– Прости! О, Боже! Идти, я должна идти! Обожать! То есть, ждать! Меня ждут! Ты тоже ждёшь? Кого-то ждёшь? Ой, это неправильно! Прости, я не должна спрашивать. Просто ты. Ты и я. То есть, я…

– Маринетт, – я положил руку девушке на плечо. – Всё в порядке. Тебя кто-то ждёт? Так поспеши к нему, он наверняка уже заждался.

– Да! Точно! Прости, мне пора! Ад-д-дриан, увидимся в школе! – прокричала Маринетт и буквально растворилась в толпе.

Что же, спасибо, моя принцесса, хоть ненадолго, но ты смогла сделать этот вечер не таким бессмысленным. Но… Черт возьми, кого я обманываю, как бы я хотел оказаться на месте того, к кому так спешит Маринетт. А ведь на секунду, всего на какой-то миг я подумал, что она… Да нет, глупость какая.

Не знаю почему, но я снова опустился на парапет фонтана, обнял руками рюкзак и стал наблюдать за происходящим на площади. В кафе неподалёку стали заполняться столики, парижане собирались провести очередной вечер в хороших компаниях друзей, вокруг зажигались фонари, а значит, что скоро должна была включиться подсветка и на Эйфелевой башне. Холодно. С каждой минутой становилось всё холоднее. Да, конечно, у меня был с собой свитер, но я не мог его надеть. Я обещал моей Леди, что буду ждать её в обычной белой рубашке. Вдруг она меня не узнает без неё? Если, конечно, она вообще придёт… Но я не должен сдаваться! Её могло задержать, что угодно. А может мне стоит трансформироваться? Может, меня уже давно ждёт сообщение от Леди, что она уже приходила или что вообще не придёт. Хоть какой-то знак. Мне нужен хоть какой-то знак.

– Апч-хи! – чихнул я и поёжился, сильнее прижимая к себе рюкзак.

– Адриан? – я резко оглянулся на столь знакомый голос. Показалось ли мне…

– Маринетт?! – я буквально вскочил на ноги от удивления.

– Прости, ты наверно занят… Но почему ты здесь сидишь? Ты кого-то ждёшь? Прости, я наверно мешаю? Просто ты выглядел таким одиноким, и я грешила… То есть решила! Я решила подойти и… Апч-хи!

– Хи-хи, – рассмеялся я и расстегнул рюкзак. – Вот, держи. А то простудишься ещё.

– Ой, что ты, не нужно. Апч-хи! – вновь чихнула Маринетт, и мы оба рассмеялись.

– Бери, бери.

– А как же ты, Адриан? – спросила девушка, уже надевая мой свитер.

– А мне буквально только что стало теплее. Знаешь, Маринетт, ещё полчаса назад я думал, что я один во всём мире. Но теперь я знаю, что это не так. Не знаю, как ты оказалась здесь, как мы заметили друг друга, почему вышла именно из этого выхода метро, да и почему встреча с тем, к кому ты пришла, была назначена там же, где и моя, но я искренне рад, что мы встретились.

– Ой… – она сразу покраснела и натянула ворот свитера чуть ли не до глаз, пытаясь скрыть смущение, как же это мило. – Прости, то есть ты тоже кого-то ждал? Но где же он тогда?

– Наверно там же, где и тот, кого ждала ты. Знаешь, я сижу здесь уже очень давно, видел многих, кого-то даже запомнил. Скажи, как выглядел тот, к кому ты пришла, а я попробую сказать, приходил он сюда или нет.

– Я наверно очень опоздала, мы договаривались встретиться ещё днём. Он должен был ждать меня здесь. Сказал, что будет в белой рубашке, джинсах и кедах… Но под это описание подходит половина Парижа, ты не мог его запомнить.

– Это был парень? – догадался я.

– Ой, нет, то есть да, то есть нет. Я… Я сама виновата. Просто столько всего навалилось, я думала, что успею, а потом, южную часть города перекрыли из-за ложной атаки акумы. Мне пришлось задержаться. Я же не знала, что это была чья-то дурацкая шутка. А когда всё стало ясно, то было уже очень много времени, я со всех ног побежала сюда, но видимо, слишком поздно… Он ушёл. Да и кто бы стал сидеть почти семь часов на одном месте, ожидая такую непостоянную девушку как я. Я знаю, что мне надо быть более ответственной. Не такой рассеянной, более собранной, но я просто, просто…

