Усаживаюсь на место и с трудом возвращаюсь в реальность, услышав от Андрея:

- Здесь очень вкусная паста. И рыба на гриле. А вообще - угощайся, заказывай что хочешь, потому что…

Видимо, что-то отражается на моем лице... убийственное, что заставляет его закрыть рот и больше не упоминать развод.

Мы делаем заказ, и я стараюсь расслабиться и получить удовольствие. А чтобы пауза в разговоре не была слишком длинной, рассказываю, что раньше работала стюардессой.

Беспроигрышный ход.

Глаза мужчины загораются, а сам он подается вперед, желая услышать все-все подробности. Да еще и берет меня за руку, которую я по неосторожности оставила на столе. Ну знаете, наподобие этого дебильного варианта из американских комедий, когда герой, сидящий рядом с девушкой, потягивается, а потом будто случайно опускает руку не на спинку дивана, а на её плечи.

Краем глаза я замечаю какое-то движение, поднимаю голову и потрясенно выдыхаю... потому что и правда потрясена:

- Артем В-витальевич?

У меня не галлюцинации?

Зимин.

Но зачем? Зачем он подошел и еще и улыбается широко, пусть немного неестественно?

- Светлана… - небольшая пауза, а я подавляю истерический смешок, потому что он не помнит, похоже, моего отчества. Ну имя вспомнил - и ладно, - Светлана, кх-м. Хорошо, что я вас застал.

- Да? -  в моем голосе явное недоверие, но блондинчика это не останавливает. Он поворачивается к Андрею и протягивает тому руку.

- Артем Зимин, начальник Светланы. Простите, что прерываю вас, но есть одно дело, которое не терпит отлагательств.

Он не встает.

Андрей.

Возможно, я ошибаюсь, и по этикету он и не обязан вставать, но то, что его поза приобретает вальяжность, а сам мужчина откидывается на стуле и едва ли не снисходительно тянет свою ладонь, выглядит некрасиво.

Артем же жамкает тому руку, будто ничего не замечая, и обращается ко мне:

- Мы можем отлучиться ненадолго?

Сглатываю. И даже хочу возразить - в конце концов я точно знаю, что никаких дел у нас нет. Но Андрей продолжает включать мачо:

- Мы, вообще-то, собрались поужинать, - отвечает он вместо меня.

И это вынуждает меня действовать от противного.

- Я… сейчас, -  сообщаю своему визави, и встаю, шагая в сторону... ну пусть будет начальника.

И под напряженным взглядом хостесс, которая изображает орлицу, чье яйцо уводят прямо сейчас - причем в роли яйца, понятно, не я - выхожу вслед за Артемом в небольшой холл перед лифтами.

- Артем Витальевич? Так что вы…

Меня вдруг толкают в сторону, ловко вытаскивают за дверь на лестницу - ею мало кто пользуется, у нас же самые современные лифты - а потом еще и заставляют преодолеть половину пролета.

- Ну хватит. Куда вы меня тащите? - выдергиваю я руку.

- Сюда, - он продолжает улыбаться, хотя в глазах у него - вовсе не веселье. Что-то другое... вот только дать название этому другому я не могу. И потому хмурюсь и поджимаю губы:

- Зачем?

- Убедиться, - говорит уже совсем серьезно.

- В чем? - всплескиваю руками, - И почему именно здесь?!

- Здесь потому, что нет людей и… камер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я не успеваю задать еще вопрос.

Артем наклоняется, обнимает меня за талию и целует. И мне, если честно, вообще больше не хочется говорить.

Потому что есть поцелуи, от которых хочется сбежать... или просто побыстрее закончить их и перейти к активным действиям. Бывают и такие, от которых потом тошно. А может наоборот - ничем не запоминающиеся поцелуи.

Но бывают такие, за минуту которых можно отдать и часы, и дни, и годы. В которых тебе поклоняются, тебя благодарят, тебя спрашивают и приказывают - хотеть, жить, наслаждаться.

Он целует, не давая продохнуть, подумать о чем-то, кроме того, что он делает, не позволяя не то что отстраниться - даже захотеть этого отдаления. Его влажный язык танцует внутри моего рта, его пальцы трогают мочку уха, прикасаются к шее, начинают поглаживать её в такт движениям языка, и от этого в голове делается совсем пусто, а тело начинает дрожать.

Я не знаю, сколько это продолжается.

