— Но оно же только послезавтра, — явно не оценил её выдуманного стремления парень.

Джинни лишь просто пожала плечами, продолжая идти дальше как ни в чём не бывало. В гостиной в этот момент была только Аманда, что на небольшом столике разбирала очередную стопку бумаг.

— Уф, ну и денёк, — сходу падая на диван, вздохнул Алекс.

— Ага, — Джинни спокойно улыбнулась, проскальзывая в свою комнату.

Как только дверь закрылась, девушка тут же наложила заглушающие чары и прошла в ванную, попутно оставляя учебники на кровати.

Кран небольшой раковины тихо скрипнул, выпуская тонкую струйку холодной воды.

Вдох, выдох. И Джинни чувствует, как где-то на пути к горлу застревает очередной лепесток.

В последнее время приступы стали чаще. Девушка прекрасно осознавала, что дальше будет только хуже, но кроме как до боли в пальцах сжимать края маленькой раковины и бесконечно плескаться в лицо холодной водой, ничего не могла поделать.

Странные слова Полумны немного привели её в чувство. Девушка вновь начала исправно ходить на занятия, улыбаться друзьям и делать вид, что во время каждого приёма пищи в большом зале у неё вовсе не застревает еда в горле, а глаза покраснели из-за усердной учёбы.

Это заранее проигрышная игра, от которой отказаться, увы, невозможно. И Джинни продолжает играть в неё. Берёт полотенце, избавляясь от мокрых капель на лице, расчёсывает растрепавшиеся волосы. Поправляет форму, растёгивая верхнюю пуговицу рубашки, наводит порядок в комнате, аккуратно складывая разбросанные недавно книги на полку. Последний раз кидает взгляд на небольшое зеркало, репетируя и так уже отточенную до идеала повседневную улыбку, и выходит из комнаты.

— А я тебе говорю, что парней нужно другим очаровывать, а не всеми этими бумажками твоими, — сразу слышится голос Алекса, что, растянувшись на небольшом тёмно-красном диване, очевидно пытался убедить старосту когтеврана в своих любовных познаниях.

— Снова старшим докучаешь? — заставляя парня освободить часть места на диване, произнесла Джинни.

Аманда была их старше, но в прошлом году родители не позволили ей вернуться в Хогвартс на последний курс, так как девушка являлась полукровкой. Её семье удалось укрыться у родственников в Америке, а в этом году она вернулась закончить обучение.

— Никому я не докучаю, — пробурчал Алекс, а в это время в гостиной показались старосты слизерина.

Паркинсон первой опустилась на диван изумрудного цвета, что стоял напротив тёмно-красного. Драко также занял своё место, чуть откидываясь на спинку дивана и скрещивая руки на груди.

— Ну и где этот Голдстейн? — послышалось недовольное бурчание Паркинсон, что была сегодня явно не в духе.

— Он скоро придёт, — смерив слизеринку строгим взглядом, произнесла Аманда.

И, словно по иронии судьбы, в этот момент в гостиной показался Энтони, а следом за ним старосты пуффендуя. Началось собрание.

Было тяжело, на самом деле. Да, Джинни, на первый взгляд, вернулась к своей обычной жизни, но было это самое «но», выводящее всё из равновесия. И этим самым «но» стал Драко Малфой. Джинни настолько усердно избегала его последние два дня, что это превращалось в проблему, которую сама девушка была не в силах заметить.

Они с Малфоем никогда не были даже близки к нормальным взаимоотношениям. Поэтому если бы девушка просто вела себя как обычно, никто бы ничего и не заметил. Но она так усердствовала в своём стремлении избегать слизеринца, что это становилось проблемой. Очевидной проблемой. Очевидной проблемой, не укрывшейся от тёмных глаз.

Но разве Джинни могла это заметить? Разумеется, нет. Она даже не в силах была увидеть, что больше половины собрания разглядывала чужие руки. Чуть покрасневшие выпирающие костяшки, тонкие, уходящие линии и светлую мраморную кожу. Это казалось таким глупым и завораживающим одновременно.

Джинни нравилось, когда у парней были красивые руки. Эта, казалось бы, неяркая, незаметная вещь очень часто цепляла её глаз. Непозволительно часто.

