– Иллюстрации выполнены автором, Мухиным Романом Николаевичем.

«Посвящается моим родителям, Маме – Мухиной Валентине Ивановне, которой исполняется 70 лет и моему Папе – Мухину Николаю Михайловичу, которому скоро всего 72 года! Я вас очень люблю!»

Сегодня приснился странный сон, который не выходит у меня из головы. Похожий сон мне сниться периодически на протяжении многих лет и я не могу понять, что он означает. Возможно, просто мой «жёсткий диск» периодически натыкается во сне на детские воспоминания и своеобразно выдаёт похожие сюжеты, возможно, «вселенная» обращает моё внимание на что-то, возможно это просто сон и не стоит забивать голову!? Иногда, просыпаясь, я почти не помню содержание, а только вспоминаю ощущения из детства, иногда – чётко в деталях, как будто только, что там побывал. Например, как сегодня…

Я в заросшем саду, смотрю на старый деревенский дом. Бурьян везде. Я знаю, что это родительский дом моей Мамы в деревне, бабушки Тани и дедушки Вани, домик, где она выросла. Ощущение, что я приехал его осмотреть, хожу вокруг, всё очень старое. Смотрю на дом со стороны сада, не понимаю, откуда взялась непонятная пристройка. Я размышляю во сне сам с собой или, может, с кем-то разговариваю, но никого рядом нет. Рассматриваю старые прибитые доски, часть фундамента, всё размыто. Что это пристройка к дому в сторону сада, которой никогда не было? Поднимаюсь, каким то образом высоко под конёк крыши – там, где обычно делали дверцу на чердак, круглые каменные часы. Часы и всё вокруг очень ветхое, стрелок не вижу, но размышляю, что всё можно отремонтировать, восстановить! Есть внутреннее ощущение вины, что не сделал этого раньше… Обхожу справа, вижу чётко, границы деревянной пристройки и начало дома, того самого. «Что за нелепая пристройка? – размышляю сам с собой, – как будто из двух частей, одна, похожа на короткий, высокий флигель, смотрящий на сад, та, что с каменными часами под крышей, вторая, похожа на деревянное соединение этого флигеля с домом!? Выглядит несуразно, будто кусками пристраивали. Откуда она взялась?». Дальше идёт привычный дом, снаружи чёрный, обитый рубероидом, только не видно окон в сторону сада из-за этих пристроек. Только окна со стороны входа, иду, дальше должна быть входная дверь… Я уже внутри. Я в большой комнате, если её так можно назвать, учитывая маленькие размеры домика, но у меня точные детские ощущения – всё вокруг огромное. (Мне было лет 5, когда я последний раз там был). Нет сомнений это бабушкин дом. Кровать у стены, над ней картины, точнее картинные рамы в которых много фотографий. Запах! Да я помню этот запах непроветриваемого деревенского дома, который подолгу стоял пустым, не могу передать: дерево, сырость, старые кровати, стол, табуреты, вещи, запах печки. Вижу окно сразу за кроватью, ммм… нет, не было его с этой стороны дома. Окно приоткрыто, маленькая створка шатается от сквозняка, закрываю и подпираю снизу под раму какой-то щепкой. «Почему не похоже расположение комнат? – во сне размышляю, – здесь справа от входа должна быть печка, почему её нет, слева должен быть стол, но всё в тумане и я не могу разглядеть… Я сам себе говорю, что всё равно это именно Мамин деревенский дом, я чувствую. Я уверен». Иду в сторону выхода в «сенцы». Передвигаюсь по дому и разговариваю с молодой женщиной, она как будто плавает вокруг меня, то справа, то слева. Пытаюсь её разглядеть, очертания размыты: длинные тёмные волосы, красивое лицо, большие глаза, пухленькие губы, улыбка, но всё не чётко. Я говорю ей или размышляю, что всё можно подремонтировать, что хорошо бы сюда вернуться. Я чувствую, что нужен этой женщине. Но кто это? Не знаю, но есть ощущение привязанности или родственности…

Просыпаюсь. Ворочаюсь. Пытаюсь опять уснуть, а сам уже обдумываю то, что снилось. Я уже не думаю про деревню и дом, я пытаюсь вспомнить эту женщину, кто же это может быть и почему она в нашем домике? Как часто бывает, уже не понять, то ли ты размышляешь, то ли тебе уже сниться другой сон. Пытаюсь вспомнить в деталях лицо этой женщины… Откуда она взялась? Странно… «Может это такой дух дома или чей-то дух? Что – приведение? Да нет, я очень боюсь этого всего, а тут спокойствие и какая-то притягательность… Будильник!

