Да, дверь была действительно открыта, и он сидел спиной к дверному проему и видел его через зеркало, стоящее перед ним.

В комнате было темно, но его глаза привыкли, и он мог различать очертания. В ней не было ничего кроме зеркала и открытой двери. По крайней мере он видел ее петли, белые. Но эти петли располагались странно. С внешней стороны д…

Внезапно у него внутри похолодело, петли шевелились. Да это не петли, это чьи-то руки, которые ухватились за дверной проем, словно кто-то, сидя с другой стороны, подсматривал за ним. Иван сидел, уставившись в зеркало, не в силах оторваться.

Вдруг между петель (рук) начало появляться что-то…

О боже! Это… Это чья-то голова, круглая, но не человеческая, белая, без волос. На моменте, когда вслед за лбом показались глаза, Иван резко обернулся, не успев разглядеть, но поняв, что это было что-то жуткое. Там ничего не было, только проем (без петель), который поглощала тьма.

Иван зачем-то снова повернулся к зеркалу. Он весь трясся, но не предпринимал никаких других действий, словно играя по чьему-то сценарию.

На проеме вновь появились руки, напряглись, подтягивая за собой что-то… Что-то страшное…

Иван вскочил на своей кровати. Сердце колотилось в его груди. Вот оно! Из комнаты матери опять доносились эти неприятные звуки. Ему не хотелось идти туда, он только сильнее сжался в своей кровати и пытался не обращать внимания на них.

И вроде как их уже не слышно… Да и вообще что-то произошло. Рядом с ним лежала девушка. Ее голова лежала у него на груди, он гладил ее длинные волосы. Из-за них он не видел ее лица.

Она произнесла ласковым голосом:

– Не стоит беспокоиться о Фестильде.

– Фестильда? – удивленно переспросил Иван. – Кто такая Фестильда?

В этот момент девушка резко отстранилась от него, сев на кровати. Она сжала его руку, смотря прямо на него. Боже, какая она была красивая! Но несмотря на это он перевел внимание на свою руку, которую она крепко сжимала. Затем его взгляд вернулся к ней, и он побелел. Лицо ее начало стремительно меняться. То, что происходит с людьми годами, с ней происходило за секунды. Волосы выпадали, вся ее кожа покрывалась пигментными пятнами, она как будто иссыхала.

Боже! Она не просто стремительно старела, она разлагалась как труп. Ее глаза, казалось, вылезли из глазниц, обнажились зубы. Но она по-прежнему смотрела на него и крепко сжимала его руку. Он в панике пытался ее высвободить, как опять все затихло, но его руку по-прежнему что-то сжимало. Иван бросил туда взгляд, это накрутилось одеяло.

Но все равно, что-то было не так. Вроде это была его комната, а вроде бы и нет. Он с ужасом почувствовал присутствие в комнате чего-то… Или кого-то. Ему стало страшно, очень страшно. Он повернулся к стене и зажмурился. Вдруг кто-то или что-то начало прижимать его к стене. Иван совершенно ясно ощущал влияние некой физической силы, но совершенно ничего не мог сделать. Его тело как будто отказало. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой и не мог выронить ни звука. Он только в панике повторял про себя:

– Хоть бы это кончилось, хоть бы это кончилось, ХОТЬ БЫ ЭТО КОНЧИЛОСЬ, ХОТЬ БЫ!

Иван не помнил, открывал ли он снова глаза. Он не понял, сон ли это был или нет, но его комната вновь предстала перед ним в привычных очертаниях.

Иван взглянул на часы – полшестого утра. Через час вставать на работу. Оставшееся время он пролежал с открытыми глазами.

Иван работал в типографии за городом, в отделе допечатной подготовки. Ничего особенного он в этой работе не видел, как и в остальной своей жизни. Все дни проходили практически одинаково. Когда все это началось, Иван не помнил. Главное, что он помнил, как делать свою работу, чтобы можно было существовать.

На работе Иван пытался восстановить в памяти свою прошедшую ночь. Его все не отпускала мысль, что же это такое могло быть в его комнате. Может это все-таки был сон. Иван все никак не мог переварить произошедшее с ним, но взял себя в руки. Покормил с утра мать, поменял постельное белье. Все это он проделывал с хирургической ловкостью и быстротой, что еще раз заставило его задуматься, а как давно все это началось?

