–А по-моему, совсем не просто. – В целом я все понял, но что за энергия такая, которая так сильно тратиться, когда я перемещаюсь сюда? – Что это за энергия?

– Энергия жизни, Сосенка. Она есть в каждом живом существе.

– Она тратится, пока я нахожусь тут?

– Нет, только на перемещение. – По мере нашего разговора, в голос Билла начала возвращаться привычная насмешка, и меня это очень радовало.

– А я могу перемещаться без тебя? Ну, попадать сюда, пока тебя тут нет.

– В теории, – Билл нахмурил брови вспоминая что-то. – Какая часть дневника сейчас у тебя?

– Третья. – Какое отношение к этому имеет дневник? Билл явно что-то знает…

– Нужно найти остальные два, и тогда, Сосновое деревце, для нас не будет ничего невозможного.

– Но почему? Как? Это же просто… энциклопедия по странным и нелогичным созданиям. Да еще и зашифрованная. – Билл рассмеялся на мои слова.

– У каждой медали всегда две стороны, помни об этом, Сосенка. К тому же, неужто ты думаешь, что шифры там просто так? Расскажи мне, что с теми бесполезными мешками мяса? –Спросил меня Билл, переводя тему.

Я совсем не понимаю, почему он называет людей “мешками мяса”, хотя, это анатомически верно, но все же, людей можно называть людьми, как минимум, потому что это звучит значительно приятнее.

– Все, кроме Тима Грина, в относительном порядке. Зачем ты с ними был так жесток? Они же всего лишь дети. Такие же, как я.

– Не-ет, Сосенка, ты другой. Они гнилые изнутри. С ними неинтересно, они тратят остатки своего, и без того маленького мозга на то, чтобы придумать, как загнать тебя и Падающую звездочку в туалет. Не считаешь это, как минимум, глупым?

– Да, считаю, но это вовсе не… – Я завис, подбирая слова.

– …повод для избивания детей. Ты это хотел сказать? – Продолжил за меня Билл. –Ты не прав. – Твердо припечатал Сайфер.

– Почему?

– Ты не видел разум этого мешка мяса, не видел его воспоминаний, мыслей. Проще говоря, он – заслуженно вошел в список отвратительных мне существ. А в него попасть сложно, Сосенка.

Я не уверен, что в этот список попасть прям так уж и сложно. Просто… иногда мне кажется, что он ненавидит всех и все, что его окружает.

– Но, Билл, как же…

– Не заводи эту вечную шарманку о прощении и прочей ерунде. – Перебил меня Билл, скривившись. – Я – демон. Мне не дано знать, что это. Да и не очень хочется.

– Я тебя понял. – Я поджал губы. Признаться, на мгновение я забыл о том, что Билл – демон, живущий не первое столетие и видевший намного больше меня. Его можно понять.

– Еще вопросы, Сосенка?

– Думаю, нет.

– Отлично. Сообщи мне, когда придет твоя сестра.

– Как я это сделаю?

– Ты сможешь, Сосновое деревце, до встречи. – Он снял цилиндр на прощание, а после мое сознание окутала темнота, после которой должна появиться боль и прочие чувства. И, признаться, я этого совершенно не хочу.

Я постоянно повторяюсь, говоря о своем отношении к реальности и Измерению снов, но, думаю, это вполне нормально. Мой словарный запас всегда оставлял желать лучшего, не говоря уже о большем. Да и к тому же, размышлять и сравнивать эти два места мне нравится. Они настолько разные, но при этом есть явное сходство – Измерение снов, скорее всего, отражает место, существующее в реальности. Ну, мне так кажется.

Я хочу изучить это измерение, мне интересны его законы и правила. Может там есть жизнь? Может я могу как-то на него воздействовать, а не быть просто сторонним наблюдателем.

Так много вопросов, но так мало ответов. Столько идей, но нет возможности воплотить их в жизнь.

Хотя, знаете, как говорят? Было бы желание, а способ всегда найдется. Думаю, мне все же нужно будет расспросить дядю Стэна об остальных дневниках. А потом обязательно найти их, где бы они не были.

И нужно будет узнать у Мэйбл, о чем с ней собирается поговорить Сайфер. Возможно, это будет что-то важное, а Билл не посчитает нужным мне сказать об этом. Мэйбл мне точно все расскажет, я в этом уверен.

