- Ну я же шла к начальнику с повинной… - хнычет, подмахивая своей охрененной попкой.

- К тому начальнику ты тоже будешь так ходить? - кусаю её за мочку.

- Она же-енщина… - протяжно стонет.

Яже тону в ощущениях, особенно когда нахожу в себе силы чуть отстраниться и окинуть взглядом открывшуюся картину:  белая блузка, цепляющиеся за стол тонкие пальчики, смятая на поясе строгая юбка и точеные ножки, между которых ныряет мой блестящий от смазки член.

От души хлопаю ладонью по ягодице и это, похоже, становится для Светы последней каплей - карамелька вскрикивает и бурно кончает, сминая все бумаги, до которых дотягивается.

Я едва успеваю выйти из нее, заливая светлую кожу спермой. А потом еще какое-то время стою, придавливая её тело ладонью к столу, чтобы отдышаться и до конца насладиться восхитительным зрелищем.

Мы приводим себя в порядок быстро и молча, благо в моем кабинете есть небольшая туалетная комната, а потом карамелька, вызывая у меня желание оттрахать её снова,  говорит предельно серьезно - хотя в глазах пляшут черти:

- Спасибо, что уделили мне время, Артем Витальевич. Я так понимаю… мне завтра надо будет зайти, решить вопросы, которые остались нерешенными?

- Безусловно, - откашливаюсь, прочищая горло, - назначьте время встречи у моей помощницы.

Признания

Света

Ноябрь и начало декабря проходят… бурно.

Я изо всех сил помогаю Елене Марковне, чувствуя таки некоторую вину за свой уход, а еще за то, что меня постоянно дергают в кабинет к высокому начальству.

Отщле…отчитать, например.

Или выдать…ну пусть будет ценные указания.

Я совершенно уверена, что все в офисе знают, чем мы там занимаемся, и меня спасает от попыток провалиться сквозь пол только то, что работать я с этими людьми не буду. Ну, максимум встречаться на корпоративах.

А потом начинается новая работа. И я сполна ощущаю на собственном опыте, что такое «молодой растущий коллектив», который только-только нащупывает свой путь.

К этому коллективу нет инструкций. И к работе тоже.

То, к чему я привыкла за годы полетов - талмуды с прописанными реакциями на все случаи жизни, должностные обязанности, посекундно расписанная деятельность, жесткие рамки правил - то, что попробовала в «Форсе» - однозначные требования, компьютерные шаблоны, внятные указания - здесь просто отсутствует.

Не придумали еще. И может не придумают никогда.

Мне надо самой находить людей. Получать разрешения. Придумывать схемы и удобные методики. Подбадривать себя, что то, что я придумываю, в принципе возможно. Писать статьи и письма «от души», а не по правилам деловой переписки. Изучать тайм-менеджмент. Понимать логистику перемещений и логику людей. В конце концов учиться аргументированно спорить и отстаивать свою точку зрения во время мозговых штурмов.

И быть первопроходцем оказывается на удивление интересно. А быть частью на самом деле «своего» коллектива - очень приятно.

Конечно, перемены в моей жизни не могут не вызвать некоторых проблем. С Артемом мы только-только привыкаем к совместному проживанию и тому, что нас двое, и вдруг оказываемся поставлены в новую ситуацию, когда не я приноравливаюсь к его бешеному графику, а мы оба должны учитывать расписание друг друга. Когда он может прийти домой в три ночи, а мне в шесть уже выезжать на сборы. Когда мне могут позвонить посреди совместного ужина, и я вынуждена буду не просто отвлечься, но и в течение продолжительного времени решать важные вопросы.

И пусть мое дело «маленькое», пусть несколько раз мы выясняем по этому поводу отношения, а потом бурно миримся и договариваемся, что никогда ничья деятельность не станет между нами  - и снова ссоримся - пусть Москву захватила предновогодняя суета, я, определенно, могу назвать себя самой счастливой.

Влюбленной.

И уверенной в своем мужчине.

Еще и потому, что он никогда не отмахивается ни от меня, ни от наших проблем. И готов выслушать и решить все возникшие сложности планомерно и словами через рот. И я не стесняюсь и не боюсь сказать ему что-то… за исключением, пожалуй, одной вещи.

