- Господи! Где это я?! Почему так темно?! Мне трудно дышать! Помогите!!! - Анна лихорадочно ощупывала руками стены гробницы, тщетно пытаясь определить, где находится. "Наверное, я ослепла! Я же ничего не вижу! Боже мой, как же здесь холодно"! - эти мысли проносились в голове несчастной девушки с быстротой молнии, с каждым разом увеличивая ее панику. Она снова закричала: "Помогите! Вытащите меня отсюда! Сделайте же что-нибудь! Умоляю"! Ее начал душить кашель, она инстинктивно схватилась рукой за горло, пытаясь, таким образом, справиться с приступом. Однако лежа на спине сделать это было невозможно. Анна попыталась приподняться и тут же больно ударилась головой обо что-то, очень твердое. Продолжая кашлять, она снова легла, и повернулась на бок. Это принесло свои плоды, кашель постепенно прекратился. Анна подняла руку вверх и с ужасом почувствовала, что рука, даже полностью не разогнувшись, уперлась в потолок. Она опять перевернулась на спину и, сложив руки на груди, принялась молиться, в надежде, что ее отчаянная мольба будет услышана и господь бог поможет ей обрести свободу. Но господь не спешил реагировать на ее просьбу, возможно потому, что Анна не закончила молитву и снова закашлялась. Чтобы унять новый приступ кашля, пришлось опять повернуться на бок. "Я скоро задохнусь"! - в отчаянии подумала Анна и, уткнувшись лицом в ледяной пол своей смертельной ловушки, горько разрыдалась.

   Но, как известно, слезы, в большинстве случаев, приносят людям облегчение, особенно женщинам. Иногда, только как следует, выплакавшись, они становятся способными вновь трезво мыслить. Так, к счастью, произошло и с Анной, она не помнила, сколько времени она проплакала, собственно, в тех условиях, в которых она находилась, это было и не важно. Важно было то, что когда источник слез, наконец, опустел, Анна вдруг поймала себя на мысли, что паника ушла и вместо нее появилась решимость. Решимость, во что бы то ни стало, вырваться из ловушки, в которой она оказалась по чьей-то злой воле. Она заставила себя успокоиться и, стараясь дышать, что называется, "через раз", стала рассуждать.

   "Если я до сих пор не задохнулась, значит, воздух с трудом, но все же, каким-то образом, проникает сюда. Из этого следует, что моя могила не герметична. Могила? Почему могила"? - спросила, вдруг себя Анна, и сама себе ответила: "А что? И, правда! Могила и есть! И кто-то меня здесь похоронил. Знать бы, кто? Но об этом потом. Сейчас, главное, выбраться отсюда. Итак, воздух, откуда же он поступает? Скорее всего, сверху, ведь если меня действительно похоронили, значит, я лежу в гробу, только каменном. Интересно, почему именно каменном? Для надежности, что ли? Если это гроб, то у него должна быть крышка. И так как воздух проникает сюда, значит, крышка закрыта не плотно, и ее можно попытаться сдвинуть. Пожалуй, это единственный шанс на спасение". Придя к такому выводу, Анна решила действовать, она изо всех сил уперлась ногами и руками в потолок и сделала первую попытку сдвинуть крышку своего "гроба".

   - Мама, мама, вставай! Наступают сумерки, ты просила тебя разбудить, - Элизабет едва дотронулась до плеча Жанны, как та сразу же открыла свой единственный глаз и уставилась на дочь.

   - Я уже давно не сплю, Бетти, - сказала, сладко зевнув, ведьма.

   - Почему же ты не встала раньше? - удивленно спросила Элизабет, - мы могли бы с тобой поболтать.

   - Мне надо было кое-что обдумать дорогая, а поболтать с тобой, мы еще успеем, и не раз, - ответила ведьма и села на кровати. - А пока, скажи мне Бетти, когда у вас тут обычно ложатся спать?

   - Думаю, не раньше, чем часа через два.

   - Так рано? - удивилась Жанна.

   - Да, мама, мои подданные привыкли ложиться рано, потому что им нужно рано вставать.

   - Скажите, пожалуйста! Подданные! - засмеялась Жанна.

   - Да, подданные! - с улыбкой подтвердила Элизабет, - я тебе не кто-нибудь, а графиня Бирхоф!

   - Хорошо графиня! Ужинать я надеюсь, будем здесь?

