– Чем сегодня занят Том? – спросила Ди. Мы жались к одной стороне дорожки, чтобы нас не снесли дети на самокатах. За ними бежали родители и неискренне извинялись, мол, они же такие милашки. Стиснув зубы, мы с Ди выдавливали из себя улыбку и говорили, что все в порядке, хотя, конечно, никакого порядка не было и в помине.

– Работает. У него дедлайн. Но у нас есть планы на вечер: только что вышла вторая серия «Выбора»[2].

– Я еще не начинала смотреть, но все просто с ума по нему сходят.

– Отстойный сериал, – сообщила я. – Все просто притворяются такими умными и утонченными. Но это единственное, что Том сейчас готов смотреть вместе.

Я вздохнула, не желая пускаться в откровения. Каждый раз, заговаривая о Томе, я будто источала яд. Во рту стало горько.

– А у тебя какие планы? Идете куда-нибудь с Найджелом?

На лице Ди снова расплылась глупая улыбка, она принялась теребить серебряную подвеску.

– Ага. Он забронировал столик на самом верху «Шарда». Как ни странно, я никогда раньше там не была.

– Ох уж эти настоящие свидания, как я по ним скучаю, – пожаловалась я. – Мне не хватает этих увлекательных вещей, которые делают на заре отношений.

Ди и не подумала возражать мне. Она ответила лишь:

– Зато тебе не надо переживать, что захочется в туалет по-большому у него дома.

– Да, во всем есть свои плюсы, – рассмеялась я.

В парке цвели запоздалые нарциссы, предвещая хорошее лето. Мы сделали три круга, отвернувшись от запруженной машинами дороги вокруг парка. Я улыбнулась при воспоминании о туалетных проблемах в начале отношений с Томом. Пока мы путешествовали по Америке на машине, я все время изобретала причины, по которым мне нужно было «заглянуть в лобби отеля»: возле стойки ресепшен есть уборная. А первые вечера у него дома? Живот раздувался и болел от попыток перетерпеть.

Ди вытащила телефон, и по ее улыбке стало ясно, что ей пишет Найджел. Я счастлива за нее, счастлива за нее, счастлива за нее. Инстинктивно я достала свой смартфон. Том ничего мне не писал: он знает, где я, да и все наши сообщения теперь сводятся к информационным. «Поезд задержали, буду дома не раньше десяти», «Купишь молока по дороге с работы?», «Закончился кошачий корм». Наш максимум – прислать фото Кошки в забавных позах. Но это редкость. Зато мне пришла тонна уведомлений. С утра я выложила старый снимок: мне двадцать семь, и на мне джинсы с очень низкой посадкой. «Ну что, негодники, помните, как это было модно?» – написала я.

Судя по тысяче лайков, они помнили.

– Тебя все еще бесит та рецензия? – спросила Ди, убрав телефон в карман желтого плаща.

– Да. Она поставила мне четыре звезды, а не пять.

Ди искусно подвела нас к следующему вопросу.

– Спору нет, она мерзкая сучка, но, Тор, ты уже думала – хотя бы примерно, – о чем будет следующая книга?

Я отпрыгнула от очередного самоката и раздраженно уставилась на ребенка.

– Времени не было, – резко ответила я. – Они таскают меня по всем уголкам этой чертовой планеты, чтобы разрекламировать эту новую книгу.

– Да, я понимаю, но… ммм… это же на самом деле не новая книга? – аккуратно продолжила Ди. – Это старая книга, просто с предисловием и в летней обложке. Ты уже несколько лет ничего не писала. Разве ты не хочешь поднять какую-нибудь новую проблему?

Этот разговор был мне неприятен. Ди ведь в курсе всего. В курсе, что я пала жертвой расхожего синдрома второй книги и писательского блока в придачу. С тех пор, как вышла «Негодная…», все так завертелось, что у меня не было возможности для размышлений. Поэтому-то я и решилась на переиздание – нужно было выиграть время, чтобы придумать, о чем еще я хочу поведать миру.

– К чему ты клонишь? – спросила я.

– Да так, – ответила она. – Просто ты была такой счастливой, когда писала книгу. Я хочу, чтобы ты снова была счастлива. И возможно, это хорошо скажется на отношениях с Томом, если ты погрузишься в новый проект.

