Для такого огромного помещения народу было мало, очень мало, и все девушки старались ютиться поближе друг к другу. Такие все подружки-хохотушки.
А к ней никто не подходил. Никто. Когда она проходила рядом с ним, они что-то говорили обращались к ней. Но новенькая не шла на контакт. Ну, не понимала она их! И проходила, как глухонемая стена.
Другие, новоприбывшие девушки, быстро освоились, стали своими. Только...
После прибытия каравана по куполу прошёлся слух, о возвращение, скорее ссылки, Рада - "хищного" воина, в их купол рода Льда. С девушкой, с человеком и всё.
Всё да не всё.
Рассмотреть опекаемую "свободным хищником" так и не удалось. Хотя, стоявшие в тот день стража у ворот, сказали, что девушка действительно красива - 'редкой красоты'. Прибывшая не желала, чтобы её рассматривали. Но чем больше она скрывалась, чем больше прятала своё тело, лицо, тем больше к ней проявляли интерес. Тем больше на неё заглядывались.
Самое странное было то, что она не ест со всеми, с ними, с девушками. На предложения, сесть поесть на кухне, она не реагировала, почти вообще ни на что не реагировала. Игнорировала всех.
А после того, как одна милая ярочка попыталась всё-таки уговорить пришлую поесть, словно маленького провинившегося ребёнка. Ложечка за маму, ложечка за папу, а если не будешь кушать, она погрозила пальчиком, что её бяка напугает.
Зря она так. Не надо было ей это говорить, бяка на всех языках - бяка. А тем более, когда хватают и лезут руками в лицо.
Не смотря на то, что ярочка была из истинных яр, раза в три крупнее Миры, и на две головы выше. "Нахалка" прижала несостоявшуюся няньку головой к столу и пригвоздила её косу, лежавшим рядом ножичком. Всё произошло так быстро, что другие не успели заступиться. А нечего лесть. Не понимала "глупая" что показывала ей статусная, что нет в их доме неравенства. Что истинный ярый, яр или смесок, все они вместе.
Гортанный угрожающий рык пса перетёк в мерзкое шипение ядовитой змеи. И на этом бы остановится, да нет. Мира срезала прядь её шикарных волос и бросила на ближайшую горящую плиту. Волосы моментально вспыхнули.
О своих проблемах Мира не докладывала хозяину. А вот ему докладывали. Она всё равно не смогла бы объяснить, что не так? Разве могла показать, как ей трудно? Нет. Не получалась у неё переступить какую-то невидимую черту.
Местные девушки делились на три сорта: истинные-ярочки (статусные) с прекрасной родословной, яр - дворняжки непонятной породы, и смески - с чужой кровью. (Вроде неё). Только было небольшое отличие, ушки у смесок были заострённые и удлинённые, и верхняя их часть слегка скручивалась в трубочку.
Первые - действительно считали себя благородных кровей и были вполне уверенны в своём будущем. У яр был выбор. Смескам же оставалось безропотное подчинение воле главы дома.
Незримо ощущалось и неравенство отношений к таким разным типам девушек. Смотрели на неё хотя и без презрения, но с пренебрежением. И Мира это чувствовала - видела. Так как ни к одной из этих групп не подходила. Она была одна.
Щенок единственный родной близкий зверь - близкое существо. Только его она могла приласкать, обнять, поцеловать. Ближе и роднее существа у неё не было, а ей так нужна была поддержка, чьё ни будь плечо.
Ночами, она сидела у какого ни будь окна, всматриваясь в мир снаружи - в свой мир. Туда её тянуло. Она хотела уйти. И ушла бы, после первого и последнего разговора со своим "истуканом".
-
Дожидаясь пока подопечная наестся, "хищник" набросал несколько вопросов на свой планшет. Ждал, сидя напротив, за массивным столом. Прекрасно видя, что она намеренно оттягивает 'разговор'.
Просто знала она, что он там "набросал". Начинать разговор вспоминая тот день, когда они расстались в болотах - ни хотела. Нет.
- Не спрашивай, - прошептала девушка, опустив глаза, даже не прочитав, что там, - я буду тебе благодарна, если ты не будешь подымать эту тему - никогда.
И напоминать ему, что он должен вернуть ей оружие: напоминать о паре чёрных ножей, как-то не хотелось. По глазам видела: "не злопамятный - просто, память у него хорошая".
Ответил он, как истинный мужчина, что место её в девичнике, пса в псарне, а об оружие, чтобы она не заикалась, иначе всю оставшуюся: короткую жизнь, только шипеть будет.
- Значит, моих ножичков у тебя нет, - констатировала "нахалка" свои наблюдения. - Ты их, случайно, не с топором отдал? Вот я дура!
Подумала девушка о Вороне, он бы помог...
Раду, надо было осмотреться, наладить свой график жизни - втянуться. Ему сейчас, абсолютно, было не до "дерзкой" (не до её дикого нрава), он сделал (попытался сделать) ей замечание: "не в лесу". Только вот, как её наказать, если вдруг встанет такая необходимость, а то, что необходимость такая будет, он не сомневался. Не бить же её.
К тому же, Рад видел её каждое утро. Видел, как она со всеми девушками идёт вниз. Он контролировал чем она занимается. Мира тоже его видела и здоровалась с ним взглядом. Его это была идея, втянуть её в общество через совместную работу. Чтобы было "нахалке" чем заняться, а то сидит целый день за своими "игрушками".
Иногда, в течение дня, он встречал её у щенка, но она сразу при его появление уходила: поставил он её перед фактом, что щенок принадлежит ему, и он будет его тренировать. И чтобы она не мешала. Конечно, тренировать уже понимающего его команды щенка, было для него приятной находкой. И наличие ошейника его погибшего пса на маленьком щенке делало его хозяином. Необходимость подбирать себе любимца из общей кучки в псарне - отпала.
Жизнь продолжалась - налаживалась.
Мире приглянулся участок, на который никто не совался, который старались не задевать: прекрасный лиановый угол с заросшим где-то в глубине ручьём. Всё бы ничего, если бы лианы были обыкновенными - эти же плотоядные. Если "жертва" прикасалась к растению, как ядовитая кобра, расправляла она свои листья, снабжёнными мелкими парализующими иглами. Дальше лианы постепенно скручивались, сжимая свою обездвиженную добычу мёртвой хваткой, высасывая все соки - жизнь.
