- Вы запретили свежевать ее и рубить голову, вешать, сжигать на костре и давать на растерзание животным. Вы выбрали для нее гуманную смерть при помощи яда, - показал бутылек. - Я подчинился Вам как любящий сын. Я уважаю Ваше желание, но ждать я не собираюсь, - открыл бутылочку и вылил треть к вину. - Ешьте, пейте, сестрица. Сегодня Вам позволено все. Можете написать завещание или уговорить отца заступиться за Вас. Не думаю, что он что-то сейчас сделает, - взглянул на него, закрывая сосуд и пряча его в руке. - Если осмелитесь выпить это вместо нее - я ее убью остатками. Надеюсь, Вы не так глупы, - перевел взгляд на девушку. - Что же Вы не едите? Такие деликатесы на столе, а Вы сидите и не двигаетесь.

- Давид! - воскликнул Леонид. - Зачем ты позвал меня? Хочешь, чтобы мое сердце разорвалось?

- Вы можете уйти, - спокойно посмотрел на него. - Я хотел дать возможность попрощаться Вам. Я не знаю как быстро эта вещь подействует, - указал подбородком на кубок. - Может через пять минут, может через двадцать или пару часов. Прощайтесь.

- Что это за яд? - подошёл, еле держа себя на ногах.

- Вам его название ни о чем не скажет. Это заморское снадобье. Говорят, действует безотказно.

- Болезненное?

- Кто его знает, - пожал плечами. - Я не уточнял.

- Давид, ты раздираешь мое сердце! - схватил его плечи.

- Прощайтесь, отец, - настойчиво посмотрел в его глаза. - Если Вы не исполните волю короля в течении десяти минут - Вас вышвырнут за дверь с таким же уважением, если бы вы были крестьянином.

- Ты жесток, - повернулся к дочери.

- Да.

Давиду нечего было добавить. Отец же, понимая свое безволие перед настоящим правителем, упал на колени перед дочерью, начав со слезами на глазах прощаться с ней. Данная сцена почти растрогала короля, но тут он вспомнил о Марике, о ее слезах, когда они прощались и сострадание ушло будто его не было.

Леонид скоро поднялся, поцеловал дочку, крепко ее обняв напоследок и вышел, не в силах держать себя на ногах. Когда дверь за мужчиной закрылась, заплаканная девушка взглянула на ледяное лицо брата, что за все время не проронил и слезинки.

“Его доброту будто ампутировали”, - неуверенно решила Леона.

Давид кивнул на пищу:

- Ешь.

Та принялась за исполнение. Руки и губы дрожали, приборы в руках дребезжали, а вино, подносимое к бледным губам, покрывалось рябью. С трудом проталкивая каждый кусок и запивая его глотком смертельно отравленного вина, девушка давилась слезами, надеясь вызвать хоть часть прежнего сострадания и доброты у своего короля. Давид сидел неподвижно, наблюдая за сестрой такими глазами, что она могла умереть и без яда.

Наконец закончив и выпив весь кубок, Леона с трепетом положила приборы на стол, медленно облокотилась на спинку.

- Давид, - взглянула на брата, - чего мне ждать?

- Смерти, - решительно поднялся и пересел на кровать, при этом начав звонить в колокольчик.

Забежала Ирина.

- Ирина, - рассматривая звонок начал, - позовите сюда Арифа и придите сами.

Та поклонилась, тут же вышла. Женские глаза и пульсирующая от мощного сердца грудь ждали не слуг, а истинного палача, что вот-вот должны были отрубить несчастной голову. Через несколько минут, внутри оказались все приглашенные. Раб поклонился. Король непринужденно взглянул на них и начал так, будто ничего не происходит сейчас рядом с ним, с его виноватой сестрой: - Ирина, вот Вы были служанкой моей жены. Как Вам было? Каким человеком она была?

- Ее Величество… - настороженно взглянула на Леону, опустошенно глядящую на остатки пищи. - Была хорошей, - перевела взгляд на короля. - Она хорошо обходилась с нами, любила поговорить.

- Да? А как Вам с моей сестрой? - указал на убийцу. - Что о ней можете сказать?

- Ее милость, - опустила глаза (Давид зло усмехнулся, при этакой “низости” отношения к Леоне), - не была… Из-за нее умерла наша королева, - решила тут же поменять тему. - Мне не нравится служить ей, - с отвращением взглянула на девушку. - Ее Величество не заслужила смерти. Тем более, - перевела взгляд на правителя, - перед Вашим уездом, королева стала особенно чуткой и доброй. Мы с другими служанками, - притихла, опустив голову, - думали, что Ее Величество беременна.

