– За инвалидов хорошо платят, я слышала, – Ирка разговаривала с фотографией цветущего лавандового поля на мониторе. Пропущенный через фильтр вид аббатства Сенанк разил в самое сердце, и Ирка только что не облизывалась на эту красоту. Остроту эмоциям добавляло осознание, что она сама через пару дней физически окажется в центре этой картинки, обежит ее по периметру, по диагонали, зигзагами вдоль и поперек, дыша лавандой, срывая ее и, возможно, падая в заросли. В общем, дорвется, нахватается впечатлений, напьется ими, как вампир крови, и успокоится на полгода. А там придет время Адвента, горячего глювайна в тяжелых кружках, имбирных пряников, weihnachtsmarkt и прочих currywurst в хорошем смысле этого слова.

– Мужик-то твой хоть знает? – нашлась Юлька. Анька швырнула шкурку в мусорку и принялась чистить второй банан.

– Серега пока дома, – важно сообщила она, – ремонт делает, чтобы я из роддома ребеночка в чистую квартиру привезла. А потом ему сразу на работу, я же не смогу, на мне дети!

– Где он работает? – не поворачиваясь, поинтересовалась Ирка.

– Пока нигде, – донеслось вперемешку с пережевыванием банана.

– Фигню спросила, извините, – на грани слышимости проговорила Ирка, – могла бы и сама догадаться.

– Но сразу устроится, как только я рожу!

– Конечно-конечно, кто бы сомневался…

Юлька плюхнулась на свое место, задергала мышкой, только что не грохнула ею по столу. Компьютер «проснулся», на мониторе появились платья, пальто, плащи, удобная дорогая обувь. Юлька с бешеной скоростью листала каталог, плечи у нее дрожали, «гулька» съехала на затылок.

– Какое платье классное, – сыто проурчала Анька, – дорогое?

– Очень, – бросила Юлька сквозь зубы. В ее голосе явно звучали слезы.

– Ты бы могла его купить, если бы не ЭКО, – скалилась Анька в сутулую Юлькину спину, – столько денег на ветер, да? Какая жалость, что ничего не получилось! Мне так жалко тебя, так жалко!

И принялась жрать торт, отламывая ложкой ломти попеременно от ванильного и шоколадного кусков. Юлька неторопливо удалилась вон, Ирка аж побагровела, но промолчала. Рита отступила в кабинет, закрыла дверь и бессмысленно смотрела на нее. «Сонная тупица, овуляшка и пенсионерка». – Марианка точно сидела за столом и гаденько так улыбалась при каждом слове. Рита обернулась, но Марианки там, разумеется, не было. Она давно обреталась в другом, по слухам, весьма хлебном и теплом месте, и в ус не дула, если бы у нее были усы. А бумаги со стола меж тем никуда не делись, их точно больше стало, будто в приоткрытое окно сквозняком затянуло. Рита сгребла эту кучу поближе к монитору, глянула на часы, точно засекая время: до конца рабочего дня оставалось несколько часов. Разобрала наскоро по стопкам, открыла сводную таблицу и только сосредоточилась, как снова зазвонил мобильный. На этот раз Женя, что показалось странным: они договорились общаться только по вечерам и в выходные, в другое время «партнеры по бизнесу» выходили на связь в крайних случаях.

– Они отказываются платить, – быстро проговорила Женя.

– Причину обосновали? – Рита плечом прижала мобильник к уху, а сама быстро вносила цифры в таблицу. В нижней графе быстро менялись цифры, но до итога было еще очень и очень далеко.

– Не понравились фабула и реализация проекта, – сообщила Женя.

«А я предупреждала, что это чушь собачья», – Рита снова прикусила язык и посмотрела на край окровавленного химериного крыла.

– Глеб где?

– Он потерпел творческую неудачу и снимает стресс.

Женя помимо потрясающей модельной внешности обладала уникальными способностями изящно подавать ужасные факты.

– В смысле бухает, – уточнила Рита, – водку пьет?

– Вискарь, – беззаботно отозвалась Женя, – как и положено творческой личности. И, кажется, прямо из горла́. Но я его еще не искала, так что это только предположение.

– Не искала? – удивилась Рита. – Ты что, не видела Глеба? Где он?

– Без понятия, – легко сказала Женя, – не знаю и знать не хочу. Приезжай, как сможешь, поищем вместе.

