— Много ли нужно человеку для счастья?

— Много. Целого другого человека

========== Часть 7 ==========

Комментарий к Часть 7

Я не говорю, что сейчас все идеально. Я просто перестала гнаться за идеалами и начала жить.

— Нельзя Кароль, быть такой… — перебиваю не даю договорить,

— Какой такой? — спрашиваю томным голосом и тону в карих омутах.

— Быть такой стервой и домашней кошкой в одно и тоже время. — казалось бы, должна обидеться на «стерва», но нет. Из его уст это не звучит, как оскорблении, скорее как факт, которому он не против.

— Поверь Балан, домашняя кошка я далеко не для всех. — провожу рукой по его скуле, прикрывает глаза — улыбаюсь. Но резко становлюсь серьезной, потому что не ответил на мой вопрос. Понимаю, что не обязан, но слишком важно знать ответ. — Так и не ответил, ты простишь меня?

— Тебе не за что просить у меня прощение, — Балан отводит взгляд в сторону. — ты так хотела поступить, значит, наверное, так и нужно. — боюсь услышать продолжение, вдруг скажет, что бы я катилась куда подальше. Хочу встать с его колен, но крепкие руки не дают этого сделать и прижимают к себе. — Кароль, ты слишком родная для меня, кажется, что никогда не буду готов тебя оставить и уйти, даже если ты будешь об этом просить. — крепко обнимаю его за шею, чувствую как любимый руки перебирают мои волосы.

— Я не хочу, что бы ты меня оставлял и уходил. — тихо шепчу на ухо, чувствую, что он улыбнулся, и улыбка на моём лице появляется сама по себе. — Ты ведь не уедешь в Лондон? — отстраняюсь и смотрю прямо в его глаза.

— В Лондон? — удивлённо переспрашивает мужчина. — Я вроде бы не собирался в ближайшее время. — удивлённо проговаривает Дан. — А с чего ты взяла это?

— Но мне Катя сказала, что… — до меня наконец-то доходит, что Осадча просто хотела меня подтолкнуть к решению. Злюсь на неё, но в тоже время благодарна.

Вчерашний день отображается в моей голове. Глаза все ещё закрыты, провожу рукой по второй половине кровати, там никого не оказывается, приоткрываю веки. Оглядываюсь, понимаю, что нахожусь в шале Дана, в его спальне, где вчера оба засыпали. Немного краснею при воспоминании вчерашней ночи:

Сидим на диване в гостиной в полной тишине, так хорошо и спокойно. Моя голова покоится на его плече, говорим ни о чём и обо всём.

— А ты помнишь, нашу первую ночь? — томно спрашиваю, и поднимаю голову так, что бы увидеть его лицо. На лице расползается коронная ухмылка, а в глаза загораются хитрыми огоньками.

— Я помню всё, что связано с тобой. — выдыхает это в область мой шеи, тело покрывается приятными мурашками. Чувствую как горячие губы прикасаются к ключице. Закрываю глаза от удовольствие, слишком люблю его поцелуи.

— Дан — тихий и отрывистый шёпот сорвался с моих уст, скорее похож на тихую мольбу, чем на протест. Он поднял голову. Растерянность и страсть были в его темных глазах, пытливо вглядывавшихся в моё вспыхнувшее лицо.

— Ты хочешь, чтобы я прекратил? — хрипло выдохнул он. Смотрю в его глаза, а затем припадаю к любимым губам, которые с охотой отвечают на поцелуй.

Наши губы ведут борьбу, кто будет главным. Обоюдное разрешение, встречаемся языкам, всё это напоминает настоящий «французский поцелуй». Диалог самих языков: посасывание, прикусывание, столкновение. Эмоции: наслаждение, игра, борьба, растворение друг в друге.

Сильные руки мужчины подхватывают меня за ягодицы, мои ноги обвивают торс брюнета, руки обвивает шею. Чувствую сильные и нежные объятия Дана на талии. Поднимаемся на второй этаж. Оказываемся на кровати, стягиваю футболку с мужчины, летит в другой конец комнаты, не замечаю, как оказываюсь лишь в нижнем белье. Тянусь за поцелуем, и тут же его получаю. Наши глаза горят горячей страстью. Губы Дана оставляют следы в районе шеи и ключицы, опускается ниже. Утыкается в ложбинку между грудями исследует ее губами и кончиком языка. Его теплое дыхание, скользившее по коже, поднимало во мне жгучие волны возбуждения.