Показалось ли мне, но на глазах девушки появились едва заметные слезинки, она закрыла глаза и уже собиралась отвернуться, чтобы броситься прочь. И зная Маринетт, она точно так и поступила бы. Но я не дал ей этого сделать, заключив в нежные, но крепкие объятия. Больше вокруг нас не было никого – Париж словно растворился, давая нам наконец насладиться такой долгожданной встречей. Откуда-то стала доноситься мелодия скрипки, кто-то играл песню, которую парижане подарили нам с Леди Баг после очередной победы над акумой. Она сразу запомнилась мне, такая красивая, прямо как моя Леди. Моя Леди…

– Маринетт, у тебя так быстро бьётся сердце, я чувствую это даже через рубашку.

– Адриан, пожалуйста, отпусти меня… Вдруг кто-то увидит нас! Адриан, пожалуйста, я… Мне очень неловко… Прости! Я не хотела, чтобы ты увидел мои слёзы. Адриан, прости…

– Т-с-с-с… – прошептал я и зарылся носом в волосы Маринетт, вдыхая запах её шампуня. Это был тот же запах, что и вчера вечером. – Всё в порядке, Маринетт. Пожалуйста, просто ответь мне на один вопрос.

– Как-кой? – девушка буквально стала дрожать у меня в руках.

– Какого цвета на мне рубашка?

– Что? Белая, – всхлипнув, ответила моя одноклассница.

– А кеды? Он же должен был прийти в красных кедах?

– Красных? – спросила Маринетт и сама же ответила. – Красных. Но я же этого не гово…

Девушка немедля попыталась освободиться из моих объятий, и я не стал ей мешать. Она отстранилась, но не слишком далеко. Мои руки всё ещё обнимали её плечи, как и её мои. Маринетт смотрела на меня с широко открытыми глазами, кажется, она не верила тому, что только что поняла. Её правая рука дотронулась до моей щеки, а затем накрыла мне оба глаза, словно создавая подобие маски. Мне ничего не оставалось, как просто улыбнуться. Улыбнуться так, как каждый вечер улыбается маленький чёрный котёнок рядом со своей Леди.

– Ах! – только и смогла произнести девушка, убрав руки от меня и сразу же прижав их к своему лицу.

Я склонил голову, нежно взял Маринетт за пальцы рук, медленно убирая их от её лица, и тихо-тихо прошептал девушке прямо в губы:

– Привет, моя Леди…

Поцелуй был настолько робким, почти невесомым, я чувствовал, как Маринетт по-прежнему дрожала, но теперь и у меня самого тряслись руки, я боялся спугнуть то наваждение, что было передо мной. Мираж, волшебство, нет, просто чудо. То самое чудо, которое умеет создавать только моя Леди. Я всегда старался защитить спасительницу Парижа, не позволял ей ничего бояться, охранял, оберегал. А теперь… Я даже не знаю, как она отреагирует на то, что я – это я. Что она скажет? Что мне сказать? Но я… Я так не хочу отпускать её сладкие губы со вкусом ванили…

– Адриан, К… Кот, – вдруг прошептала Маринетт, но от меня не отстранилась.

– Да, это я. Прости, если поспешил, просто… Я так рад, что это ты, Маринетт. Нет. Моя. Леди.

– Прости? – переспросила она, не открывая глаз.

– Да, прости… – всё также тихо отвечал я. – Это просто какое-то чудо. Каждый раз ты даришь чудо Парижу, но теперь ты подарила его мне. Ты моё личное настоящее чудо, Маринетт. Я люблю тебя, тебя, моя Леди, тебя, моя Маринетт. Но я по-прежнему не знаю, что ко мне чувствуешь ты. Примешь ли, что твой глупый напарник Кот Нуар – это твой одноклассник Адриан Агрест. Рада или же…

Я даже не успел вздохнуть, как мои губы накрыл уже не робкий детский, а самый настоящий взрослый поцелуй. Страстный, сильный, крепкий, преисполненный нежности и невероятной любви. Поцелуй, который давал ответы на все мои невысказанные вопросы. Поцелуй, на который я не мог не ответить взаимностью. Я не знаю, смотрели ли на нас сейчас люди, привлекали ли мы чьё-то внимание. Наверно нет. Ведь Париж – это город любви, здесь нельзя не влюбиться, нельзя не найти любовь, этот город соединяет даже разбитые сердца. Именно в этом городе можно плакать от счастья точно так же, как это делали сейчас мы – Кот Нуар и Леди Баг, мы – Адриан и Маринетт.