

Время в темнице тянулось медленно. Лаодис не желал делиться знаниями, зато подшучивал при любой удобной возможности. Вскоре разговоры с ним стали скорее в тягость, и общение прекратилось вовсе. Кормили заключенных дважды в день, а меню не менялось.

Создавалось впечатление, что разливалось все из одной кастрюли, содержимое которой поместили туда уже давно. По крайней мере, с каждым разом еда становилась все отвратнее на вкус. Хоть земля и не прибавляла сил, спать все же пришлось. И, как ожидалось, пробуждение оказалось не из приятных. Болело все, что только могло болеть. От холода и сырости появился озноб. Радовало только то, что на фоне всего этого рука беспокоила меньше всего.

Опухоль спала, кровь остановилась, а надежда на отсутствие осколков под кожей крепла с каждым часом. В темнице было холодно и Лаодис очень долго, но безрезультатно уговаривал меня создать огонь. Но за отсутствием свежего воздуха силы мои, кажется, не восстанавливались вовсе, а костер разжечь было не из чего. Сидеть с огоньком на ладони, пока мальчик отогреется, я отказалась.

— Я могу дать искру, а ты создашь огонек, — хлюпнула я носом. Но маг лишь покачал головой.

— Я не смогу держать его как ты. Слишком горячо. Боги — странные создания, чьи поступки не поддаются логике. Как Рожденная Воздухом не может управлять воздухом, так и Рожденному Водой оказалась неподвластна вода. Лаодис мог создавать лед, охлаждать воздух, но не сумел бы и стакан наполнить водой. Именно поэтому в данной ситуации силы его мало чем могли бы помочь нам. Как и было обещано придворным магом, суд состоялся через два дня.

Он проходил в отдельно стоящем здании, больше походящем на неаккуратную пристройку у дальней стены замка. Видимо раньше судить никого не приходилось. А когда появилась надобность, зал суда достроили, как могли. Внутри обстановка была скромной. Несколько скамей при входе для возможных зрителей, и длинные скамьи по обе стороны вдоль стен для присяжных. Главным же, конечно оставался сам Король, восседая на троне. Нас привели в сопровождении все того же эскорта, что разносил еду. Разве что без полуобморочной служанки. Среди присутствующих оказались и представители от Школы Магии.

Двоих я видела в Школе мельком, но не имела ни малейшего представления кто они и что преподают, если преподают вовсе. Рядом с ними скучающе стоял тот, кого мне так и не посчастливилось лицезреть вживую, но множество портретов, украшающих стены Школы, отпечатали его образ в сознании так четко, что создавалось впечатление, что мы знакомы не первый год. Несмотря на почтенный возраст, Директор Хилип находился в постоянных разъездах, выискивая новые таланты, а заодно стараясь не погрязнуть в утомительной пучине правления Школой.

Четвертым же стал Флориэль. Идеальная выправка, ухоженный внешний вид и спокойный взгляд. Сейчас сходство с сестрой становилось более очевидным. Остальных же узнать нам не посчастливилось. Хотя может это даже к лучшему. Король начал свою речь, приветствуя всех присутствующих и благодаря за то, что они смогли почтить его своим приходом. Слишком уж пафосно и наигранно. Ведь кто откажет Королю, когда он приглашает к себе? Верно, только тот, кому жить осталось совсем ничего. И неважно от чего он умрет — от болезни, или же от лезвия меча поперек горла вследствие неповиновения. Далее следовала длинная тирада, обращенная лично к представителям магического сообщества. Они присутствовали здесь, так как Лаодис являлся когда-то учеником их Школы. И если в пользу стоявшего по правую сторону от меня молодого мага кто-то мог вставить хоть слово, то я оставалась незваной гостьей в чужой стране. Пришла, навела беспорядок, совершила покушение на жизнь монарха, и попалась. Как ни крути, сухой из воды уже не выйти.

— Итак, зачитайте обвинение, — произнес Король, усаживаясь, наконец, на свое место. В чем нас только не обвиняли! Лаодис отличился беспорядками в замке, нападением на придворного мага и нанесением ему тяжких увечий (о том, что сам маг нанес мальчику еще больше травм, упомянуто не было), а так же попыткой выкрасть невесту будущего Короля супротив ее воли. К слову, сама невеста в зале отсутствовала, как и ее нареченный. К моему счастью, других принцев тоже видно не было. У меня список был много короче, ограничившись порчей имущества (видимо разбитое окно уже заменили, подсчитав ущерб), пособничеством попытки выкрасть невесту будущего Короля супротив ее воли и, наконец, покушением на самого Короля. После оглашения моих обвинений по залу прошел возмущенный и испуганный ропот. Лаодиса вызвали для дачи показаний. Как я ни пыталась сигнализировать, чтобы он говорил далеко не все, как ни посылала мысленные сигналы, мальчик встал на указанное место и заговорил. Тут уж пришел мой черед хвататься за голову. Я бы так и сделала, если бы при первой попутке не получила удар по руке рукоятью меча. Больно и обидно.

— Диола — моя сестра. Я бы ни за что не причинил ей вред. А здесь ей грозит опасность! Я не могу позволить ей погибнуть. Именно поэтому я собираюсь забрать ее отсюда. Король смерил мальчика недоуменным взглядом, затем медленно обвел рукой зал.

— Может ли кто-то из присутствующих подтвердить, что твоей сестре хоть что-то грозит в моем замке?

— Она, — палец указал в мою сторону. Король слегка улыбнулся.

— Девица, поднявшая руку на Короля? Она твой свидетель? Лаодис кивнул. Присяжные зашептались, но замолчали, завидев нахмурившиеся брови своего повелителя.

— Глас убийцы не может быть засчитан. И если нет у тебя иных доказательств, сойди с этого места. Твою судьбу решат присяжные. Мальчик сжал зубы, но все же ничего больше не мог поделать. И теперь настала моя очередь. Об этом явно свидетельствовали уткнувшиеся в спину пики. Место было неуютным. Приходилось стоять на небольшом возвышении, откуда вид на зал открывался хоть и полный, но радости от этого не прибавлялось. Слышны были негодующие возгласы, а неодобрительные взгляды словно соревновались в «кто грознее глянет».

— Как твое имя, откуда ты, и что можешь сказать в свое оправдание, выслушав обвинение? — вблизи голос Короля звучал еще менее приятно. Как лучше ответить на вопрос о том, откуда я пришла? В сущности, из другого мира. Хотя скажи я что-то подобное, и меня с радостью отправят… не знаю я, куда отправляют здесь умалишенных. А если сказать, что я пришла из Востара, что помешает Королю принять это за объявление войны?

— Король задал вопрос! — грубо произнес мужской голос совсем рядом, и кто-то толкнул меня в спину. Я моргнула, не заметив, как глубоко погрузилась в свои мысли.