Пролетело несколько дней (местных дня три-четыре), почти всё это время девушка лежала, положив голову на его грудь, слушая биение его сердца. Она не просто лежала, она 'держала' его сознание, душу, уговаривала остаться в этом мире в этом теле, здесь и сейчас. С другого бока лежали щенята. Вожак всё это время вёл охрану их случайного пристанища, появлялся оставляя куски мяса и исчезал.
Рядом тлели угли. Если бы она знала, что привлечёт огнем его сородичей, то давно разожгла костёр поярче. Передала бы его в более надёжные руки.
Временами было прохладно, но не холодно что последнее время радовало. Может тёплый пар, проникающий из недр, не давали прохладе касаться спящих. Может...
Когда Ворон вздрагивал, или что-то незримое, но ощутимое её внутренним чувством менялось в нём, девушка, как обеспокоенная мать, нежно поглаживала его, целуя в щёку, или в лоб. 'Отмахивала' тьму от раненого, как отмахиваются от надоедливого насекомого.
- Тиши, родной, тише... - заглядывала она в его глаза, - потерпи, хороший мой.
Тьма недовольно шипела. Девушка шипела в ответ.
Чувствуя его боль, она тихо, беззвучно рыдала. Больно.
В один "прекрасный день", перебинтовав повязку, почувствовала, что он ясно смотрит на неё. Он очнулся.
- Рада твоему возвращению, милый, - улыбнувшись, мурлыкнула мужчине незнакомка, ниже натягивая звериную маску, говорила она на древнем языке ярых.
- Сестрёнка, черное озеро? - спросил мужчина, осматриваясь.
О, да! Улыбнулась она только одним уголком губ. Чтобы знать о чём спросил он, ей когда-то пришлось полгода просидеть за религиозными и мифическими писаниями. А именно, душа умирающего воина стремилась пройти путь и добраться до "черного озера". Окунувшись в воды которого, смывается всё тёмное и недостойное. И если душа достойна, то она будет существовать дальше, совершенствоваться дальше, а если нет. Всё: сущность, душа, или что там останется, будет затянуто во тьму, растворено в глубинах, поглощено.
А ещё есть "счастливчики", те, кого встречают у "границы миров" и провожают до самого озера. Их называли по-разному, жрицы чёрного озера, "ходящие по пути смерти", проводящими, сопровождающими, валькирии.
Ходили слухи, что такие жрицы-валькирии даже знали о дальнейшем пути провожаемых ими. Жриц уважали, - почитали. Значит, он принял незнакомку за одну такую...
- Не в этот раз, - ответила девушка, - родные дома переживают, беспокоятся, ждут. В покоях матери свет не гаснет. Иди, мой хороший, домой.
Не заметить настороженности молодого мужчины было невозможно. Играющие у ног дикие щенята отвлекли его внимание. Девушка незаметно выскользнула, удалилась, растворилась в тумане.
Она сделала всё, что было в её силах. Теперь, он САМ!
Его оружие было сложено чуть в стороне: топор, копьё, нож. Топор был знаком, похожий на тот, что нашла в лесу, что забрал у неё "каменный". По крайне мере, знаки совпадали. (Некоторые).
Мал мир...
- Жрица? - осторожно, "поймав" краем взгляда своё оружие, парень задал вопрос на древнем языке, наблюдая за незнакомкой.
- Для тебя, Мираж, - подморгнула девушка, сменив цвет глаз, - растворилась. Щенки умчались следом - пропали.
В том месте, где растворился мираж девушки, остался лишь крошечный порхающий светлячок. Ели различимый в дыхание мира. Плавно скользящий в стихии. Исчезал он, гас и появлялся вновь.
Молодой мужчина не долго приходил в себя, девушка наблюдала за ним. Наблюдала, как он пытается установить своё местонахождение. Установить направление. Он всё правильно установил, только вот идти напрямик, это не всегда верное решение. Прямо - топь. Девушка недовольно фыркнула, и "ярик" развернулся на звук, когда он повернулся в сторону нужного направления, - мурлыкнула. И 'светлячок' тут как тут, скользнул, приглашая за собой. Мужчина оказался догадливым, и так, держа его в поле своего зрения. Но подальше от его. Вывела из тумана, из болота. В какой-то момент любопытный изловчился и поймал неосторожный "светлячок'. Поймал, угаснувшую в ладони искру.
Идти ему было нелегко, тело не слушалось, от боли судорогой сводило суставы. Крепкий организм с помощью железы справлялся с заразой, и теперь навёрстывал...
Мужчина часто оглядывался, осматривался, понимая, что за ним наблюдают. Он пытался позвать девушку, чтобы подробнее расспросить: кто она, откуда? И долго намерена идти за ним. А она шла, и он это чувствовал. Действительно, на границе тумана он заметил стаю диких псов, смутно, лишь образы. Незнакомка сидела верхом на огромном псе, помахала ему рукой и скрылась. А от стаи отделились два щенка и пошли рядом с ним, словно его ручные домашние псы, опекая его от других заядлых хищников.
Девушка, отправив своих псов с "чёрным" и пошла другим путём. Она обошла болото полукругом и притаилась. Вот уже несколько дней, вместе со стаей, вслушивалась в ночную неестественную тишину. Как предполагала, где-то совсем рядом бродит совсем другая хищная стая, - стая смрад. И не ошиблась. То, что смрады не редко прогуливаются на поверхности, она знала. Хотела проследить какой группой и в каком направление, те будут вести свою охоту. Просто, ни хотелось больше неожиданностей. Неожиданных встреч...
Тяжело на душе, одиноко и тоскливо. Девушка сидела притаившись в ущелье, а по щекам скатывались слёзы. Последнее время слёзы стали какими-то непослушными. Ей не удавалось справляться с ними, с собой. Со своей тоской.
Он - чёрный принц, младший сын главы Варда, не вернувшегося с охоты. Они были связаны кровью, они чувствовали друг друга.
Ещё бы, окунувшись в его сознание она не потрудилась прикрыть свой внутренний мир. Вот и стало всё на своё место, он знал о ней больше, чем кто бы то ни было.
Даже больше неё. Только, и он это ещё не понял.
