— Эй! — Вель бережно потряс ее за плечо.

— Я в порядке… Отнеси меня… Осмотреть хочу.

Наемник тут же смекнул, что Селена имеет ввиду, и резво поднялся на ноги, прижимая ее к груди. Понес на развилку, где чернела обугленная трава. Дмитрий, в котором любопытство снова возобладало над страхом за собственную шкуру, тоже встал с земли и посеменил следом, прячась за широкой спиной Веля.

Лес пришел в себя, вернулся в прежнее русло: мелкий, колючий дождь; однотонно-серое небо; стук дятла, уже болью отдающийся в мозгах.

Наемник опустился в высокую траву, удерживая Селену на коленях, и уставился на черную проплешину. Ведьма тоже повернула голову, взглянула. Велела:

— Рыть надо. В земле спрятано.

И Вель принялся рыть одной рукой, чувствуя, как мокрая земля забивается под ногти. Дмитрий, упав на колени напротив, принялся помогать.

В три руки они разгребали темную почву, воюя с корнями. Бугровщик даже сбегал за топориком Веля и теперь рубил особенно толстые отростки. Яма углублялась, а горсть вырытой земли рядом росла.

Наконец пальцы Веля царапнули по какой-то плоской поверхности, под ноготь подло вонзилась острая заноза. Наемник отдернул руку, зашипел сердито, а бугровщик уже расчищал что-то на дне ямы.

Вскоре стало понятно, что на развилке под слоем земли лежит старый, грубо сбитый деревянный щит, изрядно подгнивший.

— Под ним, — шепнула Селена, и Вель ухватился за полуистлевшую ременную петлю, дернул хорошенько. Щит поддался довольно легко, обламываясь по краям с глухим, гнилым звуком, и был отброшен в сторону.

Под ним тоже оказалась небольшая ямка, а на дне ее лежало нечто… Вель сказал бы, что это какая-то замысловатая клетка, круглая, размером с горсть, сделанная из мелких звериных костей, которые между собой связаны были человеческим волосом, белым, как лунь.

— Ну и гадость, — поморщился Дмитрий, но смело протянул руку, намереваясь взять эту клетку.

— Не тронь! — несмотря на слабость, Селена так умудрилась рявкнуть на бугровщика, что тот отшатнулся от ямы, как от чумы, и шлепнулся на задницу прямо в мокрую траву.

— Не больно-то и хотелось, — проворчал, поднимаясь на ноги и потирая ушибленное седалище. — Сами со своей дрянью разбирайтесь, а я в сторонке постою.

— Мудрое решение, — покивал Вель и вопросительно на ведьму посмотрел.

Она поморщилась, поднимаясь кое-как с его рук. Принялась, пошатываясь, обходить яму по кругу, осматривая непонятную диковину, вздыхая тяжко и качая головой, а наемник следом крался, подставляя руки, готовый в любой момент снова подхватить ослабевшее, хрупкое тело.

Селена все ходила, шевелила губами, скрестив пальцы на левой руке, будто заговор нужный подбирала, а он не подбирался никак. Остановилась, наконец, вздохнула.

— Эта клетка сильным чародеем сделана, — принялась объяснять двум несведущим в колдовстве мужикам. — Она эту часть леса держит, и кто попробует ее разрушить, тот по рукам крепко получит…

— И как быть? — спросил Вель.

— Я попробую, — неуверенно протянула Селена, потирая ладони.

— Может, не стоит? — робко вступил Дмитрий, наблюдая за всем со стороны, а наемник согласно кивнул. — Ты и так без сил совсем.

— Иначе нам не выбраться, — сказала, как отрезала, ведьма. — Выход отсюда только вправо, по тропе. А я совершенно не хочу идти в то место, куда меня так упорно гонят. Сдается мне, там нас ждет кое-что похуже, чем гибель в лесу.

— А если не получится? Если ты… не сдюжишь? — Вель заглянул ей в лицо, но не увидел ни страха, ни слабости. Только ведьмино упрямство.

— Попытаться стоит. Все одно в лесу загибаться. А так хоть вы с Митей отсюда живыми выберетесь.

Вель лишь мельком вспомнил про их кровавые узы, но говорить ничего не стал. Селена сама сказала.

— Мы расторгнем договор, — молвила она так тихо, что только наемник ее и услышал. — Выйдешь из леса и будешь свободен.

— Вот уж дудки, — он покачал головой и сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что бесполезно с ним в этом вопросе бодаться.

