– Выходи! – скомандовал он, обращаясь в Ваньке. Чикин вышел, виновато опустил голову.
– Я вас предупреждал, что за курево буду выгонять? – строго спросил он провинившегося.
Ванька кивнул.
– Значит, ты знал, что я тебя выгоню, но все равно накурился перед тренировкой?
Ванька опустил голову, из его глаз закапали слезы....
– Простите! – громко всхлипнул он. – Я брошу курить. Обязательно....
Михаил Файвович покрутил головой, ненадолго задумался.
– Хорошо! Дам тебе шанс! Но – последний!
Ванька медленно вернулся в строй; разминка продолжилась.
…Табак все-таки победил борьбу.
Ваньку Чикина на тренировках по СамБО никто и никогда больше не видел.
Ничего этого Семён, конечно, ещё не знал. Сегодня, в свой первый тренировочный день, поглядывая из-за одноклассника Серёги на почти сотню парней, замерших в тесном строю перед мастером спорта по СамБО, он даже не подозревал, что ряды желающих изучить "приёмчики" неизбежно будут редеть. Наоборот, ему представлялось, что по девяносто человек на тренировке – так будет всегда.
…Тренировка началась с разминки.
Сначала парни в колонне по три долго бегали друг за другом по спортивному залу техникума, наматывая круг за кругом, потом по нескольку кругов ходили гуськом, заложив руки за голову, отжимались, приседали, качали пресс, ходили на руках, подтягивались..... И так – несколько раз подряд, без перерыва.
До полного изнеможения.
Примерно через сорок-сорок пять минут после начала разминки Файвович сделал крохотный перерыв – передохнуть и сходить в туалет.
Затем началась основная часть тренировки.
К великому огорчению Семёна и почти всех "мужиков" никаких "приёмчиков" Михаил Файвович не показал.
– Борец должен быть выносливым, ловким, сильным! – говорил он, изредка посматривая в лица Семёна и Серёги. – Уметь избегать ненужных травм! Поэтому – до того, как я покажу вам первые приемы борьбы СамБО, вы должны научиться правильно падать! Вот так! – неожиданно ловко для своего медвежьего тела он упал спиной на мат, одновременно и громко хлопнул по нему ладонями рук, напоминающих скорее перекачанные медвежьи лапы, нежели руки преподавателя механизации сельхозтехникума. – Или вот так! – Михаил Файвович вскочил, мгновенно переместился к кому-то из парней, ловко перепрыгнул через стоявшего в полный рост студента.
Новобранцев борьбы это весьма впечатлило.
По команде тренера мужики выстелили из матов три дорожки, тремя колоннами начали отрабатывать кувырки и прыжки через товарищей, горбативших спину перед своими более везучими приятелями.
Полтора часа сверхнасыщенной тренировки пролетели как одна минута.
Уставший, но довольный подросток пошел домой. Воодушевленный первыми успехами – Семёну вместе с Серёгой Горбуновым удалось выполнить все непростые задания Михаила Файвовича; даже те, которые Сёмка никогда не делал в жизни и еще вчера даже предположить не мог, что ему когда-нибудь придется выполнять такое – например смягчение падения на спину за счет одновременного хлопка руками по тугой поверхности борцовского мата, – Сёмка заявил однокласснику, что на следующую тренировку, в среду, он тоже обязательно пойдет.
…Утро принесло бесконечную боль.
У Сёмки болело вообще всё. Болели мышцы ног, мускулатура спины, бицепсы и трицепсы рук, а кубики брюшного пресса отзывались острой болью при каждом вдохе.
Любое, даже самое малейшее движение причиняло непереносимое страдание, мгновенно распространявшееся на все тело.
О том, что мышцы после тренировки могут сильно болеть настолько сильно, Сёмка даже не подозревал.
За свои четырнадцать лет он ни разу не был ни на одной спортивной тренировке.
Заниматься спортом подросток, конечно, очень хотел. Неспортивному парню нечего делать в военном училище – это была аксиома.
А формой офицера Сёмка просто грезил.
Однако все попытки "записаться" в какую-нибудь спортивную секцию провалились.
