- Питер, Питер! Ты где? - вдруг услышал он голос супруги, в котором звучали нотки крайнего нетерпения.

   - Здесь я! Чего ты кричишь?! - Питер встал и поспешно вышел из кладовой. Заперев за собой дверь, он повернулся и вопросительно посмотрел на вошедшую в комнату Матильду.

   - Приехал гонец из Фрубурга с письмом, - выпалила та, и, тяжело дыша, плюхнулась на стул. Питер почувствовал, как лоб его покрылся испариной.

   - И что в нем? - прошептал он, от волнения потеряв голос.

   - Завтра сюда приезжает его величество со своей свитой, и с ними наша Элизабет! Она поправилась! Слышишь ты, старый дуралей! Элизабет здорова! Какое счастье!

   Но Питер не разделил бурную радость жены. Нет, он, конечно, был рад, что старшая дочь графини здорова, но Анна, которая лежала за запертой дверью была по-прежнему, не жива и не мертва, и это угнетало старика больше, чем радовало сообщение о благополучном выздоровлении Элизабет. Кроме того, с приездом короля, многократно вырастал риск разоблачения их махинаций с телами девушек. Что если Карл, поддавшись на уговоры своего врача, все-таки разрешил тому вскрыть тело покойной?!

   - Господи! Ну почему ты такой мрачный, Питер? Неужели ты не рад возвращению Элизабет?! - воскликнула Матильда, видимо ожидавшая от мужа совсем другой реакции на свои слова.

   - Ну, почему не рад? Рад, конечно. Но моя радость будет полной только тогда, когда...

   - Да знаю я, - перебила его Матильда, - знаю, о чем ты. Скоро совсем с ума сойдешь в своей кладовке, - она всхлипнула, - зря ты все это затеял, если бог забрал, то назад не вернешь. А теперь, что нам делать? Вдруг они, все-таки, полезут в склеп?

   - Что делать, что делать. Молиться! Вот что! Ничего другого, нам все равно не остается, - Питер горестно вздохнул и, не глядя на жену, вышел из дома во двор.

   ГЛАВА 21.

   Приезд короля Мармонта в замок Бирхоф вызвал небывалый переполох. Управляющий заметно нервничал, и было от чего. Гонец с сообщением о предстоящем визите короля прибыл в замок всего за сутки до приезда его величества, поэтому времени на подготовку подобающего приема для столь высокого гостя просто не было. Но, как выяснилось, г-н Риттер, таково было имя управляющего, нервничал совершенно напрасно. Карл Малинпьер, новый король Мармонта, официально взошедший на престол всего неделю назад, в отличие от подавляющего большинства своих коллег, терпеть не мог всякую помпезность, и от природы был человеком скромным и неприхотливым. Он намеренно послал гонца в замок так поздно, поскольку не хотел обременять ненужными, заботами, его обитателей. Тем более, что причина, по которой король, наконец, решился посетить замок Бирхоф, была отнюдь не радостной.

   На подъезде к замку, который мрачно взирал со своей высоты на приближающийся королевский кортеж, Карл снова почувствовал волнение, такое же, какое он испытал в свой первый приезд сюда. Он остановил коня и стал внимательно осматривать замок, который притягивал его взгляд, как магнит. Со стороны могло показаться, что король мысленно разговаривает с замком, настойчиво пытаясь выведать у него тайны, которые тот может скрывать.

   - Что с вами, сир? - тихо спросила Элизабет, наклонившись к самому уху короля. Она, как и он, предпочитала путешествовать верхом, и всю дорогу ехала с ним бок обок.

   - Ничего, Бетти, ничего, - задумчиво ответил ей король, - мне кажется, что эти стены знают что-то такое, страшное и неприятное, и об этом мне непременно хотелось бы узнать. Но, к сожалению, они молчат.

   Элизабет вздрогнула.

   - Что вы, сир! Что могут скрывать эти старые облезлые стены? Уверяю вас, ровным счетом ничего. Вам просто стало немного грустно от воспоминаний связанных с произошедшей здесь трагедией. Мы оба потеряли близкого человека, я любимую сестру, вы любимую девушку, которая, я уверена, была бы вам прекрасной женой. И поверьте, я, сейчас, испытываю те же чувства, что и вы, - Элизабет поднесла к глазам платок.

   - Прости меня, Бетти, я веду себя как законченный эгоист, - растрогано произнес Карл, обнимая девушку. Делать это ему было не совсем удобно, оба находились в седлах, но кони, словно разделяя их печаль, стояли смирно, терпеливо ожидая, когда всадники снова продолжат свой путь.

   За время болезни, Элизабет очень сблизилась с Карлом. И в этом не было ничего удивительного. В первые дни, после приезда во Фрубург, Карл старался почаще бывать у постели больной, делая все, что было в его силах, чтобы облегчить ее страдания. И, словно благодаря его за заботу, Элизабет довольно быстро пошла на поправку. Д-р Дижон был ни мало удивлен столь стремительным выздоровлением своей пациентки, но не стал заострять на этом внимания, предпочитая купаться в лучах своей многократно возросшей славы. Успех в лечении девушки он, конечно, целиком приписывал себе. А принц, довольно скоро, стал ловить себя на мысли, что постоянно думает об Элизабет Бирхоф и скучает, когда ее нет рядом. Вскоре он почувствовал, что образ старшей дочери графини, занимает в его сердце все больше места, постепенно вытесняя из него образ младшей, той самой, которую он совсем недавно так страстно любил, и так страдал от ее безвременной кончины. Более того, стоило Карлу упомянуть в разговоре с Элизабет имя ее умершей сестры, как девушка старалась под любым предлогом сменить тему разговора. Удивительно, но за столь короткое время их отношения стали настолько близки, что на коронации Карла, Элизабет было отведено самое почетное место, по правую руку от короля. Такой чести, как правило, удостаиваются только королевские особы. Среди знати тут же поползли соответствующие слухи. Большинство приближенных короля одобряли этот возможный союз, поскольку видеть своего сюзерена в подавленном состоянии, в котором он пребывал в первые дни, после смерти отца и своей нареченной невесты, никто больше не хотел. Многие всерьез стали опасаться за его рассудок. Для присутствующих на коронации брата и сестры Кастилья, отношения короля и старшей дочери графини Бирхоф, тоже не остались незамеченными. Они были очень удивлены, увидев, как высоко и быстро "взлетела" старшая дочка разорившейся графини. В большей степени, конечно, была удивлена и раздосадована Летиция, у которой после скоропостижной смерти Анны, появилась надежда снова попытаться занять место рядом с Карлом. Но, увы, новая конкурентка, причем, похоже, гораздо более серьезная, нежели ее предшественница, окончательно похоронила честолюбивые мечты герцогини.