— Ты не против, Джинни? — вдруг произнёс Энтони, и по тому, как все обсуждения резко притихли, гриффиндорка поняла, что ответа, видимо, ждут именно от неё.

— Нет, не против, — произнесла Джинни немного растерянно.

Девушка ужасно не хотела показывать, что прослушала всё, о чём так долго шли обсуждения, поэтому просто, не задумываясь, согласилась.

— Отлично, — с небольшой заминкой удивления, произнёс Энтони, — Но нам нужен ещё один человек, — добавил он, обводя всех присутствующих взглядом голубых глаз.

— Лучше, если это будет парень, — вставила Аманда, согласно кивая словам Энтони.

Несколько пар глаз одновременно обратились к Алексу, что со спокойным и явно незаинтересованным лицом сидел рядом с Джинни.

— Эй, а чего это я сразу, у меня так-то пара уже есть на бал, — тут же оживился парень, поднимая руки в знак своего несогласия, — Вон, пусть Малфой этим займётся. От одного его вида все младшекурсники дрожат, — переводя внимание на слизеринца, бросил Алекс.

Малфой же только чуть приподнял одну бровь, смотря прямо на старосту гриффиндора, и явно интересуясь, действительно ли тот осмелился перевести на него стрелки.

— Младшекурсники? — озадаченно переспросила Джинни, что явно не могла уловить связь разговора.

— Да, ты же сама согласилась во время бала стоять на входе и контролировать, чтобы никто из младшекурсников не пробрался туда. Приглашены только студенты шестых и седьмых курсов, — пояснил Алекс несколько удивлённо, впрочем, как и остальные.

Воцарилась странная тишина, во время которой Джинни не переставала давать самой себе мысленные подзатыльники. Это же надо было так попасть! Нет, конечно, на этот дурацкий бал, организованный министерством, она не собиралась. Но и стоять на входе и разбираться с младшими курсами, которым не посчастливилось попасть на это сборище, девушка явно не горела желанием.

— Так что будем делать? Надо что-то решать, — всё же произнёс Энтони, — Малфой?

Слизеринец плавным движением убрал светлые волосы с лица, устремляя взгляд прямо на старосту школы. Это выглядело, как какая-то странная игра в гляделки, словно испытание на прочность. И победитель был определён заранее.

— Хорошо, — слабо пожав плечами, произнёс Драко, и сердце Джинни на секунду остановилось.

— Только не это… — сорвалось с губ настолько тихо, что никто кроме самой гриффиндорки не мог слышать этого.

Ну, или почти никто.

— Зачем ты согласился, Малфой? — прозвучало с явной претензией.

Как только все начали расходиться, Джинни последовала за слизеринцем. Она была рассержена ровно настолько, насколько была растеряна.

— Что-то не так, Уизли? — обернувшись на чужой голос, поинтересовался Драко, слабым взглядом обводя девушку.

— У тебя ведь не было причин соглашаться стоять на входе, так зачем? — в голосе гриффиндорки уже не было столько напора и уверенности, сколько изначально. Но был вопрос.

— А что? — протянул Малфой, смотря прямо в карие глаза и делая несколько шагов навстречу девушке, — Тебя это беспокоит? — находясь непозволительно близко и смотря сверху вниз, повседневным голосом поинтересовался Драко.

Контроль над собственным телом ускользал сквозь пальцы. Больше всего Джинни ненавидела это превосходство, этот взгляд сверху вниз.

— Я лишь беспокоюсь о своей работе, не более, — к большому удивлению, голос не подвёл, хоть и звучал далеко не так твёрдо, как хотелось бы.

И снова эта дурацкая малфоевская усмешка. И запах ненавистной мяты.

— В таком случае, удачи тебе в твоей работе, — выделив последние слова, Малфой всё с той же ухмылкой на губах отошёл на несколько шагов назад, а затем и вовсе удалился.

Каждый новый день добавлял лишь очередные щепки в разгорающийся костёр. Вопрос был лишь в том, что в итоге останется от этого самого костра.

***

— Джинни, ты идёшь завтра на вечер профессора Слизнорта? — спросила невысокая когтевранка с шестого курса, когда девушка выходила после обеда из большого зала.