Но Кэт быстро опомнилась, увидев удаляющуюся фигуру Себастьяна Грэма средь вееров папоротников. Светлая голова, светлые мысли, кремовая рубашка на фоне кромешной мглы, подкрадывающейся с тыла. Се-ба-сть-ян. Даже имя светлое, святое. Она не достойна такой чести. Она предательница, изгнанница, отверженная, одиночка с волчьей хваткой и кошачьими повадками. Зверь похлеще Вэйда Найта… Глупые федеральщики. Кэт сардонически улыбнулась себе.

Кто-то подошел и беспринципно обнял её за талию со спины. Сладкий мальчик из элитной четвертой команды подводников. Сладкий, как сахар на дне бокала с коктейлем в её дрожащей от расшалившихся нервов руке. Никто её так не обнимал, никто и никогда. От этого стало вдвойне больно, невыносимо… приятно и гадко одновременно. Необъяснимый круговорот быстро сменяющихся чувств и ощущений.

Дайкири вдруг почудился кислотой, ноги стали ватными в неудобных лодочках, холод пронзил тысячами мельчайших осколков всё её существо. Внутренняя тьма жаждала крови.

Ночью ей впервые приснился Рэн. Карусель завертелась.

– Эй, ты обещала быть сегодня вечером в пабе, – напомнила ей за утренней чашкой кофе собранная на работу Алира.

Кэт лениво кивнула, надевая объемную темно-синюю куртку с логотипом The Ocean Company, переливающуюся серебристостью. Магнитным ключом отперев дверь, Кэт направилась к лифту.

Из пластикового тубусного лифта, скользящего бесшумно вниз, открывался вид на остров – венозное разветвление трамвайных путей, виадуки, заросшие плющом, и слайды учебного сектора. Вязкая пелена тумана скрывала морской простор. Что там? Дальше, на север? Нынешний напарник рассказывал про анклав Монолит – сосредоточение преступности и безумия киберпространства. Кэт поежилась было при упоминании иной реальности. Вэйд поведал ей, что Рэн Накамура ушел именно в ту плоскость, скрылся, точно улитка в панцире. И панцирь этот навеки стал его домом. На восток лежал анклав Поднебесная – артерия хорошо соединенная с Монолитом сверхскоростными поездами, курсирующими ежечасно, иной раз конкурирующая на рынке корпократии. А на юге… На юге был Плэзэнтвилль. Даже название тягучее и красочное, как завитушка карамели на палочке. Плэзэнтвилль имел связи с терраморфированным Марсом, с каждым годом расширялся за счет новостроек и заповедников. Интересный, по слухам и новостной ленте, и манящий анклав.

Кэт пешком поднялась на холм, где останавливался номер её трамвая. Тут-то она и встретила лицом к лицу Дака Ройса. Мужчина сонно почесывал затылок. Сиреневая дымка тумана еще висела над горизонтом. Кроны платанов покачивались, как опахала. Легкий холод окрасил щетинистые щеки собирателя из теплиц в красноватый цвет, словно треснутая кожура граната. В уголке губ Ройса была зажата утренняя сигарета с ментолом.

– Послушайте, – обратился к ней Дак. – У вас не найдется огонька? Моя зажигалка сдохла.

Он повертел перед Кэт дешевой синей зажигалкой. Сухой щелчок оповестил об отсутствии огня.

– Я не курю.

Сказала, как отрезала.

С моря подул бриз. Дак наклонился, узнав нашивку на куртке этой суровой женщины, хмыкнул.

– Вот оно как.

К остановке стекались люди. Приближался трамвай. Дак пропустил двух старшеклассниц, дрожащих от прохлады в форменных серых жакетиках и юбках в складку. Кэт вошла за ним и только теперь заметила на нем форму собирателя теплицы D37.

– Ааа… – невольно вырвалось у Вачовски.

Трамвай опасно качнулся на тросах. Маленькая неполадка с магнитами. Старшеклассницы визгнули, остальные пассажиры схватились за поручни, бурча. Дак наступил Кэт на ногу.

– Простите.

– Всё в порядке.

Мужчина был высокий и неопрятный.

Она толкнула его в спину. Личное пространство было нарушено. Противная сигарета упала на сидение.

– Похоже, все места заняты! – шутливо воскликнул Ройс, поднимая и пряча в карман парки мятую никотиновую палочку.

– Да уж, – фыркнула в ответ Кэт, мигом садясь у окна.

Мужчина с немым разочарованием сел у прохода.

Трамвай плавно пошел в путь на магнитных тросах.

