Очаровательно.

Билл одернул себя на этой мысли. Не хватало еще считать очаровательным человека. Обычный мешок мяса да костей он назвал очаровательным. Пусть и мысленно – этого уже хватило, чтобы назвать себя полнейшим идиотом и обвинить в потере всех мозгов, что так отчаянно береглись на протяжении всего его долгого существования.

А потом Билл вспомнил, как он собирается использовать Сосенку, что с ним случится в итоге, и каков будет результат.

И облегченно выдохнул, когда понял, что ему все еще плевать на судьбу Диппера Пайнса.

– Я дочитал, Билл. – Произнес Диппер, потирая уставшие глаза.

Сайфер снял иллюзию и спустился к Дипперу.

– Билл, это… даже близко не мой дневник. Мой совсем другой, и в нем даже половины полезной информации не наскаблишь, если сравнить с этим. – В голове парня звучал неприкрытый восторг.

– Именно, Сосенка. Тебе пора. – Произнес Билл, ожидая возмущения.

– До встречи, Билл. – Спокойно ответил Диппер, исчезая из Измерения снов и так и не заметив удивленный взгляд демона.

***

Тим Грин был просто по-человечески счастлив. Не смотря на все, что случилось за последние полгода в его жизни, он счастлив.

Мэйбл поддерживает с ним связь, Диппер относится нейтрально. А самое приятное – уже давно не было ни вестей, ни указаний от демона.

Тим просто наслаждался жизнью.

Иногда в голове появлялись образы его старых друзей, жизнь которых была испорчена на порядок сильнее его.

Тот, которому отрубили ладонь перевелся на домашнее обучение и разорвал все старые связи. На звонки не отвечает, гостей не принимает. Что с ним – никто не знает.

Один из них сошел с ума. Как ему объяснил доктор Томпсон, не особо разбирающейся в области психологии и психотерапии, парень просто чекнулся от галлюцинаций, которые мучили его на постоянной основе.

Третий получил непоправимую психологическую травму. Он посещает психолога и также оборвал все связи с Грином, виня его в случившемся. И винил полностью обоснованно, понимал Тим.

Парень, который бился головой о зеркала провел больше пяти часов на операционном столе – много осколков впилось в голову. А позже выяснилось, что травма мозга вызвала кратко временную амнезию. Тим иногда навещал его, рассказывая о приятных моментах их дружбы и скрывая психологически тяжелые.

Грин оборвал все связи со своими теперь уже бывшими девушками и сосредоточил все свое внимание на Мэйбл, не бросая попыток заполучить ее в роли своей девушки.

Он все еще помнил ее слова о том, что ему ничего не светит, но сначала решил уверенно встать на позицию “друг”, а там будет видно.

***

Билл думал.

Он сидел на серой траве, прикрыв глаза и размышлял о том, что в последнее время занимало большую часть его времени и существования.

Диппер Пайнс.

Сайфер отчаянно пытался подобрать причину, по которой тело Диппера до сих пор не развалилось, душа не потерялась по пути в Измерение снов, а сам он не сошел с ума от перегрузки в голове – Билл то и дело копался в воспоминаниях, заставляя их “всплывать наружу” из самых отдаленных закутков памяти, забивая свободный разум. Они становились ярче, будто совсем свежие, но на деле им мог идти не первый год.

Диппер Пайнс, его Сосновое деревце – одновременно и загадка, которую чертовски сложно решить, и персональный Ад, от которого не хочется избавляться.

Диппер постоянно нуждался в Сайфере, развлекая его, разбавляя до отвращения скучные будни. Избавляя от помутнения рассудка, кровавой пелены перед глазами и жажды пыток.

Но при том, он заставлял его выходить из себя. Вспоминать давно забытое, и даже корректировать свои планы и действия, чего Билл просто не мог терпеть.

Пайнс успокаивал его собственных демонов, которые изводили Сайфер, сколько он себя помнил, и пробуждали нечто новое. То, что не поддавалось логическому объяснению, терялось где-то на периферии сознания, и возвращалось вновь, когда он видел перед собой Пайнса.

А еще Сайфер сам не понял, когда в его голове начали появляться мысли о… изменении ритуала создания телесной оболочки. Они появлялись крайне редко, забываясь через считанные минуты. Но они были.