Я покачала головой.

– У нас с Томом все хорошо. Правда, – запротестовала я, заметив ее гримасу. – Просто мы уже шесть лет вместе. Неважно, как безумно вы были влюблены друг в друга в самом начале, через шесть лет чувства выдыхаются, и нужно работать над отношениями. Любовь меняется с годами.

Ди моя речь не сильно убедила, и я разозлилась. Откуда ей знать? Ее самые долгие отношения длились два года. Чертов Найджел наверняка кажется ей принцем на белом коне, но на заре романа это обычное дело. Ты столько качеств приписываешь другому человеку, пока не узнаешь, как пахнет его дерьмо и в какое время он это дерьмо оставляет.

Мы наслаждались весенним цветением и смеялись, глядя на выводок утят на пруду, но атмосфера между нами слегка накалилась. Меня бесило, что между нами росло недовольство. Друзья должны постоянно приспосабливаться к изменяющимся жизненным обстоятельствам. У нас с Ди все было прекрасно, пока мы обе были циничны и несчастны. Но теперь у нее появился Найджел, который поведет ее на вершину «Шарда», и она временно счастлива, а я постоянно несчастна, и нам приходится заново приспосабливаться друг к другу.

Это ненадолго, подумала я.

Мне стало стыдно за эту мысль.

Но это правда ненадолго.

С Ди всегда так. Причины, почему этот роман обречен, уже вымостили их путь, как золотые кольца, которые собирает еж Соник[3]. Найджел финансист, и ей станет с ним скучно. Ее непредсказуемость начнет раздражать его, когда он узнает, что она вечно забывает телефон в автобусе. Рано или поздно Найджела начнет волновать, что у нее была куча любовников. Ее крайне сложные отношения с родителями скажутся на них обоих. В глубине души он будет думать, что с ней что-то не так. Начнет искать доказательства своей гипотезы и сознательно не так понимать ее поступки. Вполне возможно, любовник из него не ахти, но она признается в этом только через месяц после разрыва, когда три бутылки вина развяжут ей язык. «Мы все время занимались сексом, но я ни разу не кончила», – признается она, а я задохнусь от ужаса и отвечу: «О боже, неужели? Я ведь так тебе завидовала тогда». Она рассмеется и скажет: «Ну, я и себе не хотела в этом признаваться. Думала, что он мой Единственный, Тори, честно тебе говорю». А я скажу: «Я так и поняла». Обниму ее и подставлю плечо, чтобы она выплакалась. Так происходит ровно каждый раз, и Найджел не станет исключением.

О, так гораздо лучше.

Моя голова лежала у Тома на коленях, его пальцы перебирали мои волосы. Шторы были отдернуты, за окном сияли огни Лондона, а мы, прижавшись друг к другу, смотрели ТВ. На подлокотнике примостилась дремлющая Кошка. Это так приятно. Мы заказали ужин на двоих в «Маркс энд Спенсер», и обошлось даже без споров по поводу горячего блюда. Том рассказал, что пишет статью о туризме в Лас-Вегасе – должно получиться интересно. У нас есть целых десять дней до того, как кому-то из нас придется уехать, и мы сверили наши графики, раздумывая, как лучше провести это время вместе. Мы будем скучать друг без друга, одна мысль о том, что связь между нами потеряется, огорчила обоих. Какое облегчение знать, что мы будем скучать.

– Как насчет пропустить по паре коктейлей в «Шарде» на выходных? – с надеждой предложила я.

– Отличная идея.

Ура! Мы тоже так можем. Просто иногда требуется приложить усилия. Но это прописная истина. И пускай Ди занимается умопомрачительным сексом во всех позах – я не готова поменяться с ней местами. Променять чувство уюта и безопасности, тот факт, что я знаю все о мужчине, который сейчас перебирает мои волосы. Близость. Вот что это такое. Близость. Ее нельзя ускорить, к ней нельзя принудить. Это чувство аккуратно взращивается годами узнавания, участия и уступок, и охлаждение может легко его погубить. Тепличное создание – как спаржа. Близость – как спаржа. Неплохое сравнение, нужно будет написать об этом пост.