Дальше всё как в тумане, мои руки, что обвивали шею мужчины, ногти, что впивались в кожу брюнета, громкие стоны, волны удовольствия и страсти…

Улыбаюсь своим воспоминаем и прикрываю глаза рукой. Слышу, но даже скорее чувствую, что в комнате уже не одна.

— Доброе утро! — слышу хриплый баритон.

— Доброе! — открываю глаза, и смотрю на мужчину, что стоит в футболке чёрного цвета и такого же цвета спортивных штанах, облокотившись на косяк. Мне почему-то показалось, что в его глазах есть какая-то нерешительность, что ли. Меня это немного напугало, а вдруг он пришёл сказать, что между нами нечего не может быть.

— Как спалось? — появляется ухмылка, кажется, что мне начинает она нравится. На этот вопрос на моих щеках вспыхивает румянец, вижу как смеются его глаза. — Я предупредил водителя, что бы он сегодня отвёз тебя в Киеве. — по телу пробегает стадо неприятных мурашек.

— Хочешь, по скорее от меня избавится? — спрашиваю холодным, обиженным голос и отворачиваюсь к окну.

— Ну почему ты такая дурочка? — мужчина преодолевает между нами расстояние за считаные секунды, опускается передо мной на колени, берёт нежно за подбородок, и поворачивает мою голову, что бы видеть глаза. Звонил Паша — начинает Дан, а я закатываю глаза и перебиваю.

— Что хотела эта истеричка? — мужчина смеётся.

— Требует, что бы ты сегодня же была в Киеве, потому что завтра у тебя эфир Танцев. — вспоминаю, что завтра воскресенье и немного расстраиваясь, не хочу уезжать и оставлять его здесь одного.

— Да, точно. — слабо улыбаюсь. Смотрю, в его глаза, карие омуты наполнены нежностью, провожу рукой по скуле брюнета. Мужчина прикладывает мою руку к губам и оставляет небольшие поцелуи. — А ты… — не уверена, что могу просить его поехать с собой в Киев, может он хочет остаться здесь без меня. — ты ещё остаёшься? — хочу спросить безразличным голосом, но сама слышу, что голос получился надломленным и расстроенным.

— Ещё вчера, действительно, думал здесь остаться. А сейчас, как ты захочешь, тем более не хочу тебе навязывать своё общество. — грустно улыбается.

— Дурбецало, я хочу быть в твоём обществе всё время. — тянусь к нему, руками обвиваю его шею. И опускаюсь рядом с ним на пол. Прижимает меня к себе ещё сильнее.

— Как же я люблю тебя, Кароль! — тихо шепчет на ухо, и оставлят поцелуй. Невероятное тепло расплывается по всему телу, в животе порхают бабочки, хочется кричать от радости. Раньше никто из нас не говорил друг другу «люблю».

— А я люблю тебя! — в ответ шепчу, и оставляю поцелуй на шее мужчины. Слова сказаны тихо, но они только наши, слишком личные, слишком родные, слишком дорогие сердцу.

На часах 13:00, лежим вместе на кровати в обнимку, смотрим на великолепный пейзаж, что открывается с панорамных окон спальни. Этот вид на лес завораживает, сейчас листья деревьев так красивы, ведь переодеты уже в настоящую гамму осени: красные, жёлтый, оранжевые, но иногда встречаются ещё зелёные листочки. Они так прекрасны, ведь в такую пору года, всегда готовишься к холодному, мерзкому ноябрю и скорой холодной, морозной и, в надежде, белоснежной зимы, но такие яркие деревья как сейчас согревают своими цветами.

— Малышка, не хочу разрывать наши объятия, ещё больше не хочу отпускать тебя, но пора уже собираться. — проговаривает Балан в районе макушки, а я недовольно подкатываю глаза.

— Не хочу в Киев, там снова все эти сплетни, шум, гам, а здесь так спокойно рядом с тобой. — сильне прижимаюсь к любимому телу.

— Как я тебя понимаю. — целует в волосы, так хорошо. Ну вот, как я могу уехать, оставив его здесь?

— Прости, за мою наглость. — начинаю выводить узоры на его груди. — А ты не хочешь поехать со мной?

— Ого, сама Тина Кароль меня, обычного смертного, зовёт поехать в Киев. — ехидничает.

— Не остроумничай. — недовольно протягиваю. — И вообще, какой же ты смертный, ведь ты Дракула? — смеюсь и привстаю, что бы посмотреть на любимое лицо.