Детские воспоминания отличаются эмоциональной окраской, гигантизмом и сказочностью. Как раз после подобных сновидений всплывают разные подробности:

Мне с братом 5, может 6 лет, мы одеты и готовы к поездке в «Мамину» деревню. Бабушки Тани уже нет, поэтому в деревню ездили летом сажать картошку, морковку, капусту, собирали яблоки в старом саду. Пока Мама накладывала провизию в сумки, мы, что бы ни мешаться шли во двор, в песочницу, ждать Папу, когда он приедет с гаража. В то время дворы были пустые, пара Запорожцев, пара Москвичей и, совсем круто, Жигули – это всё что стояло у подъездов на три девятиэтажных дома. Дети гоняли на велосипедах по дворам с полным ощущением, что все дворовые дороги созданы для детских игр. Девочки рисовали на дорогах разноцветными мелками, рисовали «классики», прыгали и пинали жестяные банки, прыгали «на резиночках». Мальчишки, и естественно мы с братом, рисовали «квадрат» и играли в мяч или толпами носились вдоль и через дороги, играя в разные догонялки и прятки. Сидящие на лавочках вдоль дорог, у подъездов, многочисленные бабушки и тётечки, ругались и гоняли детей постарше, тех, кто пытался быстро ездить по двору на больших велосипедах или если мяч отлетал близко к окнам! На дорогах во дворе появление машины было редкостью, поэтому, когда Папа заезжал во двор через арку на своём красном Москвиче (АЗЛК 2140), это было заметно издалека и мы бежали встречать его у подъезда. Он разрешал нам посидеть в машине, пока сам ходил за Мамой и выносил из дома сумки, ящики с саженцами. Главное нам с братом было не подраться за то, кто сядет за рулём первым. Мы сидели и представляли, что сами управляем машиной, крутили руль, как бы переключали передачи, открывали и закрывали окна, включали вечно шипящее радио, конечно инвентаризировали бардачок, на котором была приклеена открытка, с изображением какой то «тёти». Тётя эта, темноволосая и с красными губами, подмигивала одним глазом, если смотреть на неё с разных сторон – и это, представьте себе, выглядело для нас в то время, как сейчас для детей – кино в режиме «5D»!

Когда все садились в машину, Папа всегда куда-то торопился, так, у нас в семье до сих пор осталась крылатая фраза: «Давайте быстрей поехали, а то мосты разведут!». На самом деле одна из дорог в деревню вела через понтонный разводной мост через реку Дон, который периодически катера разводили в стороны, что бы прошла баржа. Да, да, это было время, когда по Дону вдоль города Воронеж ходили грузовые баржи.

Самым долгожданным в дороге для нас было когда, съехав с асфальтной дороги на грунтовую, вдоль полей, Папа сажал по очереди меня с братом себе на колени, и мы рулили. Это был не с чем несравнимый восторг. Впереди тебя красный капот Москвича и колея дороги, которая быстро убегает под капот, и ты изо всех сил стараешься ровненько рулить, что бы Папа ни подруливал рукой, которой слегка контролировал руль снизу. Мама, в это время, демонстративно нахваливала нас: «Какие мужчины растут! Скоро будут тебя, Отец, сами катать на машине!» Мы с братом были счастливы. Через поля, вдоль посадок, железнодорожный переезд, дачный посёлок, лог, ещё по полям. Один из нас, тот, кому выпадало рулить вторую часть грунтовой дороги, подъезжал прямо к дому. Слева от дороги начинались колхозные поля, уходили чуть вверх до горизонта, справа, друг за другом, были деревенские дома. В них жили взрослые и старенькие соседи. Дети здесь были только приезжие в гости к бабушкам. Это была окраина деревни, основная часть, «Нижняя Ведуга», была в стороне, через какой-то постоянно запруженный и грязный речной проток, через который проезжали только трактора. А в нашей части было три жилых двора и наш, уже опустевший после смерти бабушки дом. Может, конечно, чуть больше было жителей, не помню.