- Это было не так, - печально вздохнул Давид, дав волю воспоминаниям. - Я просто признался ей в любви… Она долго этого ждала, - перевел взгляд на раба. - Ариф, а ты что думаешь?

- Я почти не знал ее величество, - учтиво поклонился. - Я не могу сказать какой она была.

- А что думаешь о ней? - кивнул на сестру.

- К сожалению, я и ее не знаю, - отвесил поклон.

- Твой яд предназначался ей.

Черные глаза вспыхнули пламенем.

- Тот, кто огорчил моего господина, - жестоко начал, посмотрев на короля, - мой заклятый враг. Я ненавижу ее, - взглянул на Леону.

Ирина настороженно покосилась на самоотверженного.

- Расскажи, как твой яд действует, - спокойно взглянул на бутылек. - А то я устал ждать криков.

- Он уже действует, мой господин, - поклонился.

- Да? - удивленно взглянул на пустое женское лицо за столом. - Не видно, что она страдает.

- Страдание беспомощностью одна из фаз. Сейчас многие ее органы не работают, но когда заработают - ее ждет мучение унижением и болью. Господин, этот яд действует медленно и безотказно. В течении трёх дней, она безусловно умрет.

- Хм, а если ей все сразу налить? - посмотрел на бутылочку.

- Господин, - в порыве ступил вперед, - тогда смерть ее будет мгновенной. Не стоит облегчать ее страдания, если Вы страдали так долго и мучительно.

- Ты прав, но видимо ее смерть будет тихой. Скукота, - поднялся. - Я хотел знать как она страдает, - взглянул на подопечного. - Я хотел это слышать, а ты мне “молчуна” сделал.

Ариф в ужасе упал на колени, сомкнув руки в молитве:

- Господин, ступор это только первая фаза. Во время ступора, ее органы медленно уничтожаются, но когда он пройдет - она начнет кричать сильнее, чем кричат женщины при родах. Это случится через 4-5 часов. Господин, Вы услышите ее вопли и стоны, Вы узнаете, как ей плохо.

- Точно? - неуверенно взглянул на него.

Раб тут же кивнул:

- Вельможи не смогут спать. Господин, она будет кричать всю ночь. Зря Вы дали ей это сейчас.

- Тогда приготовь мне снотворное. Я хочу знать, что она страдает, но я не хочу страдать при этом сам.

- Господин, - опустил руки на пол, - я сделаю всё, но если она громко кричит…

- Она же не будет кричать действительно всю ночь?

- Нет, но боль будет сильной. Она может попытаться себя убить или ее кто-то захочет убить. Прошу, прикуйте ее цепями. Она не должна умереть так легко. Она огорчила Вас, она опечалила моего господина.

Король ласково ему улыбнулся:

- Мне нравится твоя идея, - провел ладонью по его волосам. - Она не должна умереть легко и просто. Я прикажу, не беспокойся.

Тот глядел на хозяина с трепетом, словно котенок или верный пес. Даже Ирина отметила какую-то схожесть Арифа с животным, послушной собакой. Давид снова погладил его стриженные волосы и направился к двери.

- Позовите меня, когда всё начнется.

- Хорошо, ваше Величество, - поклонилась девушка и быстро открыла ему.

Когда правитель вышел, обернулась на раба, что уже поднимался с колен и бережно отряхивал ткань.

- Так ты реально его собственность? - тут же закрыла дверь, став перед ней.

Ариф застыл. Отрывистым движением взглянул на нее и приложил к губам три пальца.

- Не придумывай. Отвечай. Мы уже много о тебе знаем.

Тот лишь покрутил головой и снова указал на три пальца возле губ.

- Ты не немой, - раздраженно начала. - Отвечай, иначе…

В покои постучали. Ирина поспешно обернулась и открыла. На пороге стояли два крепких рыцаря в доспехах.

- Его Величество приказал забрать Леону в темницу.

- Да, забирайте, - распахнула покои и отошла в сторону.

Мужчины прошли. Слуга и раб переглянулись. Второй быстро метнулся к выходу и выслизнул наружу словно куница из курятника. Не оборачиваясь поспешил к Юлиану. Ирина же досадно встряхнула рукой, которой почти схватила его легкий халат за шиворот, но не рассчитала силу с траэкторией и ударилась в створку.