Если мы решаем стратегическую задачу, она взрывает цивилизацию, она и превратила в свое время Советский Союз в сверхдержаву и сегодня сохранила нашу российскую суверенность, но при этом она родила новую экономику – высокотехнологичную. Мы сегодня практически, например, единственная страна, которая имеет полный атомный цикл. Одна страна – мы. И мы практически создали десятки индустрий…

Если оценить эти рынки, то они доминирующие, высокотехнологичные рынки в мире, и мы на них имеем ключевые позиции. Поэтому выбор стратегического приоритета – ключевой вопрос для перспектив развития любого государства, и в первую очередь такого, как наше.

И вот сегодня мы столкнулись с переплетением названных кризисов. Выхода из них два. Выход первый – двигаться, как есть, через череду кровавых войн за передел и доступ к ресурсам, который уже идет. Тогда мы придем фактически к первобытному состоянию. Либо второй вариант – создать принципиально новую технологическую базу природоподобных технологий, то есть фактически включить технологии в цепочку замкнутого ресурсооборота, самодостаточного, который существует в природе.

Глобализация мировой экономики и мировое разделение труда срабатывают в пользу усиления управляемости макроэкономическими пропорциями, снижения рискоемкости. Правда, некоторые страны, например Китай, идут по пути копирования передовых достижений других стран и в то же время ищут собственный инструмент выхода из кризисного состояния путем существенных вложений, в-первую очередь, в науку и образование.

Сто лет назад революционеры скинули царя, забрали у буржуев заводы и фабрики, а у помещиков – землю. И обещали раздать отнятое народу. А заодно уничтожить сословия и привилегии, положить конец войне и отдать хлеб голодным.

Так нас учили в школе. Но вот что интересно – существует статистика забастовок и стачек в России по различным поводам. Так вот, накануне революции, в 1916 году, менее одного процента бунтов произошло из-за длинного рабочего дня. Треть стачек – из-за плохих условий труда и быта, а также тогдашних порядков на производстве (в основном пролетариев не устраивали штрафы за плохую работу).

А львиная доля бунтов – свыше 70 %! – произошла из-за недостаточной, как тогда рабочим казалось, зарплаты.

То есть революция победила не потому, что трудящиеся мечтали о повальной грамотности, бесплатной медицине и восьмичасовом рабочем дне. Пролетариат яростно, не щадя себя и страну, требовал отнюдь не это, а больших зарплат.

Впрочем, во все времена люди идут на митинги под одними лозунгами, а получают потом совсем иное – как правило, чего не ждали.

Крестьяне получили не землю, а дикую продразверстку. К ним приходили продотряды и забирали хлеб, зерно, картофель. Взамен давали деньги, на которые ничего было не купить. Только в 1921 году эту дикость заменили продналогом. Хоть что-то оставалось.

После революции наступили годы гиперинфляции, цены сравнивать некорректно. Лишь после 1935 года, когда в СССР отменили карточное распределение продуктов, можно сравнивать цены и доходы.

Средняя месячная зарплата в 1936 году составляла: в промышленности – 231 руб., в совхозах – 140 руб., в медицине – 189 руб. В среднем по стране выходило около 200 руб. на работающего. Что на них можно было купить? Отстояв очередь, банку сардин (4 руб. 75 коп), кусок хозяйственного мыла (2 руб. 27 коп.), бутылку водки (6 руб. 55 коп). Гусь тогда стоил 10 руб., 1 кг яблок – 50 коп.

В 1935 году рабочие тратили на питание 67 % своей зарплаты. При Николае II, напомню, – 47 %.

Если перевести среднюю зарплату в килограммы картошки, то по данным некоторых исследователей получается, что самое лучшее историческое время – 1913 год, когда россиянин мог купить на жалованье аж 1230 кг картофеля. В октябре 1917-го – только 148 кг. Во времена НЭПа положение улучшается – около 900 кг. С 1934 по 1938 год – 450 кг.

