Сейчас они будут спокойно раскладывать продукты по местам, обсуждать события минувшего дня. И никаких вам демонов, шкатулок, колец, становящихся смертельно опасным оружием, словом, ни-че-го.

– Диппер. – Позвал Том.

– Что?

– Я хочу с тобой поговорить.

– Не поверишь, пап, но я даже знаю, о чем. Только давай в гостиной. – Диппер никогда не признается в этом никому, но деловая атмосфера кабинета отца всегда давила на него. Он вообще не любил деловую обстановку. Как минимум, потому что она предвещала долгую скуку.

– Пойдем.

В гостиной царил легкий беспорядок. На диване стояла миска попкорна, купленного еще во время ночевки подруг у Мэйбл. На журнальном столике, разделявшем большой телевизор и диван, стояли кружки остывшего чая, а на самом телевизоре все еще стоял какой-то мрачный фильм на паузе.

Полупрозрачная дверь закрылась как только Диппер прошел в глубь гостиной, впуская за собой Тома. Тот прикрыл дверь и повернул замок, чтобы кто-то из женской половины семьи не вошел и не прервал разговор.

Диппер сел на диван, где минутами ранее они с Мэйбл смотрели фильм.

– Итак, Диппер. – Мужчина занял привычное место на кресле, что стояло чуть поодаль от дивана. Он всегда садился именно туда.

– Я знаю, что ты спросишь и отвечу сразу: я просто устал, а Мэйбл как налетела со спины в этой чертовой маске…. Я думал, что уже умом тронулся. –Отчасти это так, шепнул мерзкий голосок внутри. – Я крикнул, потом замер, а она перестала смеяться. Потом провал.

– Хорошо, я это уже слышал. Теперь я хочу услышать правду, Диппер. Во-первых маски у тебя в комнате не было. Во-вторых, последний раз ты пугался Мэйбл лет в пятнадцать. В-третьих, сколько ты не сидишь – ни разу не вырубался. – Том замолчал, переводя дыхание. – Диппер, я – ваш отец. Я знаю, что тебя, что Мэйбл, как облупленных, и мне врать бесполезно. И про шкатулку тоже врать не стоило, я знаю, что ты не тронешь ничего у меня в кабинете даже под угрозой смерти, ну, а Мэйбл спокойно может зайти и взять, что ей нужно.

– Я так плохо вру, да? – Тихо спросил Диппер.

– Ужасно. – Твердо ответил Том, не пытаясь скрыть правду.

– Я… вырубился, потому что начал что-то вспоминать. Было ужасно больно – из-за этого кричал. Мэйбл постаралась меня прикрыть.

– Что ты вспомнил? – Том напрягся. Он облокотился локтями на спинки кресла и, сложив руки в замке, опустил на них подбородок.

Ему было интересно, как Диппер мог потерять память. Да еще и так выборочно. Нет, он мог поверить, что он упал с дерева, стукнулся головой, но когда они с Ханной приехали забрать детей домой, на Диппере не было даже повязки или царапин, хотя это случилось буквально день назад. Тогда он промолчал. Выполнил просьбу Форда не упоминать о нем. Но беспокоился за сына. Он боялся, что с Диппером случилось что-то плохое, переживал за Мэйбл. Но все было хорошо. И будет.

– Я не знаю. – Диппер тяжело вздохнул. – Что-то всплыло, но что… я не могу понять. Оно ускользает.

– Может стоит обратиться к врачу? Обещаю, мама не узнает.

– Нет, пап, я не больной. Я сам вспомню.

– Ладно, с этим разобрались. Шкатулка. Внутри нее что-то было, и это что-то осталось у вас.

– Я не…

–Диппер, я повторюсь, я знаю, когда ты врешь.

– Там было кольцо.

– Не перстень?

Диппер замер. Значит, он соврал, сказав, что не открывал шкатулку.

– Не знаю. Может и он. Я не разбираюсь в подобном.

– Кольцо у Мэйбл?

– Да. Можно она его оставит? Оно ей понравилось.

– Можно, почему нет? Это шкатулка передается от отца к сыну, а про ее содержимое не говорилось ни слова.

– От отца к сыну? – Переспросил Диппер. – Тогда почему ты ее забрал?

– Еще рано. Но потом она станет твоей.

Спасибо, пап, эта штука меня когда-нибудь убьет, а ты буквально отсрочил мою смерть.

– Рассказывай, что было пока мы уезжали?

