Драко снова кивнул, переваривая все, что ему сказал Блейз.
— И что изменилось? — он спросил. Все это, все эти признания мало что значат, не так ли? Что-то действительно изменилось? Как долго продлится эта попытка, прежде чем Блейз снова сбежит, когда все станет серьезно?
Блейз жалко рассмеялся.
— Каждый раз, когда я обнимаю кого-то еще, я представляю тебя. — Это все, что он сказал в ответ, и Драко решил, что этого было достаточно.
— Я не знаю, люблю ли я тебя так же, и что я вообще могу, — ответил Драко. Честность была наименьшим из того, что он мог сделать, учитывая, что Блейз так выплеснул свое сердце. Для начала им нужно было немного больше честности между ними.
Блейз согласно кивнул.
— Это честно.
— Я не верю, что ты снова не разобъешь мне сердце.
— Я знаю.
— Возможно, я влюблен в Поттера. Либо так, либо очень на это похожее.
Блейз вздохнул.
— Я тоже это знаю.
— Правда?
Блейз рассмеялся.
— Ты растворяешься в нем, когда целуешь его.
— Я делал то же самое с тобой! — запротестовал Драко.
— Нет, ты прижимал меня к стене и насиловал мои губы. Довольно сильно, могу добавить, но ты никогда так не растворялся во мне.
Драко надулся.
— Не знаю, нравлюсь ли я ему вообще.
Он рухнул на диван. Это было довольно странное ощущение — разговаривать с бывшим любовником о своих чувствах к кому-то другому. Он был уверен, что это вызовет неодобрение в светских кругах, но опять же, какое ему дело до них?
— Учитывая, что он хотел проклясть меня в пекарне, я бы сказал, что он очень влюблен в тебя. — Блейз встал и подошел к дивану Драко. Он лег на него и притянул Драко к себе.
Драко сначала напрягся, но затем расслабился, прижавшись к телу Блейза. Было комфортно быть таким с Блейзом.
— Ты ведь не собираешься сказать мне да? — сказал Блейз. Драко уткнулся лицом в плечо Блейза, что он любил делать, когда они встречались, и покачал головой.
— Мне нужно знать, что, черт возьми, мы с Поттером собираемся куда-то двигаться, — пробормотал Драко в мягкую ткань рубашки Блейза, — даже если он откажется трахать меня.
Блейз засмеялся, и смех прокатился по телу Драко. Он наклонил голову и поцеловал волосы Драко.
— Мне жаль, что я упустил свой шанс, но я надеюсь, что у вас это сработает. Ты заслуживаешь счастья, любовь моя. Он делает тебя счастливым, правда?
Драко улыбнулся и кивнул Блейзу, счастливо вздохнув. Он понял, что даже без секса и физических аспектов отношений, к которым он всегда был привычен, Поттер действительно делал его счастливым. Теперь все, что ему нужно было сделать, это дождаться, пока Поттер вернется из Штатов, чтобы сказать ему это.
+++
Драко заерзал на стуле. Всю неделю он ждал четверга, а теперь, когда он настал, нервничал, как первокурсник, ожидавший распределения. Он ужасно скучал по Поттеру.
В конце концов, он всю неделю ночевал дома у Панси. Блейз тоже остался, и все трое вспомнили старые добрые времена, когда они были еще детьми и ничего не знали о сексе, гормонах и мальчиках. Спустя третий день Панси даже перестала травить чай Блейза.
Он всегда держал шкаф с одеждой у Панси, как и она у него, и не ждал никакой переписки, которую игнорировал всю неделю. Он еще даже не был в своей квартире, но знал, что Скурджифай, несомненно, понадобится для птичьего дерьма на его подоконнике. Хотя он все еще рычал всякий раз, когда слышал слово, которое даже рифмовалось со словом Миллисент или Булстроуд, теперь между ним и Блейзом дела шли лучше.
Конечно, Блейз продолжал сексуально домогаться его, но теперь, когда он знал, чего на самом деле хочет, и что это был Поттер, Драко не возражал. Было весело подшучивать над Блейзом. Это было одним из его любимых моментов в их отношениях. Теперь ему стало легче, когда он понял, что действительно искренне хочет попробовать с Поттером и попытаться заставить то, что у них было, работать.
Итак, Драко ждал. Час, потом два, потом три. К тому времени, когда наступила ночь, Драко почти захотелось плакать. Поттер так и не появился.