И отбилась. Рита еще с полминуты слушала гудки, «зависнув» над бумагами. Из услышанного только что она выделила суть – денег нет и не предвидится, клиент недоволен (на его месте она бы тоже отказалась платить за этакую халтуру!) и может оставить плохой отзыв. «Приезжай, как сможешь». Взгляд упал на монитор, на итоговую предварительную цифру. Тенденция вырисовывалась почти точь-в-точь как в прошлом месяце, но сильно врать не хотелось. Рита отключила мобильник и два часа не отрывалась от бумаг. Еще пару раз звонил рабочий, но это было не срочно, и она просто не отвечала. Глаза уже слезились, когда в таблице свое место заняла последняя цифра с листа, заверенного простенькой Анькиной каракулей, круглой, точно рожа имбецила. Рита машинально расставила пропущенные запятые, исправила несколько вовсе уж грубых ошибок и, отшвырнув бумажку подальше, ткнулась лбом в столешницу. «Аллилуйя, – крутилось в голове, – я это сделала». Понимала, что надо бы проверить все еще раз, перебрать документы, просмотреть, а где-то и пересчитать вручную, но не было времени, вот хоть убейте. Она быстро сбагрила отчет Милютину, снова уставилась на кучу бумаг, сжимая в руках телефон. Понятно, что в отчете полно косяков, что придется подавать уточненку, а комплаенс этого ох как не любит, и даже с подозрением относится к таким вот «корректировкам». А через неделю надо сдать форму четырнадцать, будь она неладна, а потом снова комплаенс, только уже за полгода. А тут клиент недовольный, и Глеб, вместо того, чтобы исправить свой же прокол, где-то бухает в свое удовольствие.

– Так не пойдет, – Рита складывала бумаги в стопочку, – так не пойдет, это не дело.

Дверь приоткрылась, заглянула нагло-радостная Ирка.

– Я пойду, можно? – Она не отпрашивалась, а предупреждала, да еще и бессмысленно улыбалась при этом. Если кто-то может остановить товарняк на полном ходу, то карты ему в руки – тормозить туриста в шаге от исполнения мечты. Рита бы не рискнула, да и смысла уже нет никакого. Она даже улыбнулась в ответ.

– Давай, отдыхай как следует.

Ирка радостно закивала, подбежала к Рите, обняла ее и чмокнула в щеку.

– Я тебе фотки пришлю, – пообещала она, – и мыло прованское привезу, оно самое лучшее, вот честное слово. Пахнет обалдеть как. И лаванды букет.

– Иди, иди. – Рита махнула на нее, Ирка с блаженной улыбкой отступала к двери. – Аккуратно там с лавандой, всю не вытопчите.

Ирка моментально сгинула, будто в воздухе растаяла. Юлька вяло махнула ей вслед, Анька гладила себя по едва заметному под мятой блузкой животу. Заметила Риту и заявила:

– Я беременная, мне положен другой график и более легкая работа. Или я в трудовую инспекцию жалобу подам. И в прокуратуру.

«Точно!» – Рита кинулась обратно и принялась звонить в кадры. Пятница, шестой час, вряд ли кто-то есть на месте, но вселенная явила чудо. Галанова, заместитель Шумилиной, отозвалась моментально, но, судя по голосу, уже убегала.

– Мне человек нужен, – потребовала Рита.

– Зачем? – У Галановой уже наступили выходные, и она неважно соображала.

– Работать, – терпеливо объяснила Рита, – отчеты делать, аналитику собирать.

– У тебя полно народу, – с порога вернулась в реал Галанова, – заставь их вкалывать.

Рита прислушалась к голосам из кабинета, прикрыла дверь и проговорила вполголоса:

– Анька в декрет собралась. Я теперь с нее должна пылинки сдувать, а ты говоришь – работать. Юлька с Иркой не справятся, у нас объемы выросли и отчетности добавили.

– Анька в декрет? – ахнула Галанова и, судя по звукам, плюхнулась в кресло. – За третьим? Вот дура, прости господи, ей и с двумя-то жить негде.

– Ей государство квартиру бесплатную даст. – Рита засмеялась в тон Галановой, та похихикала и вздохнула.

– Где мозги у людей, не понимаю. Ладно, пиши заявку, подберем тебе человечка. Да, прямо сейчас на почту мне сбрось, я девчонок озадачу в понедельник.

– Мне срочно надо, – на всякий случай сказала Рита, – я ее натаскать должна до отпуска хотя бы.