– Да ничего. Мэйбл устроила ночевку, тогда же я познакомила с Кейт и она меня взбесила, потом разборки с Грином, каникулы… в общем, ничего интересного.

– Что за Грин?

– Одноклассник Мэй. Они не ладят, хотя, как я понял, она ему нравится. Не уверен.

– Ты присматривай за ней.

– Конечно.

В дверь тихо постучали и ручка дернулась, в попытке открыть дверь.

– Идемте ужинать.

Мэйбл стояла за дверью и явно слышала о чем они говорили, и как только отметила примерный конец разговора, тут же постучала и позвала их. Оба это понимали. Но они говорили тихо, почти неслышно, так что шанс того, что Мэйбл смогла что-то разобрать очень мал.

Том не сомневался, что Диппер не расскажет ей ничего лишнего, поэтому просто кивнул и поднялся с кресла.

Ужин проходил в привычной спокойной тишине. Кухня – место, где решались конфликты, принимались трудные решения, зависящие от мнения всей семьи, но даже этот факт не влиял на умиротворяющую атмосферу, которая царила в этой комнате во время приемов пищи. Просто было уютно, запах еды расслаблял, а окружающие люди подчистую стирали любое беспокойство одним своим присутствием в поле зрения.

Так было и сейчас. Идеальную тишину прерывало лишь тихое постукивание столовых приборов о тарелки. Каждый думал о своем, отдавая должное готовке Ханны – она всегда была потрясающей.

Том думал о работе, Мэйбл размышляла, что делать с Грином, Ханна мысленно разгребала горы документов, что ей придется разбирать еще долгое время, а Диппер гадал, что же случилось с Биллом и почему он исчез, не сказав ни слова.

Пайнс все еще чувствовал его где-то у себя в голове, но как ни пытался связаться с ним – натыкался на барьер, отдача от которой мучала его до самого вечера. Билл не хотел с ним связываться, поэтому и установил преграду между ними.

Вот только он не учел упертость Диппера, присущую всем Пайнсам.

Парень каждый день с поразительным упорством пытался с ним связаться, даже не смотря на головную боль, которая постепенно усиливалась. Диппер уверял себя, что привык к ней, так было легче. Он отдалялся от боли и утыкался в книги или экраны гаджетов. Общался с сестрой и родителями, делая вид, будто все хорошо, но он волновался. Билл блуждал у него в голове, и Диппер не мог ему помешать. Или помочь – зависит от ситуации.

А на следующий день после возвращения родителей пришел Адам Миллер.

Он вежливо попросил позвать Диппера, представился его другом. И Ханна позвала. Сказать, что Диппер был удивлен – не сказать ничего. Он и думать забыл о Миллере, что обещал вытащить Диппера на прогулку, как только тот сможет стоять на ногах.

– Мистер Миллер, не сочтите за грубость, но я никуда не пойду. – Диппер не любил гулять. Не любил бессмысленных блужданий по городу. Зачем ходить туда-сюда, если можно провести время с пользой? Просто так.

– Нет, Мэйсон, мы пойдем. И, кстати, я для тебя уже не детектив – мистер Миллер, а просто Адам. Я хочу стать тебе другом, а ты сопротивляешься.

– Вы старше меня Бог весть, насколько, я не могу обращаться к Вам по имени, на “ты” – тем более.

– Нет слова “не могу”, Мэйсон, есть слово “не хочу”.

– Хорошо, ладно. Адам, я не хочу заводить новых друзей. Спасибо, конечно, за заботу, но…

– Идем.

Адам схватил Диппера за руку и потащил от дома несмотря на ярое сопротивление.

– Почему тебя называют “Диппером”?

– Долгая история, рассказывать которую я не буду. Адам, может уже отпустишь мою руку?

– Ах да, точно. Извини. Куда хочешь пойти?

– Домой. – Честно ответил он.

– Может в центральный парк? Там красиво.

– Мис… Адам, давай закончим это быстрее. Я хочу домой.

Диппер смирился с тем, что пройтись по улице все же придется, но не был готов “изучать” улицы города дольше необходимого.

– Мэйсон, расскажи мне о себе.

– Набор костей, шестьдесят килограммов мяса и два ведра крови. –Он меня чертовски раздражает, подумал Диппер, сворачивая куда-то в сторону.

Нет, мистер Миллер, безусловно, хороший человек, но прилипучий, как пиявка.