– Нет, – вступил в разговор месье Брюн. – Она уже год, как умерла, а это тело свежее. Не пахнет, так что это скорее уж вы, мадемуазель.

– Что? Да я приехала сюда всего три дня назад! Ни с кем не успела поругаться.

– Я бы поспорил, – тихонько сказал друид.

– Ни с кем! Да и зачем бы мне? Кто вообще этот человек?

– Не кипятитесь, – улыбнулся стражник. – Я вам верю. Ни одной мадемуазель не справиться с таким тяжелым мужиком.

Друид усмехнулся. А я гордо вскинула подбородок.

– Но, если вдруг что, к вам могут быть вопросы. Вы не местная, выглядите не по-нашему, – сказал Жиро Брюн.

Я как-то и не подумала об этом. Но в действительности светлокожих и круглолицых здесь не много, у всех либо скулы торчат, либо носы. Да и среди темноволосых местных жителей пепельные косы редкость.

В задумчивости провела пальцами по своим забранным в пучок волосам и поймала заинтересованный взгляд стражника.

– Вы сказали «если что, будут вопросы». Что это значит?

– Ну, если наш капитан просохнет и захочет вдруг узнать, откуда неизвестное тело и кто его нам подкинул, тогда вам придется поговорить и с начальником, – пояснил он. – А так запишу жертвой улиц, да и все.

Мое сердце забилось в обычном ритме, и я даже улыбнулась. Осталось только узнать, когда же стражник заберет мертвеца.

– Тебе не интересно, кто и почему его здесь закопал? – снова подал голос друид.

– И откопал, – усмехнулся стражник.

– Этого мертвеца никто не знает, а он лежит у дома травницы… подозрительно.

Месье Брюн посмотрел на меня, потом на труп. И, кажется, ему было лень заниматься такими непонятностями.

Как известно, стражники с радостью патрулировали улицы, проплывая мимо любых драк так же, как и мертвецов. Главное – идти, работа же не ждет. Но этому доблестному стражу деваться было некуда. Хотя Брюн постарался увести разговор в другую сторону.

– Ты думаешь, он единственный закопанный здесь?! Жан, да в твоем лесу что только не закапывают!

– И все же, – гнул дальше друид. – Посмотри, у него на виске, судя по всему, была рана и кровь. Его могли убить и закопать.

– А еще он мог споткнуться по пьяни, и, чтобы не было лишних вопросов у стражи, его тихо убрали какие-нибудь дружки.

– Закопали так далеко от города?

– При чем тут город? – Похоже, стражник заволновался, услышав о Лигосе. Рассчитывал преподнести труп как «случайность» с окраины?

– Этот мужчина не деревенский. Ты сам говоришь, что он похож на попрошайку, а в деревне я никогда их не встречал.

Была в его словах доля истины. Только не вовремя друид затеял эти разговоры. Чего стоило подождать, когда увезут тело? Или вообще момента, когда бедного мужчину похоронят. Отпоет служительница, воздаст хвалу Великому древу, и даже сам друид забудет, где нашли покойного. Ну самое же время тогда и поговорить.

– Так что же, искать телегу для тела? – На помощь мне пришел месье Дюран. Староста уже руками измерил длину покойного и что-то прикинул в уме.

– Да, ищите. И поеду. Жан, ты со мной? – спросил стражник друида.

Я же тихонько вздохнула и наконец-то проскользнула обратно в дом.

– Нет, что мне делать в Лигосе?

– Выпить, – сказал Брюн. – Обсудить новеньких… новости твоей деревни.

Мужчины сильнее отстали, я же в три прыжка преодолела единственную комнату и скрылась за другой дверью. Любому нужна передышка после увиденного трупа и подозрений, что вот-вот его обвинят и увезут в тюрьму.

Из короткого коридорчика при входе одна из дверей вела в пристройку. По сути, это и была лавка травницы. Комнатушка с узеньким окном и отдельным входом. Под низким потолком я уже развесила пучки на просушку. А на длинном столе, что шел вдоль глухой стены, лежали разобранные цветы. Фиалка, дикий ирис и лаванда. Их запах смешался и густо висел в воздухе, но мне нравилось. Они не нужны для каких-то снадобий и, скорее всего, их купит лишь мадемуазель Ануш для мыла и свечей. Молоденькая и юркая девушка, что уже успела продать мне корзину своих изделий.

