"Хищница" отошла, разбежалась и... прыгнула прямо в пасть...
Лодка...
Спустила на воду полукруглую чешую срезанную с мёртвой туши "госпожи" и встала "безумная" на неё ногами. Выдержала, даже со всей добычей. Железа госпожи была похожа на маленького осьминога или морскую звезду. Правда, она не сдержалась и срезала ещё кусок кожи. Тонкой и эластичной.
Зов пса раздался ближе, девушка ответила на него и спустилась на воду, поплыв напрямик. Плыла медленно, пытаясь не издавать ни звука, ни всплеска. "Головастики" от неё отступали. Почему? Даже не догадывалась, она не знала, что от железы "госпожи" исходила определённая чистота не позволяющая "видеть" подранку, только чувствовать свою повелительницу.
А вокруг - окружала красота, то удивительными цветами распустившимися на плавучей тине, то островам кружившихся в своём медленном танце, цепляясь ветвями, то, глаза замечали мелких млекопитающих, скользящих по плавучим растениям: лягушек, ящериц, змей. И как не удивительно, - заметила стрекоз. А вот чёрные, как тьма, бабочки не почудились. Ещё на острове надоели, - облепили, обсыпали пыльцой своих бархатных крыльев, да таких прекрасных и завораживающих.
Так и хотелось закрыть глаза и остаться. Навсегда утопить в этой жуткой красоте свою боль...
Завороженно вглядываясь в толщу мутной воды, пыталась не пропустить нападения, она не знала, сколько времени смрады будут лишь наблюдать.
Из тумана что-то вырисовывалось - вгляделась - и поняв, что перед ней, пугаться сил не было. И обратного пути не было...
Прямо перед ней виднелась огромная куча сваленных деревьев - плотина смрад. Но самих смрад нет. А наверху, на самой куче, её ждал спаситель - Кутя. Вперёд и вверх, карабкалось изнемождённое существо, - вперёд и вверх. Тишина царила мёртвая.
Сознание успокоило девушку, предположив, что смрады отдыхают. Вперёд и вверх, карабкалась она туда...
Глава 9 (Мотылёк)
Пёс вынес девушку на себе, со всем скарбом. До конца плотины она ещё держалась, чтобы ни отключиться: разглядывала в глубине "горящие" глаза смрад, но потом... Потом она помнила всё краткими обрывками, всё да ни всё. Тело и сама сущность спрашивали за все перенесённые травмы, за всю короткую жизнь.
-
- Ты что? - сквозь сон мужчина почувствовал переживания своей жены.
Жена сидела на краю кровати, нежно поглаживая его чёрные, как смола волосы, несмотря на его зрелые годы даже ни тронутые сединой.
- Мандаринка моя, - притянул муж к своему сердцу самое дорогое.
Много раз он задавал себе вопрос, как мог не замечать её любви? Такой, на вид гордой и надменной. С величественной осанкой возомнившей себя царицей. Ну, всё было при ней. И стать и нрав.
Ни раз он был свидетелем, искавших благосклонности у её ног. Ни раз видел дорогие дары, пытавшихся смягчит сердце, и не понимал обращённые к нему нежность золотых, словно яркие звёзды на темном небе глаз, белокурой красавицы.
Девушка была белянкой: белой-белой, словно молоко. И невероятно завораживающе смотрелись её глаза: способные менять цвет от светло карего, чуть ни золотого до чёрных, под белоснежными ресницами. Род её тянулся от 'солнца' и имел свой клан в его доме.
Да ещё и жрица 'тёмного озера'. Девушка в чью обязанность входила провожать умирающего молитвенными песнопениями и проводной речью.
Он - ярый воин из рода Ветров. Один из глав первого круга. Главы рода в куполе. Как на свою спутницу, он на неё не смотрел, - тайком наблюдал. Даже, когда танцевала она, рассказывая в танце о своей любви, просто он знал: дети этой девушки будут принадлежать её роду, а не роду мужа. И его это не устраивало.
Это он не оставил ей выбора. Когда пришло время, она попросила о посвящение. Это такой ритуал посвящения молодого парня во взрослую жизнь. Заключался он в специально намеченном пути с определенными условностями. Пройдя который, нужно было преодолеть кровожадных хищников, выполнив определённые задания, и на своих ногах вернуться в дом. А если девушка обращалась к главам рода о разрешение прохождения такого ритуала. Никакой поблажки нахальным девушкам не было. Ох, как редко выживали они.
Наградой благополучного исхода ритуала для девушке, была единственная возможность назвать своим мужем того, кого пожелает. Ну, ни нахалка. И мужчина, если был свободен в отношение, то обязан был принять такую в жёны. (Или убить).
Он до сих пор не признался жене, что был тогда рядом с ней в надежде что она одумается и вернётся. А девушка, оказалась не из робких, она умело показала себя в стремительной меткости из тяжёлого лука по живым мишеням, жаждущих сомкнуть свои клыки на её хрупкой шеи, когда она оказалась зажатой к скале ящерами. А как она справилась со смрадом, копьём и ножом...
Имя мужа она произнесла почти шёпотом, испугавшись своего поступка, предательски скользнула по щеке слеза - это было его имя. Он - глава рода - подчинился, принимая то, что его дети будут детьми рода Солнца.
- Мне плохой сон приснился, - всхлипывая на груди своего возлюбленного белянка.
Мужчина улыбнулся. Погладил свою любимую, как котёнка, поцеловав в угловатое вздёрнутое к верху ушко. Их семейному счастью было уже лет триста, она подарила ему четырёх дочек черноволосых, как ночь и одного такого же сына, маленькую копию своего отца. И у всех его детей были ясные, как у него небесно-голубые глаза. "Чёрная кровь" в них спала.
Плохой сон, единственно, что мог омрачить их семейную жизнь, вызвать рыдания жены. На охоту в нижний мир он уходил не посвящая её. Не принято было сообщать такое женщинам, не хватало ещё слушать их причитания, рыдания. Хотя и скрыть такое, было мало возможным, они чувствовали.
- Во сне ты повстречал другую женщину, держал её за руку... - всхлипнула жена, - и ушёл от меня, а потом... (женщина заплакала навзрыд) потом, ты начал тонуть... тонуть. А я всё смотрела и... смотрела, как ты цепляешься, а та, пыталась тебя вытащить, только у вас ничего не получалось. А я радовалась, что у неё ничего не получается...
