Пока он в них копался, снимая кольца и надевая браслет, девушка переместилась на центр кровати. Надел, свел крылышки над аметистом и обернулся. Глаза его сверкнули. Марика тут же протянула к нему руки, ожидая любимого рядом. Тот сорвался с места и буквально запрыгнул на супругу, начав ее во всех направлениях гладить и во все места целовать. Девушка извивалась так, будто была змеей, то обхватывая его и никуда не выпуская, то наоборот слегка отталкивая. Эти игры лишь веселили обоих.

Только собрался Давид приступить к ключевому элементу подобной деятельности, как в покои постучали. Женская юбка была задрана до бедер, а мужские штаны уже спущены до колен. Действие аметиста, Давид нечаянно отменил.

- Потом! - гласно выкрикнул, страстно прижимаясь к другому телу.

Марика громко вздыхала, обдавая его ухо жаром. Стук повторился.

- Потом… - изнемогая от возбуждения протянула королева.

- Все потом, - прошептал супруг. - Всё потом… - мягко ввел член.

- Да… - закатила глаза, прижимая его слабыми руками. - Потом…

- Потом… - начал неторопясь двигаться.

- Потом… - медленно закрыла глаза, тихими рывками выдыхая на него. - Потом…

- Давид! - послышалось звонкое и раздраженное из коридора.

- Я ее казню… - томно протянула королева. - Все потом… - словно во сне повторила. - Потом…

- Пусть уходит, - начал шептать. - Нас тут нет.

- Нет… Нас нет…

- Давид, черт бы тебя побрал!

- Это пожар? - заинтересовалась Марика.

- Не думаю.

- Кто-то нападает?

- Тогда бы звонил колокол.

- Тогда нас нет…

- Нет… - тихо протянул, медитативно держа темп.

- Да… - прижалась к нему. - Ви…

Едва касаясь шеи, он поцеловал ее и немного ускорился.

- Да… - выгнулась, сильнее прижимая его к груди.

- Давид! - быстро выскочило из коридора.

- Что это за муха? - не отвлекаясь от наслаждения, поинтересовалась королева. - Пусть ее прихлопнут. Всё потом…

- Это моя сестра, - прошептал на ухо.

- Леона?

- Да.

- Я ее казню, если она не уйдет сейчас…

Давид поднял корпус.

- Холодно, - уязвимо прошептала Марика, прикрыв грудь руками.

Тот остановился, повернувшись к двери:

- Леона! Я занят! Потом поговорим!

- У тебя нет пары минут с сестрой встретиться?! Эгоист!

Король удивился такой дерзости. Взглянул на супругу, что ждала продолжения, повернулся к двери:

- Завтра мы встретиться никак не можем?

- Давид, - потянула его к себе Марика, - я замерзла…

- Ты меня больше года не видел! И ты не хочешь увидеться?!

Королева нахмурилась, сложила руки на груди:

- Эта сука…

- Марика, - печально взглянул на нее, - она моя сестра.

- По какому праву она отвлекает нас? Мы - монархи. Нам уже наследника сделать не дают! - вылезла из-под него и села на край. - Я этой шмаре язык оторву, чтоб так противно не орала.

- Марика… - подошел к ней на коленях и взял за плечи.

Та вздернула ими:

- Иди говори с ней. У меня нет настроения.

Давит печально выдохнул:

- Оно может еще сегодня появится?

- Давид!

- Не знаю! - зло посмотрела на него. - Подумаю, когда она уйдет! - отвернулась, держа руки на груди.

- Я прогоню ее, - слез с кровати и направился к выходу.

Натянул по дороге штаны. Прошел гостиную, открыл дверь и скептически посмотрел на раздраженное лицо, так не похожее на веселость Лизы.

- Что ты хотела? Завтра мы могли бы встретиться за завтраком или раньше. Ты наверняка устала с дороги. Зачем пришла ко мне прямо сейчас?

- Ты с сестрой встретиться не хочешь? - начала вальяжно махать на себя веером.

- Леона, я был занят.

- Чем таким важным, что это важнее меня?

