– Мне пока нечего им ответить, – сказала Эйра и выключила звук вызова. Зажгла спичку, прикурила сигарету и выдохнула тяжелый клуб розового дыма. – Есть мысли, что это было?

– Я первая, можно? – спросила Рута и вопросительно взглянула на темную ведьму.

– Конечно! – ответила та. – Молодым у нас дорога! Ты там что-то про чужеродный стагнум говорила.

– Я самая древняя из ведьм, – начала девушка, – и я давно научилась видеть стагнум глазами. Помните, я говорила, что у любого стагнума есть цвет? Не прям один цвет, а небольшая палитра. И цвета в этой палитре вибрируют, переходя из одного оттенка в другой, с какой-то непостоянной частотой. Желания и намерения человека и общества непостоянны, вот и появляется вибрация. Вектор воздействия на реальность тоже немного скачет, как стрелка компаса. И все это в пределах желтого и оранжевого цвета. Потому, как желания и страхи у всех одинаковые. Все хотят власти, роскоши, любви, здоровья и не умереть от лучевой болезни. Даже у радикальных религиозных фанатиков цвет структуры стагнума не сильно отличается от других. Потому, что мы все люди. У нас физиология квантового мышления общая. Как у вида. Чистая анатомия. Оказалось, что это не так.

– Что ты хочешь сказать? У старика стагнум не оранжевый? Он же сумасшедший! Какой может быть вообще стагнум у сумасшедшего?

– Очень сильный. И к тому же черный. Да-да! Как космический войд черный. И самое интересное – это не его стагнум. Словно кто-то временно дал старику новый, неизвестный до сих пор, черный стагнум.

– Такое возможно? – спросила верховная ведьма. – Получается, он вошел в контакт с человеком, стагнум которого обогатил его собственный? Мессия?

– Я не знаю. Но похоже, что так.

– Происхождение чумного рыцаря на груди усопшего является артефактом воздействия чужеродного стагнума, – прокомментировала темная ведьма. – Хм… вполне объясняет. Может, обратимся к слепым ведьмам?

– Обратишься, – подтвердила командир. – Мне нужен этот мессия. По возможности живым. И это теперь твой пассажир. Я понимаю, что соблазн его грохнуть на месте у тебя выше регламента оперативно-розыскной деятельности. Но, думаю, слова «национальная безопасность» для тебя еще что-то значат. – Она повернулась к Руте. – Погадаешь?

– Нет!

– Ого! А почему так строго? – спросила Тамура.

– Я больше не бросаю футарк.

– Почему?

– Потому что в последние разы он начал падать, словно под копирку, – каждый раз одинаково. И каждый раз он показывает исход.

– Евреев из Египта? – спросила Тамура.

– Мой исход. Я не знаю, как трактовать его. Знаю лишь, что это не смерть. Руны отказывались говорить мне о чем-то другом. Исход – каждый раз.

– Может, ты их поломала?

– Может, хватит ёрничать? – перебила Эйра темную ведьму. – Сама что думаешь?

– Можно я заберу себе Томаса? – осторожно спросила Тамура.

– Что?

– У нас на серверах Ковена крутится Томас. Им все равно никто не пользуется. Можно, я заберу его себе?

– Томас? Ты про голосового помощника Ковена? Он доступен онлайн любой ведьме в любое время. Что тебе в нем не так? И почему ты съезжаешь с темы?

– Я бы его доработала немного, кастомизировала под себя, добавила бы структуру бэкапов, горячее резервирование на облачных кластерах.

– Не слишком ли кучеряво живете, майор Хоган? Не припомнишь, анимированная лицевая татуировка во сколько Ковену обошлась?

– А я ее за компанию с Кателеей сделала! Сама бы ни за что не пошла лицо портить!

– Вот только не надо на меня все валить, – помахивая гребнем, ответила необычайно красивая женщина, сидящая в углу. – Моя анимация копеешная и меняет лишь макияж. А твоя – с полноценной анимацией на все лицо. И денег стоит как чугунный мост.

– Да ладно анимация! – продолжила Эйра. – А экзоскелет из умного металла? А портативные аккумуляторы в полторы тысячи ампер? Ты когда их заряжаешь в радиусе десяти километров перебои с электричеством. Теперь ты хочешь личный сервер с учрежденческой нейросетью, а завтра что? Космический спутник-шпион с удаленными сенсорами ДНК?