Липкие хлопья тумана таяли на окнах. Сконденсированная влага уныло бежала по стеклам. Кэт пялилась перед собой, подперев щеку рукой. От парки Дака Ройса пахло землей, ментолом и застаревшим потом. Он мечтательно посапывал, расставив длинные ноги в тяжелых берцах.

– Вспомнил, где вас видел, – приоткрыв слипающиеся глаза, сказал он, перекрывая тем самым шум и гам школьниц позади них.

Кэт сменила ногу на ногу.

– Я тоже вспомнила вас. Вы друг Себастьяна Грэма. А еще… – она повернулась, тряхнув волосами, распространяя по салону аромат рисового мыла. – Вы пытаетесь ухлестывать за моей подругой.

Дак поднял кустистые брови, скривил рот.

– Алира говорила, что вы так и не решаетесь познакомиться с Себастьяном. Почему?

Кэт отвернулась, закусив губу.

Действительно, почему? Алира звала её каждый вечер в паб, распалялась насчет нерешительности Кэт. Непонимание и знание того, что Кэт спуталась с каким-то подводником, взбесило в итоге Алиру. И все же она не оставляла попытки познакомить Грэма с Вачовски.

«Он славный. Истинный джентльмен. Лишь иногда может впасть в такую черную меланхолию, но она, скорее всего, связанна с предстоящей для него ролью», – рассказала ей как-то утром Денмарк, перебирая вещи для стирки. Голос у неё был грустно-романтичный. Кэт ничего не ответила. Похоже, что вновь мужчина, понравившийся сначала ей, пленил и Алиру. Порочный круг…

– Она вам очень нравится?

Дак скрыл ладонью широкую улыбку, делая вид, что потирает щетинистый подбородок.

– Значит, очень, – вздохнула Кэт, на миг вспомнив глупый вид шофера Френка. – Алира интересная, но не реализовавшаяся девушка. Ей нужен сильный и надежный мужчина. Хотя… кто знает. Может случится и так, что она в какой-то момент ухватится за возможность стать той, кем мечтает, и ей уже будет все равно на брак.

После собственных же слов о браке Кэт поежилась. Она была противницей таких отношений.

Скрытая ирония резанула Дака по больному. Он почувствовал себя недостойным, расхлябанным и неуклюжим.

Трамвай сделал виток. В окна показалась остановка у теплиц. Обширная газонная площадка с пилотирующими примитивными роботами-уборщиками. Некоторые собиратели пытались поймать вышедших из-под контроля роботов.

– А что касается Себастьяна Грэма. Так это была всего лишь прихоть – встретить воочию первого человека, поселившегося на Федеральной Окраине, сбежавшего из-под напора Санрайса. Сейчас же всё… изменилось. Я… изменилась.

Ройс не мог понять, в чем крылся подвох. Кэт полушутливо пояснила:

– Не стоит внимания. Ваша остановка.

***

Батискаф медленно пошел на глубину. Кэт пристегнулась, запустила голограф-окна. Пока всё чисто в радиусе их рифа. Напарник достал из-под панели начатую пачку гвоздичных чипсов, завезенных контрабандой с Санрайса.

– Вторая команда сейчас на площадке 1P. Я посылаю сигнал о «спокойном» режиме, – нарушила методичный хруст чипсов Кэт.

– Отлично! – бодро откликнулся парень, отложив пачку в сторону, и жирными пальцами застучал профессионально по сенсорам.

Кэт тут же переключилась на новости о Плэзэнтвилле, а именно в центре акватории Атлантик-Сити. Вода, всюду вода различных холодных оттенков, темная и мерцающая в искусственном флуоресцентном либо люминисцентном освещении; вода, с подмешанной пигментацией, соленая и пресная, прозрачная и мутная… И накатывающие волны, в зависимости от лунного цикла – приливы и отливы энергии, исходящей от таинственных и страшно красивых дев гомоакватикусов. Она поправила каплю-наушник в ухе, кивнула напарнику, что завершил операцию с сенсорами и откинулась поудобней на спинку кресла.

Всё, что Вачовски успела узнать об этом парне, так это то, что он любил жевать резинистую пиццу с оливками и грибами шиитаке, анимированные приложения – конкурс-батл среди молоденьких айдолов и ни разу за все три недели не снял беспроводных наушников. Это был долговязый, почти безэмоциональный парень с торчащими из-под поношенной футболки лопатками и нерасчесанной, соломенной шевелюрой, смахивающий на падшего ангела, если бы не тяжеловатые черты лица и большой орлиный нос, под которым прятался бледный тонкогубый рот с опущенными уголками.