А все ради чего?

Чтобы Сосенка остался жив и продолжил разбавлять его нудное существование.

А оно таковым и будет, ведь рано или поздно люди сдадутся и править ими будет скучно. Война закончится, кровопролития вместе с ней. И что Билл тогда будет делать?

Ответа не было.

Сайфер впервые задумался о своем будущем. Он жил долгие тысячилетия, не оглядываясь в прошлое и не заглядывая в будущее, только ради составления стратегии – просчитать шаги наперед важно.

В любом случае, изменять свою цель он не собирался. Не ради Пайнса уж точно.

К тому же по пути к цели всегда есть жертвы, и с этим ничего не поделаешь.

***

От головной боли хотелось выть и лезть на стену.

Сегодня я прочувствовал все “прелести” возвращения из Измерения снов особенно ярко.

Как и сказал Билл, с каждым путешествием туда, возвращаться в реальность становилось все больнее и неохотнее.

После того, как я узнал о наличии этих самых последствий, я купил таблетки от головы и еще пару разных лекарств, которые посоветовал фармацевт.

И сейчас они стояли на прикроватной тумбе вместе с бутылкой воды и дожидались своего часа.

Тело противно ныло – видимо я лежал в неудобной позе.

Шевелиться, даже так мало, чтобы просто достать таблетки, не хотелось.

Поднять всего лишь одну конечность казалось чем-то нереальным, невозможным. И проверять, так ли это, совершенно не хотелось.

Я закрыл глаза и просто уснул, так и не пошевелившись.

***

–Дип-дип! – В мою комнату ворвалась вездесущим ураганом Мэйбл. – Диппер! Ой, ты спишь? – Шепотом спросила она, а я прохрипел что-то нечленораздельное.

– Да, Мэйбл, я спал. Даже мне иногда нужно отдыхать. – Тихо ответил я. – Что-то случилось?

– Мама пиццу купила и попросила позвать тебя. – Тихо ответила Мэйбл.

– Понятно. Я сейчас спущусь, спасибо. –Я натянуто улыбнулся.

Головная боль еще давила на виски, но заметно поугасла.

Я был искренне рад, когда понял, что снова могу шевелить конечностями. Я спокойно встал, дошел до ванны и открыл дверь.

***

На кухне все были в сборе. В центре стола стояла большая пицца с круглыми кусочками колбасы и помидор, а от еще горячего теста шел легкий пар.

– Привет, Диппер. – Мама мягко улыбнулась. Так, как может только она.

И это мне не понравилось.

Обычно за такими “непринужденными” ужинами поднимались важные вопросы, на которые нам с Мэйбл приходилось придумывать стоящий ответ, зачастую не являющийся правдивым.

– Привет. – Я постарался улыбнуться в ответ, но, судя по лицам родителей, у меня получилось нечто вроде вымученной ухмылки.

Я сел на привычное место и окинул семью подозрительным взглядом. Мэйбл все еще молчала, отец слегка хмурился, а мама нарезала ровные треугольные кусочки.

– Я слушаю. – Твердо сказал я, когда эта давящая тишина в перемешку с напряжением стала невыносимой.

– Диппер, мы хотим обсудить вашу дальнейшую учебу.

И почему я не удивлен? Почти конец года, скоро экзамены, выпускной и, конечно же, вопрос о поступлении в университет или колледж становится в первых рядах.

– У вас есть предложения? – Мама села за стол и посмотрела на меня.

– Мы хотим, чтобы ты связал жизнь с точными науками. – Сказала мама. – Они тебе хорошо даются. – Она снова улыбнулась, выдавая всю неловкость ситуации.

– Или робототехникой, строительством… – Продолжил отец.

– Стоп. А как насчет Мэйбл?

– Она поступит на дизайнера. – Ответил отец.

– И кто это решил? – Спросил я, переводя взгляд на каждого члена семьи по очереди.

Мэйбл нахмурилась, поймав мой тяжелый взгляд. Кажется, она выглядит не менее измученнее меня самого.

– Я. – Откликнулась Мэйбл.

– Понятно. Я бы хотел заниматься археологией. – Твердо сказал я, и прежде, чем меня прервали, продолжил. – Меня всегда интересовали старинные вещи, их история, происхождение… – Начал перечислять я.