А приблизились мы к предреволюционному уровню лишь в конце 1980-х…

Спустя более 100 лет после Октябрьской революции мы вновь оказались перед теми же проблемами, которые были в 1917 году. Но тогда Россия получила шанс на равенство и справедливость, но утратила свободу. В настоящее время мы пожертвовали тем, что имели, ради свободы. В этой связи нужны новые идеи для будущего «приемлемого неравенства» и сохранения единства нации.

Наука об экономическом регулировании в теоретическом плане, как форма существования научных знаний предполагает синтез, интеграцию отдельных методологических положений вокруг проблемы регулирования. Поэтому регулирование предполагает в высшей степени целесообразность и точность управленческих действий. Жизненной установкой поколения XXI века, фактически, должен стать лозунг: «Всемерный переход от неопределенности к определенности, от дерегулирования к регулированию».

Обо всем этом и пойдет речь в предлагаемой книге с позиции моей квалификации – инженера-экономиста, строителя, а впоследствии доктора экономических наук, профессора по специальности «Экономика и управление народным хозяйством».

Однако отмечу, что смотреть на прошлое из настоящего, применяя, как правило, к сожалению, для его оценки только сегодняшние критерии, – просто, хотя иногда и очень болезненно. Судить людей и их деятельность некорректно по нормам времени, в котором живем мы. Да и православная культура тут не всегда в силах. В настоящее время примерно 34 % населения российских городов активно вовлечены в православную жизнь. Наибольшее их число проживает в Белгороде, Воронеже, Курске, Липецке, Москве (включая подмосковные Химки и Балашиху), а самый низкий уровень вовлеченности населения в православную культуру отмечаем в Улан-Удэ, Уфе, Якутске, Махачкале и Грозном. Конечно, сама по себе жизнь человека не представляла бы широкого интереса, не окажись она волей обстоятельств, связанных с решающими судьбоносными периодами в жизни нашей страны и вообще мирового сообщества.

Моя жизнь по сей день сопровождается насыщенными кипучими событиями, которых хватило бы не на одну книгу.

Я родился в Воскресенье в 8 часов утра 14 ноября 1954 года в родильном доме города Курска (ул. Энгельса, д. 10).

По системе, известной еще со времен античности, день недели, в котором мы появились на свет, во многом предопределяет наш биоэнергетический потенциал, основные черты характера, отношение к окружающему миру и людям, сферу деятельности, где мы можем достичь наибольших успехов, то есть, по сути, фонд всей нашей жизни.

Черты характера человека, рожденного в Воскресенье: положительные – доброта, уверенность в себе, организованность, мудрость, творчество, энергичность и отрицательные – амбициозность, эгоцентризм, беспечность.

Покровительствующая планета Воскресенья: Солнце.

На пятый день нас с мамой выписали из роддома домой. В то время мы жили в собственном доме города Курска по улице Дзержинского, дом 101, который по наследству от родителей перешел к моей бабушке Марии Ивановне Буровой (Хохловой). Это был большой дом с флигелем во дворе, с цветочной клумбой и густыми кустами персидской сирени, посаженной еще прадедом Иваном Викторовичем Хохловым, которая и сейчас каждую весну радует курян всеми оттенками лилового и белым буйным цветом.

В этом доме проходило мое беззаботное детство. Меня воспитывали и отец, и мать, и бабушка в строгости, и одновременно, очень баловали. По прошествии лет я думаю, что это главное. У детей должно быть золотое детство, и оно у меня было! Может быть, поэтому я так хорошо помню своё детство – ведь главное в мире – память добра! Меня очень любили. У меня было множество действующих игрушек, спортивных снаряжений, папой были установлены прекрасные железные качели во дворе дома, по возрасту приобретались различные марки велосипедов, папа обучал меня верховой езде на лошадях, а дедушка Мефодий смастерил замечательный автомобиль из дерева. Мне на день рождения родители всегда дарили познавательные подарки, пекли маковые и воздушные пироги, торг «Наполеон», выпекали пирожки с различной начинкой, «жаворонков» и вкусные пирожные. Не все сегодняшние дети знают, что это такое…