- Ты беременна? -  у Томочки аж голос от волнения садится, что для моей подруги не слишком характерно, - Это как… так?

- Ну знаешь, когда член проникает в вагину, в яичках вырабатывается… - бурчу, но она прерывает меня взмахом руки и начинает рыться в телефоне.

- Ты что там ищешь? - любопытствую.

- Статью про средства контрацепции для взрослых.

- Дура, - вздыхаю беззлобно, - Мы предохранялись. Просто не всегда… вовремя, - прикусываю я губу.

- И что сказал твой миллионер на это вот все? Он уже готов делиться своими миллионами с наследником?

- Я… еще не говорила ему.

- Дура, - вторит мне подруга. - Срок-то какой?

- Четыре недели всего. И да, - поднимаю руки - Проверено на многих тестах.

- И чего ты ждешь? Или… боишься, что он будет не рад? - она берет меня за руку и смотрит участливо.

Но я медленно качаю головой. Нет, не этого я боюсь.

- Понимаешь…это обратная последовательность.

- Чего?

- Забеременела - поэтому предлагают руку и сердце. А не наоборот. И я… я постоянно буду думать, что это какие-то вынужденные меры, раз он не признался мне и не предложил пожениться до этой новости.

- Дур… ну в общем-то, я тебя понимаю  - вздыхает Тома.  - Но ведь ты не сможешь скрывать свое состояние долго?

Развожу руками с унынием.

- Я знаю. И собираю сказать, конечно,  в ближайшие дни.

Вот только в ближайшие дни не получается.

Сначала Артем улетает в командировку. Потом у нас начинается сбор подарков для больных деток от Деда Мороза. Мы почти не видимся - и я страдаю от этого и радуюсь этому одновременно. Потому что он все задумчивей и сдержанней, и часто просто молчит и подолгу на меня смотрит, от чего я ужасно нервничаю.

В нашей паре как-будто ломается хорошо отлаженный механизм. Там не обнялись, там не сказали друг-другу, там умолчали... На Артема валятся сделки и годовые отчеты, на меня - гормоны,  и мне становится совсем плохо.

Хотя объективных причин нет и все хорошо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Только плохо. Так, что иногда хочется плакать.

И зачем себе отказывать?

Я сижу на полу, перебираю нафига-то  купленную гору икеевских новогодних игрушек и гирлянд, за которыми водитель Артема  свозил меня этим субботним утром, и рыдаю, причем так самозабвенно, что даже не слышу, как кто-то заходит в квартиру.

И понимаю, что я уже не одна, когда меня обхватывают знакомые руки и знакомый голос, чуть ли не заикаясь, спрашивает:

- Ты… ч-чего? Карамелька, что случилось? Поранилась? Обидели? Болит что-то?

- Ы-ыы, - только и могу ответить. Вытираю слезы и сопли о дорогое пальто - кажется, он как зашел в квартиру, так и помчался ко мне, не раздеваясь, - Ты почему здесь? Завтра же должен прилететь…

- А ты не рада? - хмурится и смотрит как-то внимательно, - Я ускорил все процессы - хотел побыть с тобой в выходные.

- Рада, - вздыхаю и снова утыкаюсь ему в пальто, - Гирлянды поможешь мне повесить, композиции там всякие сделать…

- Эм-м. Я вообще-то про другое думал, но как скажешь.

Он чуть отстраняет от себя, снимает пальто, потом оценивающе смотрит на мои все еще искривленные губы и снова прижимает к себе, стоя на коленях.

- Карамелька… ты же ничего не скрываешь от меня?

- М-мм?

- Хм. Ты не больна?

- Нет.

- Фух. - в его голосе и правда слышится облегчение. А потом - даже некоторый страх - Не собираешься от меня уходить?

- Нет!

- А то я уж было подумал…

Теперь моя очередь отстраниться и посмотреть на него внимательно. Аж слезы просыхают от удивления.

- Артем, ну ты чего?

- А что мне думать еще? Ты закрываешься последнее время все чаще и дело ведь не в новой работе. А в чем - я понять не могу…