– А что, и такой уже есть?

– Нет уж! Не нравится, как работает голосовой помощник – вноси предложения в комиссию. Совещание закончено. Мне нужно еще отчет для Прайда подготовить и в эфир выходить.

В этот момент входная дверь отворилась, и в пороге появилась высокая худая старуха в черном балахоне и фиолетовом капюшоне на голове.

– Со счетов сбросили, – пропела она звонким и, в то же время, бархатным голосом. Затем, опираясь на корявый посох, медленно доковыляла до пустого стула и выдвинула его клюшкой, – Перестала быть нужной, да? – спросила она, усаживаясь.

– Уймись, Сныть! – ответила Эйра. – Ты самая мудрая из ведьм. Тебе мудрости не занимать. Мы зовем тебя только по важным вопросам. Жалеем тебя. Здоровье-то уже не то. Не девочка уже.

– Ага! Старая стала, да? – Она медленно повернулась к светлой ведьме и вытянула руку. Из-под рукава появился дрожащий обугленный палец. – А я ведь не старше этой сучки.

– Убери от меня свой проклятый палец, старая тварь! – закричала Рута и запрыгнула на стол. Схватила свой стул за спинку и запустила его в старуху. – Почему ты до сих пор не сдохла?!

Сныть попыталась увернуться, но неудачно. Ее зацепило ножкой стула, она упала вместе с ним на пол. Светлая ведьма короткими шажками пробежала по столу и прыгнула на старуху, зажав коленом ее горло, а каблуком берца другой ноги наступив на палец.

– Дай нож! – крикнула она и протянула руку назад по направлению к Тамуре. – Я отрежу чертов палец и отправлю ее в отставку!

– Так забавно смотреть за тем, что вы делаете, – широко улыбаясь, ответила темная ведьма. – Вы как Джозеф Барбера и Уильям Ханна. Я бы дала нож, честно. Но на мне только халатик.

Рута фыркнула и поднялась с головы Сныти. В этот момент Каталея перестала расчесывать свои густые рыжие волосы, подошла к старухе и помогла ей подняться. Старуха демонстративно застонала.

– Вот только не переигрывай, – прошептала рыжая ведьма на ухо Сныти. – А то ведь и у меня терпение не бесконечное. – Затем обратилась к остальным: – Надо выяснить, откуда столько оружия и взрывчатки у сумасшедшего старика, я так думаю.

– Спасибо, кэп! Как же мы без тебя-то дела закрываем, – ответила Тамура. – Я завтракать! Кто со мной?

– Составлю тебе компанию, – фыркнула Рута.

***

Девушки сидели за столом буфета Ковена напротив друг друга и поглощали бутерброды, запивая их горячим кофе.

– Давай, колись, что там у тебя за мужик новый? – спросила Тамура.

– А почему сразу мужик? – Рута нахмурила брови. – Вот парень, двадцати восьми лет, художник с тонкой душевной организацией, творческая личность – мужик что ли?

– Простите, извините. В понятие «мужик» я вкладываю комплекс положительных мужских качеств, а не синонимы «грубый мужлан» и «неотесанный пень».

– Да ладно, Тамурыч, не напрягайся, я же шучу. Его зовут Винсент. И он, правда, очень хороший. И у нас любовь!

– Это означает, что ты его не убьешь?

– И даже не покалечу. Отпущу потом с миром. А может, и замуж выйду.

– Совсем, старая ведьма, умишкой тронулась? У тебя какая с ним разница в возрасте? Лет семьдесят? Он в курсе вообще, сколько тебе лет?

– Ой, и не надо завидовать! Я сказала ему, что мне двадцать четыре. Он, конечно, не очень верит, и думает, что я кокетничаю, но любит всем сердцем. – Она достала телефон из поясной сумки и показала фото молодого человека.

– Хорошенький, – согласилась Тамура. – А ты не забыла, как любить-то?

– У меня такого поэтического подъема лет сто не было! Гормональные железы просто фонтанируют. Да я писаю коктейлем из окситоцина, дофамина и норадреналина. У меня сердечко заходится, как только думаю о нём. И я столько стихов ни про кого не писала. Я обязательно выпущу сборник стихов, посвященных Винсенту. Рифмы сами ложатся на строчки. Это лучшее, что со мной было за последнее время.