   - Конечно, мама, я сейчас распоряжусь, - Элизабет дернула шнурок звонка. Через секунду в дверь постучали.

   Между тем, Анна продолжала свою, неравную борьбу, с тяжелой мраморной плитой. От нечеловеческих усилий у нее так болела спина, что какую бы позу она не принимала, боль не отступала. Руки и ступни ног тоже были не в лучшем состоянии, они буквально разламывались от боли. Казалось, что еще немного и ей придется смириться со своей незавидной участью. Но нет, что-то вновь придавало ей силы и она, словно одержимая, предпринимала все новые и новые попытки вырваться на свободу.

   - Не надо меня провожать Бетти, я прекрасно знаю дорогу, - сказала Жанна, надевая свой длинный плащ, - и не жди моего возвращения, я сделаю, что должна и уйду. А ты ложись спать, дорогая, тебе нужно хорошенько отдохнуть перед дальней дорогой. Надеюсь, что следующая моя встреча будет уже не с графиней Бирхоф, а с королевой Мармонта. Спокойной ночи!

   - Но, мама, охрана не выпустит тебя ночью из замка, начнутся расспросы. К чему нам это? Прошу, оставайся ночевать здесь, у меня, - Элизабет была в растерянности, она явно не ожидала, что мать захочет уйти, после..., после того, что она собиралась сделать.

   Жанна засмеялась.

   - Ты меня недооцениваешь, дочь. Ваша охрана ни сном, ни духом не узнает, как я покину замок, поверь мне. Много лет назад, твоя тетка помогла мне бежать отсюда, с помощью тайного хода, о котором, я уверена никто в замке не знает. Возможно, о нем знал старый конюх, но он уже никому ничего не расскажет. Когда-нибудь, я покажу тебе этот подземный ход, а сейчас недосуг, сама понимаешь. Так, что за меня не беспокойся и спокойно ложись спать. Как говориться, утро вечера мудренее.

   Надвинув капюшон, который почти полностью скрыл ее лицо, она взяла свою неизменную спутницу, палку, и бесшумно вышла из спальни, оставив дочь наедине со своими переживаниями.

   Жанна без труда нашла домик конюха, и внимательно осмотрев его изнутри, быстро убедилась, что он необитаем, она хотела было уже уйти, как взгляд ее упал на цветастую занавеску, за которой явно что-то скрывалось. Жанна отодвинула занавеску и обнаружила за ней небольшую дверцу. Она взялась за ручку и осторожно потянула на себя, дверь оказалась незаперта. Небольшая комната, открывшаяся взору ведьмы, была пуста. Посередине комнаты, занимая почти всю ее площадь, стояла кровать. Смятая простынь и валявшееся на полу одеяло, говорили о том, что совсем недавно эта кровать не пустовала. "Так вот, где старик прятал Анну! Ну что ж, теперь все понятно. Настало время проведать сестрицу и ее дочурку"! И ведьма тихо рассмеялась. Выйдя из дома конюха, она, на мгновение, застыла, словно статуя, и прислушалась. Ночную тишину нарушал только негромкий разговор, доносившийся от ворот замка. "Наверное, охранники болтают от скуки", - подумала Жанна и бесшумно "поплыла" в сторону склепа. В этот момент, несчастная узница сделала последнюю, решающую попытку обрести свободу. Дрожа всем телом от напряжения, Анна, набрав в легкие побольше воздуха, в очередной раз, уперлась спиной в плиту. И! О чудо! Тяжеленная мраморная глыба, наконец, поддалась! Воистину, кто хочет, тот добьется! Не останавливаясь, почти теряя сознание, девушка упорно продолжала сдвигать плиту, пока, наконец, образовавшийся проем не позволил ей выбраться наружу. Тяжело дыша, обливаясь потом, Анна все не могла поверить, что она сделала это! Вырвала себя из цепких лап смерти! Она подняла голову, и, из ее глаз, безудержно полились слезы счастья. Вдруг она услышала, скорее даже не услышала, а почувствовала на уровне подсознания, что кто-то посторонний открывает ворота с намерением войти сюда. Инстинкт подсказал Анне, что встреча с этим человеком не сулит ей ничего хорошего. Она едва успела спрятаться, как зловещая фигура в длинном до пят плаще, переступила порог семейного склепа Бирхоф.