И надо закончить расшифровывать дневник. Там осталось чуть больше четверти страниц, а я сижу тут и дурью маюсь. Мог бы за это время несколько листов расшифровать, но нет, не судьба.

А еще я заметил, что пока я в Измерении снов, мой организм пусть и спит, но совсем не отдыхает. Такое ощущение, будто я все то время, что говорил с Биллом провел в реальности, решая какую-нибудь скучную задачу по геометрии или алгебре.

И именно поэтому я, не меняя позы снова закрыл глаза и уснул, давая своему организму в целом и мозгу в частности отдохнуть от всего, что навалилось одной большой проблемой, которую мне надо решить как можно быстрее и желательно так, чтобы окружающие меня люди не заметили ничего странного и тем более не пострадали по моей вине.

========== Часть 7 ==========

Для Мэйбл дни комы Диппера были сущим Адом. Она не отходила от его постели, разговаривала с ним, там же спала и училась.

Мэйбл больше всего боялась, что Диппер больше не проснется. Что она останется совсем одна.

Дядя Стэн каждый день приезжал, пытался вытащить Мэйбл на свет божий, но так же, как и Мэй проводил большую часть времени в палате у племянника. Несмотря на свое подчеркнуто холодное отношение к близнецам, он их любил. Они – его семья, которой у Стэнли Пайнса никогда не было. И потерять хотя бы одного из них уже трагедия.

Мэйбл заметно осунулась за эти почти две недели.

К Дипперу иногда приходила Кейт.

Она думала, что виновата.

Кейт хотела дать Дипперу и Мэйбл немного свободы, оградить от Тима Грина, но в итоге оба ее друга получили травмы в основном из-за своей неосторожности, которую им позволила Кейт.

Так проходили день за днем, пока Диппер не проснулся. На глаза Мэйбл накатили слезы радости. Она тут же бросилась искать врача, чтобы тот осмотрел Диппера, и ей очень повезло наткнуться на него сразу за поворотом.

Обратно они буквально бежали вместе, пока Диппер совершенно не понимал, куда так рванула Мэйбл.

Он так же и не знал, что проспал больше недели, что все это время у его постели просидела сестра.

Когда Диппер сказал врачу, что чувствует себя хорошо, а на его лице не было ни следа обратного, на Мэйбл накатила ужасная усталость, которую раньше она упорно не замечала.

Переживания за Диппера вымотали ее, опустошили, не оставив ни капли сил на эмоции.

– Дядя Стэн, – Начала Мэйбл, когда они пришли домой. – Диппер начал вспоминать…

– Не может быть. – Спокойно ответил тот. – Ты ему что-то говорила? –Подозрения сквозили в голосе, несмотря на абсолютно спокойное лицо.

Стэн тоже не знал, почему Форд так резко решил стереть парню память. Первое время он активно пытался узнать причину, которая должна быть достаточно весомой, ну, а потом, спустя где-то год, перестал даже пытаться – заставить Форда рассказать правду оказалось катастрофически сложно, если вообще возможно.

– Конечно нет! – Возмутилась девушка. –Я не хочу делать ему больно… Но он спрашивал про дядю Форда.

– А ты что? – Они вошли на кухню и Мэйбл включила чайник.

– Я сказала, что не знаю, кто он. Сказала, что и ему не нужно этого знать. Но это же Диппер, – Мэйбл пожала плечами. – Он, в любом случае, докопается до правды.

И тем не менее, Стэн не хотел, чтобы Диппер что-то вспомнил.

– Мы этого не допустим. Что еще он говорил?

– Ничего. Зачем ты привез ему тот дневник? Разве он не опасен для Диппера? Он же сам его дополнял и просиживал за ним все лето.

– Это не тот дневник. – Ответил Стэн. –Форд сделал копию и зашифровал его. В нем нет ничего, что вписывали вы с Диппером, только заметки самого Форда, и то не все.

– И все же… – Она разлила кипяток по чашкам, что было на порядок сложнее делать одной рукой.

– Он сказал, что это никак на нем не отразится, только займет немного его времени.

– Немного?! – Воскликнула она. –Диппер расстался со своей девушкой, поссорился со мной, не поехал в Гравити Фолз, и все из-за этого дневника! Он за ним сидел сутками, пока не отрубался совсем.