Но спустя какое-то время Зимин отстраняется, смотрит на меня ошалело и даже глупо - наверное, я выгляжу не лучше, - а потом будто собирается весь и говорит с царапающей что-то внутри меня нежностью и уверенностью:

- Убедился.

Я только несколько раз хлопаю ресницами.  А потом шепчу:

- В чем?

- Что пока ничего не решено, - смотрит потемневшим взглядом мне в глаза, потом на мои губы, а потом...отворачивается и, насвистывая, как мальчишка, начинает спускаться вниз.

Еще и руки в карманы засовывает…

Как будто так и надо...

Бесит!

- У меня вообще-то свидание! - рычу невпопад, - С замечательным парнем! Тебя это не беспокоит?!

- Те-е-бя… - смакует он, оборачиваясь и улыбаясь, - Не-а. До тех пор, пока ты целуешь меня так - не беспокоит.

Я хочу заорать, потому что… Потому что.

Но Артем убейся об стену Витальевич исчезает за тяжелой дверью раньше, чем я успеваю что-то предпринять.  Орать же в пустоту  - это точно признак сумасшествия. А я пусть и чувствую, что сошла с ума, вовсе не хочу столь явных признаков.

Несколько раз глубоко вдыхаю.

И тоже возвращаюсь в ресторан.

Ресторан

Артем

- Сотрудница, говоришь?

В глазах Семена - веселье. Я тоже не могу удержаться от глупой улыбки. И настроение просто отличное - несмотря на то, что пришлось идти по ресторану, засунув руки в карманы.

Чтобы хоть немного оттянуть ткань брюк и не дать всем окружающим заметить мой стояк.

Я чувствую себя мальчишкой, двадцатипятилетним, которым никогда и не был. Нет, я смутно помню время… до того, как взял ответственность за всех и вся. Никакого секса, наркотиков и рок-ин-рола… ладно, секса было много  -но у нашей семьи были более чем здоровые увлечения. Совместные поездки, лыжи, спорт, музыка. Родители никогда не давили  -  тем не менее учились мы лучше, чем среднестатистические мажоры. И мажорами может особо и не были.

А потом, в одночасье, мне пришлось стать взрослым.

И вот этот мальчишеский всплеск, который я себе позволил, который позволила мне Света… Черт, мне понравилось.

Правда, сейчас не мальчишка, а мужчина внутри меня рычал на то, что моя зацелованная прелесть возвращается не ко мне. К качку. Чуть растрепанная - я потрепал, задумчивая - обо мне задумалась - и очень-очень хорошенькая.

Но я уже сдерживаю себя. Почти. И так натворил дел своей импульсивностью. Во-первых, она здесь под присмотром. И хрен я уйду раньше, чем они. Во-вторых, если я хочу заполучить Свету, то надо действовать по-другому.

Хочу же?

- Семен, а как ты за женщинами своими ухаживаешь?

Блин, этот вопрос стоило задать, только чтобы посмотреть на выпученные глаза своего приятеля. Я думал его уже ничем не удивить.

- Ты сейчас это… пошутил, Артем? Хочешь чтобы у меня инсультный инфаркт случился?

- Ты здоровый как боров, - качаю головой, - Я серьезно. Были же в твоем портфолио недотроги? Ну те, за которых пришлось побороться?

- Были, - тянет мечтательно, - Потом самые «троги»  оказывались… В общем, слушай дядю Семена. Женщину надо удивлять. Я вижу о чем ты думаешь, - грозит он пальцем, - Я о приятном удивление. Действовать надо так, чтобы она напряженно ждала твоего следующего шага… Не, я реально вижу, о чем ты думаешь - в приятном напряжении, говорю! Забудь обо всех своих БДСМ штучках - потом чуланчик распечатаешь.

- Да у меня не…

- Дальше, - отмахивается он от меня, входя в амплуа пикапера со стажем, - женщину надо кормить. Они ж все сейчас разучились готовить, да и времени нет - работают, просветляются, авокадо свои в контейнерах таскают. В общем, поверь - нормально кормишь свою женщину, и почти Казанова. Ну и принимать женщину надо. Может она холодная стерва, или раздраженная чем, уставшая. Или тебе каждые пятнадцать минут шлет идиотские смайлики и отчитывается, чем занята -  принимаешь. Если ты это не готов терпеть в самом начале, то на хрен вообще это нужно тогда?