Иван сидел на своем рабочем месте и никак не мог сосредоточиться на работе. Зазвонил телефон, заставив его подскочить на месте. В трубке раздался голос Данилы:

– Алле! Ну давай, рассказывай, что там творится в мире больших денег!

Рот Ивана растянулся в улыбке.

– Привет. Рад тебя слышать.

– Ты представляешь, подвозил сейчас одного дурака. Просил меня кондиционер включить. Ты, придурок, когда садился. не видел, какая марка машины. Может тебе еще массажик сделать, урологический.

Данила продолжал рассказывать.

– Я приоткрыл окно. Он опять начинает – Меня сдувает. Жаль, думаю, что ты мне врешь, а то я бы уже не слышал твоего мерзкого голоса… В общем, снимаю сейчас стресс, пью каффэ с ля папирос. Думаю, дай позвоню.

– Слушай, Дань, ты если хочешь, заходи сегодня.

– Не, сегодня буду пахать как проклятый, до ночи, денежку зарабатывать. Но ты сильно скучашки не включай, загляну на днях. Ладно, давай, я тут заказ поймал.

Данила положил трубку. Иван остался сидеть в расстроенных чувствах. Сейчас он, как никогда, ощущал, как течение распорядка жизни давит на него. Ему нужен был Данила.

Иван ехал домой. Возвращаясь на электричке, он стоял в тамбуре у дверей и, как обычно, был погружен в свои раздумья.

Вдруг он услышал какой-то шум. Чья-то рука плотно легла на стекло… С той стороны, снаружи. Следом появилось окровавленное лицо. Страшный незнакомец яростно хлопал ладонью по стеклу, как будто что-то хотел от Ивана, который в ужасе попятился от двери, сталкиваясь с другими людьми. Они изумленно глядели на него, но не на двери. Неужели они не видели?

Между тем незнакомец продолжал смотреть на него, волосы развевались от потока ветра. Струйки крови растекались по всему лицу. Иван быстро зашел в вагон. Он чувствовал на себе взгляды людей, но никто ничего не сказал. Вскоре все снова вернулись к своим делам.

Дома, покормив свою мать и поменяв ей простыни, он просто сидел возле нее, как всегда задумавшись. Вдруг он услышал этот неприятный звук, который раздавался по ночам, почему-то сейчас, вечером. Он перевел взгляд на мать, и сердце его подпрыгнуло в груди. Ее голова была повернута в его сторону, с устремленными прямо на него глазами. На сколько он помнил, она вообще никак не могла пошевелиться раньше. Голова уткнута в подушку, а пустой безжизненный взгляд устремлен в потолок. А теперь она смотрела на него гневным и, как ему показалось, ненавидящем его взглядом.

Иван выскочил из квартиры и мчался вниз по лестнице, даже не став вызывать лифт, словно кто-то гнался за ним. Не кто-то, а его мать. Ему представлялось, что если он обернется назад, то увидит ее в лестничном пролете, преследующую его. Голова ее таки останется повернутой в сторону. Получается, что она как будто смотрит на стену, но преследует его. От этой жуткой картины в голове Иван припустил еще быстрее. На улице он уже бежал не так быстро, а вскоре перешел на нормальный шаг.

Иван бродил по ночному городу и понимал, что всю ночь это продолжаться не может. Он дьявольски устал и ему сильно хотелось спать. Он с ужасом понимал, что ему придется вернуться туда. В этот момент ему не пришло в голову позвонить Даниле. Он поплелся домой. Зайдя на порог, он быстро юркнул в свою комнату и завалился на диван, даже не почистив зубы. Вроде было тихо.

Да, было тихо, и перед ним стоял дом. Обычный такой деревенский, одноэтажный, но добротный, из кирпича, дом. Иван зачем-то потянул на себя дверную ручку, дверь оказалась не заперта. Он стоял на террасе, до него доносились какие-то приглушенные звуки, похожие на крики. Перед ним возвышалась еще одна дверь, большая, грузная. Дверь, откуда, как показалось Ивану, и доносились эти крики. Он потянул ее на себя, она со скрипом отворилась, приглашая его войти в свой мир.