+++
В пятницу Драко был подавлен. Он был на треть камня тяжелее от шоколадного мороженого в одно лицо, и он не мог вспомнить, когда в последний раз пил столько водки. Он гораздо больше предпочитал мартини, но оно предназначалось для праздников и общего веселья. Водка предназначалась для того, чтобы нажраться в хлам, потому что кто-то был убит горем.
Поначалу это было просто угрюмое состояние страдания, но затем, когда наступил вечер пятницы, примерно в то же время, когда он обычно был бы на свидании с Поттером, который, очевидно, потерял к нему всякий интерес, Драко почувствовал себя по-настоящему и совершенно несчастным. Это было тогда, когда Панси открыла бутылку этого пойла. После этого все было в тумане. Единственное, что знал Драко, это то, что солнце в субботу утром убивало его. Оно буквально убивало его!
Он медленно сел, высвобождая руки и ноги из рук Панси и Блейза. Все они заснули на полу в гостиной Панси. Судя по всему, Драко пренебрегал своими ночными ритуалами перед тем, как потерять сознание, потому что его язык был на вкус, как если бы он лизнул нижнюю часть тела китайского водяного буйвола.
— Больше никогда, — простонал Драко, вставая и опираясь на край дивана Панси, чтобы не упасть. Чертовски дешевая водка. Блядская Панси, которая настаивала на том, чтобы дешевая водка была единственной, что нужно пить, будучи убитым горем. Долбанный Поттер!
Драко поплелся в ванную. Единственное, что во всем этом благословляло, это то, что он никогда не был из тех, кто блюет после выпивки. Это было просто недостойно. И глупо. Это было недостойно и глупо.
Вы знаете, что еще глупо? Не встретиться с кем-нибудь за кофе. Что с того, что они с Поттером никогда не договаривались о встрече утром в четверг? Это было их вещь, которую они даже не обговаривали! Как мог Поттер не появиться? Он ничего не слышал, даже писка, от Поттера с того дня, как он выскочил из Pour L’Amour de Pain.
Неужели Поттер просто не заинтересован в нем настолько, чтобы приложить усилия теперь, когда вернулся Блейз? Был ли он таким незначительным и недостойным того, чтобы за него боролись? Драко предположил, что его больше всего задело то, как легко Поттер отверг его. После всего этого флирта и преследований, и тех поцелуев, которые, как он был уверен, они оба чувствовали, Поттер даже не потрудился бороться за него.
Возможно, Поттер не считал себя достойным такого труда. Драко вздохнул и плеснул на лицо водой. Он посмотрел в зеркало. Линия волос у него редела быстрее, чем у французов, и он видел, как в уголках глаз уже намечались отпечатки гусиных лапок. Он был бледным как смерть, а глаза красными от алкоголя. Чудесно. Он был похож на свою старую-престарую тетю Милдред.
Драко обернулся, когда увидел отражение Блейза в зеркале.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал Блейз, стоя в дверном проеме, скрестив руки на груди. — Но ты ошибаешься. Ты великолепен, и Поттеру повезет с тобой.
— Он больше не хочет меня, — пожал плечами Драко. Это было действительно так просто. Они попробовали эти ужасные встречи, но ничего не вышло. Они были взрослыми. Взрослые двигались дальше, и он тоже, хотя в данный момент ему очень хотелось дернуть Поттера за волосы и, возможно, ударить его по голени. Почему он не был нужен Поттеру?
— Он тебе это сказал? — многозначительно спросил Блейз.
Драко покачал головой. Неделя молчания и тот факт, что Поттер не явился в четверг утром или не отправил Драко приглашение на свидание на вечер пятницы, было достаточным показателем.
— Все и так понятно, Блейз. Что ты хочешь, чтобы я сделал, пошел в его офис, потребовал от него ответа, а еще унизился перед всем Министерством в процессе? Нет, спасибо.
— Так ты просто сдашься?
— Похоже на то.
— Это не тот Драко, которого я знал.
— Ну, ты изменил старому Драко, так что это мне говорит? — Челюсти Блейза сжались, и Драко глубоко вздохнул. Блейз этого не заслужил. — Мне очень жаль, — сказал Драко, — я не должен был этого говорить. Я знаю, что ты пытаешься помочь, но, пожалуйста, оставь это, Блейз.