Валерий Николаевич Руднев – учитель физкультуры в школе Серёги и Семёна – очень удивился просьбе Сёмки принять его в секцию футбола или волейбола.
Причем даже не скрывал своего удивления.
Семён был откровенно неловок, вернее сказать – угловат, слабо координирован и не обучен ничему.
Однако редкий природный такт и большой педагогический талант Валерия Николаевича не позволил ему отказать настырному подростку напрямую.
– Секция футбола в школе, действительно, есть! – сказал он Сёмке, стараясь не смотреть в его сторону. – Как и секция волейбола! Но на сегодняшний день группы сформированы и свободных мест не осталось. Ничем помочь не могу...."
Других организованных спортивных секций в Колывани не было.
Походив по местным "Черемушкам" Сёмка познакомился с неорганизованным энтузиастом самодеятельного бокса – Серёгой Лаптевым. "Тренировки" у энтузиаста были простыми. Он надевал на Сёмку и на себя старые боксерские перчатки и без устали колошматил его в домашней маленькой комнате, в которой они жили с братом Андреем. Лаптев был постарше Семёна, быстрее, ловчее....
Быть "мешком" у соседа по микрорайону Семёну скоро надоело и он прекратил "тренировки" в квартире Лаптевых.
…Первая тренировка у Михаила Файвовича было вообще первой спортивной тренировкой в его жизни.
Измученный непрекращающейся болью Сёмка решил, что второй раз он настоящего мышечного ада не переживет.
– Михаил Файвович! – сосед услышал его возглас, притормозил. – Мышцы очень сильно болят! Что делать?
– Ничего! – ответил борец, недоумевающе смерив взглядом тощую фигурку парнишки. – Это скоро пройдет! – и невесомой походкой ускользнул вверх, по лестнице.
Семён вернулся в квартиру, лег на тахту, пристроился на краешек в надежде найти положение тела, при котором мышцы болят меньше; не удалось.
Пришла с работы мать, зорко глянула страдающее лицо старшего сына, спросила:
– Ты, что, заболел? На тебе лица нет!
– Нет! Все нормально! Вчера на секцию ходил. Сегодня всё болит.
– Болит? Значит, не ходи! Зачем себя так сильно мучить?
"Действительно, зачем"? – думал подросток, пытаясь отвлечься от боли чтением любимого журнала "Наука и жизнь" – в Колывани мать не пожалела денег и снова выписала ему его любимый толстый ежемесячник. – "Если у меня мышцы так будут болеть после каждой тренировки, то я просто не выдержу такой адской каждодневной боли! Но Михаил Файвович сказал, что боль пройдет. Но не сказал – когда. А если придется терпеть месяц, два...."?
По итогам своих размышлений Семён пришел к выводу, что на тренировки по СамБО он больше ходить не будет.
На следующий день, ближе к вечеру, к тому времени, когда в спортивном зале техникума зажигались огни для начинающих борцов Михаила Файвовича, боль в мышцах начала понемногу уменьшаться. Еще раз всё взвесив, Сёмка принял в тот день, возможно, самое главное решение в своей жизни – идти на секцию СамБО, не взирая на боль во всем теле.
…К его удивлению, ряды "самбистов" сильно поредели. Раза примерно в три.
"Эге"! – думал подросток, незаметно подсчитывая количество парней, оставшихся в секции после первой тренировки. – "А я-то, оказывается, со своими мыслями – не одинок. Не только у меня мышцы болели так, что хотелось все бросить, не начиная. Никогда не думал, что я могу оказаться терпеливее тех, кто меня и старше, и сильнее"!
Михаил Файвович в начале тренировки, как обычно, построил самбистов-новобранцев, с некоторым удивлением отметил Сёмку и Серёгу на левом фланге, но слух ничего не сказал.
Вторая тренировка была еще интенсивнее, чем первая.
Ноги у Семёна не гнулись, спина не разгибалась, руки не выпрямлялись.... Он бегал круг за кругом, закусив губу, и только две слезинки на его щеках могли подсказать, как больно ему даются ходьба гуськом, "тачка", кувырки, подтягивания, падения.....