- Своей женой. У меня был длинный день и я имею полное право заниматься вечером тем, чем сам хочу. Уже ночь и приемным временем, в такие часы, может стать только чрезвычайная ситуация. У нас пожар? На нас напали или ко мне собирается пробраться ночью убийца? Какая срочность? С тобой я могу и утром встретиться, что я собственно и сделаю, когда проснусь и оденусь. Сейчас я тебе на кой черт нужен? Иди к своему мужу, к служанкам, если хочется поговорить. Я был занят.

- Но сейчас ты не занят, - тонко подметила.

- Из-за тебя.

- Вот видишь, как я освободила тебя от этого противного супружеского долга.

- Это для тебя он противный. Стража, - посмотрел на воинов, - отведите мою сестру, - вернулся к ней, - в ее покои. Леона, встретимся завтра, - зашел и закрыл покои на ключ.

Недовольную, возмущенную и оскорбленную девушку вывели из крыла, предназначенного для королевской семьи. Давид взглянул на супругу:

- Она настырная как муха, - подошёл, обнял, сев сзади, и поцеловал в скулу. - Хочешь продолжить?

- Нет, - решительно вырвалась из его рук и поднялась. - Эта сука всё настроение испортила, - пошла к выходу.

- Ну Марика… - жалобно уселся подобно лягушке и проследил за ее ходом. - Может быть твое хорошее настроение вернется?

- Нет, - подошла к двери. - Спокойной ночи, - открыла и вышла.

Давид опустил плечи:

- Ну почему..? Все было так идеально… - развернулся и упал на кровать. - А эта… Леона взяла и испортила всё, - отвернулся. - Сука она, - подложил руки под голову.

На следующий день, за завтраком, буквально все заметили печальность Давида.

- Что случилось, Ваше Величество?

- У вас бывало так, что вы что-то делаете и это происходит так гладко, мягко и буквально идеально, а потом появляется кто-то, что все портит? - угрюмо подпер голову кулаком. - Вот у меня так было вечером, - покосился на Леону.

Девушка вела себя непринужденно нагло и дерзко. Генри, вынужденный сидеть с ней по долгу женитьбы, пытался всеми видимыми и невидимыми способами показать всем, что они не вместе и вообще друг друга не знают, что было недалеко от правды. Ему даже при взгляде на девушку становилось не по себе. Раньше тут сидела изумительная Льена, что одним взглядом показывала свою нежность и любовь к этому человеку, а сейчас - Леона, что своей угрюмостью начинала добавлять себе возраста. Ей было 17, но выглядела она на все 27. Такая прекрасная и милая в детстве, стала такой злой и раздражительной в юности. Ранее опьяненная первой любовью, теперь ненавидела своего мужа, за которого так яростно билась даже с сестрой. Милая и чистая гордость превратилась в наглую дерзость, а взгляд, снисходительный ранее, стал осуждающим теперь.

До завтрака, Леона и Давид не говорили, да и сейчас не собирались. Девушка обижалась за такие проводы ночью, а молодой человек в принципе не понимал, что ей от него вдруг понадобилось.

После завтрака начались дела. Король отправился в тронный зал, Марика - к сыну, Генри попытался сбежать на охоту, от которой тошнило, а Леона решила посмотреть на родной дом, оценить что тут изменилось.

Генри вернулся раньше, чем планировал. Нелюбовь к охоте была сильнее ненависти к супруге. Вернулся в свои покои. Посмотрел нет ли где письма. Была надежда, что Льена напишет ему что-то и попросит оставить послание на столе, окне, балконе или кровати. К сожалению, ничего подобного не было. Налил себе еще успокаиваюшего отвара. Дверь за спиной открылась. Молодой человек тут же насторожился и напрягся. Такая чуйка включалась дома, точнее, она постоянно была включена в компании Леоны. Девушка закрыла за собой.

- Где твоя шлюха, выродок?

- Не понимаю о ком ты.

Та взглянула на отвар в руке, кувшин, стоящий в углу.

- Где шлюха? - грозно подошла.

- Не понимаю о ком ты, - повторил с той же непринужденностью, опустошая чашу.

- Девка белобрысая.

- Она не шлюха.

- Ага, значит ты имеешь ее.

- Тебя это сильно волнует? К тому же, - медленно повернулся, - то, чем мы занимаемся в постели, сложно назвать таким грубым словом. Это что-то мягче, что-то более заботливое и что-то, в чем гораздо больше нежности, чем в слове “иметь”. Я ее не “имею”.

- Ты изменяешь мне!