Запахи цветов оттеняло дерево. Пристройку недавно сколотили из бревен, что удивительно при любви к каменным домам. Но прошлая травница просила поторопиться, и люди взяли дерево. Сейчас мне казалось это самым верным решением. Оно создавало уют, придавало всему запах и цвет. Мир здесь становился будто живее, и дышалось по-другому. Один раз вдохнешь полной грудью и как-то успокаиваешься.

– Вот вы где. – Мне в спину почти уткнулся стражник, и я, не успев насладиться запахами, повернулась к нему. – Мадемуазель Морель, а вы не хотите прокатиться до Лигоса?

На телеге с трупом?

– У меня есть некоторые дела, простите.

– Это вы зря. Тут дорога загляденье. И погода хорошая. Солнечная.

«Брюн, ты едешь с трупом! Какая погода?» – так и хотелось постучать ему по голове.

– В другой раз, месье стражник, – улыбнулась, показывая, что меня совсем не перекосило от мысли о мертвеце в одной со мной телеге.

– Как знаете. Ну бывайте, мадемуазель. – Он как-то неловко потрепал меня по плечу, хотя рука так и тянулась к груди.

Стражник уже надел тяжелый нагрудник и потому в дверном проеме умещался с трудом. Брюн повернулся, весело крякнул, задел меня и друида, стоявшего на пороге, да вышел.

Сдается мне, доспехи он надевает только с чьей-то помощью. Так и представила мускулистого Брюна, которому другой мощный стражник, как камеристка благородным девицам, помогает подогнать по фигуре железо. «Вдохните, месье Брюн, растопырьте плечи под броню».

– Похоже, вас нисколько не смущает найденный труп. Вы все время улыбаетесь.

– Зато вы все время хмуритесь, – кисло ответила я.

Друид стоял в дверях, по-прежнему не снимая капюшона и опираясь на посох.

– Нет поводов для радости, по-моему. – Он пожал плечами. – Значит, вы не знакомы с тем мужчиной, что лежал у вашей задней двери?

– Когда бы я познакомилась? Я здесь всего три дня!

На меня смотрели внимательные глаза, только вот непонятно было их выражение, даже цвет из-за надвинутого капюшона потускнел. Хорошо виднелись борода и нос, но разве по ним скажешь, что думает друид?

– Вы повторяетесь, – заметил он и вынул из кармана свернутый лоскут. – Это вам, чтобы знали, куда можно ходить. Красным я отметил точки, где нельзя ни в коем случае срезать травы.

Я взяла тряпицу, еще теплую от руки друида, и развернула. Тусклыми чернилами там была накарябана карта леса. Все казалось вполне узнаваемым. Сразу виделся дуб и первая полянка, на которой я уже собирала травы. Болота, прогалины, выходы из леса. Только вот…

– Тут же вся карта красная.

– Да нет же. – Друид подошел и тоже склонился над клочком ткани в моих руках. – Смотрите, вот поляна и вот тут еще местечко.

– Два места? На весь лес?

– В других точках вы можете что-нибудь затоптать.

– Ах вот как. – С королевским спокойствием я смяла лоскуток в кулаке. – Предлагаете мне летать по лесу, чтобы ничего не топтать?

– Было бы неплохо.

Он стоял близко-близко и смотрел на мой кулак.

– Да чтоб вы знали, месье друид, я самая аккуратная травница! – повернулась к нему лицом и ткнула кулаком в грудь, он чуть отступил. – Чтобы этой ночью не смять цветы, я извивалась, как уж! Содрала себе все локти и колени! Становилась на камешки, а не на траву. Посмотрите!

Я начала закатывать узкий рукав платья. Он не поддавался и шел вверх со скрипом и треском. Но разве меня могло это остановить? Кожа сразу порозовела, но я добилась своего. И сначала почти до плеча оголила одну руку, а потом и другую. Сбитые локти за день покрылись красочной темной коркой.

Мне действительно пришлось извернуться, чтобы ночью собрать камнецвет. При всей своей грозности и острых шипах у основания, его ветви оставались очень хрупкими, ломались даже от ветра.

Камнецвет можно найти только на меловых склонах, которые защищают этот куст.

Я излазила на животе весь пригорок! Зависала в одном положении, стояла на коленях и локтях. И все лишь для того, чтобы аккуратно срезать цветы.