Литмир - Электронная Библиотека

– Уклонимся в сторону? Отсюда не больше часа грести, – предложил Демьян, когда мы обнаружили на дне останки «Контуса».

Сейчас они покоились на глубине нескольких метров, и при желании можно было бы удивиться. Сейчас время отлива, но в тот момент, когда мы, бросив ремонт, в спешке его покидали, «Контус» лежал на песке, так сильно отступила вода. У Славы Профа даже имелось предположение, что нашествие ящеров связано с тем, что уровень моря падает аномально низко.

После вопроса Демьяна все дружно посмотрели на меня, зная, как тороплюсь я попасть в Аммонит, где и следовало попытаться найти конец ниточки, которая приведет к Лере.

– Уклонимся.

Даже если не найдем, шанс обязательно нужно использовать, а несколько потерянных часов не решат ровным счетом ничего. Ну а в случае удачи выигрываем многое.

Первый катер обнаружился довольно быстро: он находился посередине пролива между островами, но из воды торчал только его нос. Едва только убедились, что лучше тут его и оставить, принялись за поиски другого. Которого могло и не быть, если прежним его владельцам все-таки удалось спастись, пусть даже не всем. Все затянулось до глубокого вечера, но я терпеливо ждал, когда занятие покажется бесполезным и всем остальным.

Так уж получилось, что катер увидел я. Тот, который в его существование верил куда меньше других. Мы уже в сумерках возвращались к заранее облюбованному нами острову, где и планировали провести ночь. Чертыхаясь по напрасно загубленному времени. Кто-то себе под нос, а кое-кто и во весь голос. Тогда-то я как можно равнодушнее и сказал:

– Может быть, нам вот этот подойдет?

Все должно было быть совсем иначе: «Стоп! Режим тишины! Направление на восемь часов».

Скрытый у самого берега растительностью катер находился точно там, но кто бы смог наверняка утверждать, что на нем нет людей и они не враги?

– Игорь, ты о чем именно? – поинтересовался Борис, отрываясь от того, чем он занимался. А именно, о чем-то едва слышно нашептывал Дарье на самое ухо.

На мой спокойный и даже ленивый голос и реакция была соответствующая.

– Вижу какой-то катер. Должно быть, бесхозный. Вот и подумал, может, себе заберем? – все еще отыгрывая свою роль, заявил я, поворачивая румпель до конца вправо. Правда, вираж не получился – скорость была не та.

– Твою вишневую медь апокалипсиса! – непонятно выругался Остап. – А ведь и верно!

Выкрашенный в темно-синий цвет катер в сумерках настолько сливался с растительностью, что, если бы не случайно увиденный мною отблеск в стекле иллюминатора, мы бы так и проплыли мимо. Тогда-то до меня и дошло, что все делаю не так, как следует.

– Приготовились! Гребем едва слышно, и только Демьян!

В подобных ситуациях каждый лишний ствол может стать решающим, именно от него меньше всех толку как от стрелка, а Дарью за весла не посадишь. Наконец вот и борт. Из досок внахлест, так еще викинги свои драккары делали, и в те времена это было инновационной технологией, чуть ли не революцией в кораблестроении. Если выпрямиться на дне лодки во весь рост, носовая палуба оказывается на уровне головы. Пустынная и замусоренная.

– Как будто бы нет никого, – шепотом сказал Гудрон. – Игорь, он точно из тех? Ты больше всех его рассматривал.

Он – не он… Больше всех его разглядывал Грек. Оптика была только у него, а когда Георгич мне ее предложил, помню, отказался. Ему необходимо было выработать план обороны, ну а мне что – полюбоваться? И потому катера видел лишь издалека, когда они были размером со спичечный коробок.

– Понятия не имею. Хотя вряд ли здесь могут оказаться другие.

– Ну так что, я полез? – Голос Демьяна подрагивал от нетерпения.

– Нет! – Мой тон был категоричен.

Судя по увиденному, на катере имеется жилое помещение, вход в которое ведет через рубку, и дверь в нее открыта. А значит, вполне возможно, в кубрике нашли себе приют какие-нибудь ядовитые или любые другие гадины. Учитывая, что там темно, нас может поджидать нехороший сюрприз.

– Делаем так. Берем его на буксир, оттащим куда нужно, а уже завтра, при свете дня, осмотрим. Веревка, надеюсь, найдется?

Вопрос мой был обращен к Демьяну, в прошлом моряку, и потому он не замедлил меня поправить.