— Вот ты чудак, — хмыкнула ведьма. — Я свободу тебе предлагаю, прямо сейчас, без всяких условий. А ты морду воротишь.

— Далась мне такая свобода. Вместе вошли в этот лес — вместе и выйдем. А нет, так и пусть.

— Что ж тебе, жизнь не мила? — она ухватила его за руку, оттаскивая подальше в сторону, чтобы Дмитрий уши не грел. И откуда только силы появились?

— Не такой ценой, — Вель раздраженно выдернул свою руку из ее ладони.

— Я ведь приказать могу, — ведьма прищурила зеленые глаза, злясь на него за несговорчивость.

— Приказывай. И пальцем не пошевелю. А без моего согласия договор не расторгнуть.

— Ну да, ну да, — обиженным голосом завел бугровщик, топчась поодаль. — Пошел я лесом. Конечно, шепчитесь там без меня.., — но внимания на него не обратили.

— Ты хоть понимаешь, — продолжала злиться Селена. — Что глупо обоим здесь погибать?

— Можно и не погибать, а поехать по тропе. Посмотреть, куда кривая вывезет. Дмитрий говорил, там село должно быть…

— Я не знаю, что там, но уверена, что ничего хорошего! Одного взгляда на эту вещицу хватает, чтобы представить, что нас ждет. Это очень темное колдовство, Вель. И очень сильное. Столкнись я с таким чародеем, и трех минут не продержусь.

— А я на что?

— Ты? Тебя посредственная ведьма приворотом огрела! Ты, может, мечом и хорошо машешь, вот только не поможет твой меч против такой силы.

— Хорошо, — наемник поднял руки в примиряющем жесте. — Будь по-твоему. Колдуй, мешать не стану. Но про разрыв договора забудь.

Ведьма долго сверлила его злым взглядом, и длинные ресницы, усеянные мелкими капельками дождя, направлены на него были, как острые пики, истекающие ядом. Зарычала бессильно, сжимая кулаки. Топнула ногой, но Вель только брови удивленно приподнял. Спросил, не скрывая веселья в голосе:

— Чего ты так за жизнь мою уцепилась? Все одно бы сдох в твоей столице, в камере у работорговцев. А так хоть погулял немного, вольным воздухом подышал. Уже за одно это стоит тебя благодарить.

— Баран упертый, — только и выплюнула она, развернулась, хлестнув его по ногам мокрым подолом платья, и пошла обратно к яме.

— Если и получать по рогам, то вместе, — хохотнул он ей вдогонку, но вышло как-то жалко. Неубедительно.

Дмитрий все так же стоял поодаль с насупленным видом, но, поняв, что намечается очередное колдовство, поспешил еще дальше отбежать, к лошадям, и за их крупами схорониться, справедливо рассудив, что толку от него все равно в этом деле не будет, а уши жалко. Да и другие части тела тоже.

Селена же встала на краю ямы, решительная, как никогда, развела руки, словно крылья.

— Если я справлюсь, клетка огнем вспыхнет, — бросила, не оборачиваясь, а затем принялась читать заговор: — Как у леса стволы крепкие, так и слово мое крепкое. Как воды в реке быстрые, так и слово мое быстрое. Как трава под ветром стелется, так и чары твои рушатся…

Вель, не боясь, подошел к Селене, встал позади, выдыхая пар, ощущая, как ее магия вытягивает из воздуха летнее тепло. А она читала нараспев, покачиваясь, водила над клеткой ладонями.

— …в молоке сварю сердце черное и травой оберну, крапивою. Темной нитью вышью знак огненный поверх знака твоего черного.., — пошатнулась, руки дрогнули.

Клетка, лежащая на дне ямы, окуталась черным дымом, и Вель затаил дыхание, молясь, чтобы все получилось. А Селена продолжала читать упрямо, дрожащим голосом:

…как солнце луной оборачивается, так и чары твои обернутся пламенем.., — упала на колени, из последних, кажется, сил удерживая воздетые руки, задыхаясь, а Вель упал рядом с ней, потянулся, стремясь поддержать, но коснуться не смог. Пальцы будто на невидимую преграду натолкнулись.

— …как заря огнем занимается, так займется огнем… колдовство… твое…(2)

Клетка, задымила, было, сильнее, вспыхнула синим пламенем, но в следующее мгновение Селена рухнула на земляной холм, как подкошенная, закатила зеленые глаза, затихла…