– Буксировочный канат.

– Да хоть кабель!

– Имеется.

– Тогда цепляем его за нос и гребем дальше.

Выдрать катер из зарослей получилось не так просто. Вероятно, его занесло туда во время большого прилива, и благо, когда уровень моря упал, он вообще не оказался на мели. После часа ожесточенной борьбы с зарослями нам все-таки удалось вырубить в них коридор, чтобы катер оказался на свободе.

– Он не меньше «Контуса» будет! Если еще не больше, – разглядывая катер за кормой, где тот шел на буксире, резюмировал Янис.

– Славный кораблик, – согласился с ним Гудрон. – Ему только и остается, что на нос голую бабу прицепить. Демьян, сдается мне, на этот раз придется тебе ее из дерева выстрогать.

На «Контусе», стараниями его капитана Демы, ростра действительно имелась. Силиконовая кукла из секс-шопа. Чуть севернее начинаются острова, на которые переносятся земные вещи. И найти на них можно все что угодно. От оружия, одежды и электроники до таких вещей, о которых только что и говорили. Некоторое время, перед тем как из-за нашествия вынужденно не направиться на юг, мы на них промышляли. Правда, основной нашей задачей было обнаружить ведущие на Землю порталы. Те, кстати, нашлись, но вели они куда угодно, только не домой. Тогда нас и постигло самое жесточайшее разочарование во всей нашей жизни. Даже сейчас, спустя много времени, когда вспоминаю, становится горько на душе.

– Погодите радоваться, – остудил всех Остап. – Окажется внутри какой-нибудь труп, и все пропитается запахом мертвечины настолько, что не отмоешь. И не перебьешь ничем. В дерево все впитается так, что его только менять. Причем полностью. Короче, проще будет оставить катер в покое.

– Когда мы стояли рядом, как будто бы не воняло ничем. – Трофим, гребя веслами, умудрился еще и пожать плечами.

– Мне тоже так показалось, – подтвердил его слова Демьян.

– Вам доверия мало, – заявил Гудрон безапелляционным тоном. – Проф, а ты что-нибудь унюхал?

– А ты что, только одному мне доверяешь?

Все мы, в том числе и Вячеслав, знали, что Борис спрашивает не просто так. И потому Слава подстраховался, ответив вопросом на вопрос.

– Нет, а кому же еще?! – Борису бы в кино сниматься. Поскольку даже в той полутьме, которая нас окружала, ему удалось выразить свое бескрайнее удивление так, что всем была понятна его мимика.

– Это когда я успел стать главным специалистом по трупной вони?

– Ты ведь ученый?

– Ну, почти.

– Ученый-ученый! Если бы не угодил сюда, защитил бы кандидатскую степень. А она абы кому не дается!

– Вне всякого сомнения, – не стал отказываться Проф. – По сути, сама защита была бы простой формальностью.

– Вот! Причем специализировался ты по мозгам. Так?

– Так. Но при чем здесь наука, обоняние вообще и в частности вонь от трупов?

– Логика, Проф, логика! Ты сам же рассказывал, что в нашем мозгу имеются всякие центры. Центр памяти, центр зрения, чего-то там еще, а заодно и нюхательный.

– И дальше-то что?

– А то, что помнится мне, сам ты и утверждал, что человеческий мозг тренируется так же, как и мускулы. Ученые работают исключительно мозгом, а значит, он у тебя натренирован. Отсюда вывод: нюхаешь ты лучше других. Но ты же ничего не почувствовал, следовательно, ничего там нет.

– Да иди ты! – только и ответил Проф. И, не выдержав, хохотнул. – Нюхательный центр!

Да ты прямо-таки Ричард Аксель!

– А это еще кто? – Подозрительности в голосе Гудрона хватало.

– Ученый, который получил за исследования обоняния человека Нобелевскую премию. Всегда мечтал с ним познакомиться! – И он хохотнул снова.

Настроение после находки катера поднялось у всех. И я даже не стал призывать к осторожности, требуя соблюдать тишину, радуясь вместе с другими. Катер на плаву, пусть даже осадка у него чуть больше, чем следовало бы. Ничего, откачаем воду, и все придет в норму. И еще на нем обязательно должен быть двигатель – размеры не для гребли на веслах. Причем непременно газогенераторный, топливом для которого служат обычные дрова. Их здесь хватает, а Демьян – механик золотые руки. И все это значило, что нам крупно, невероятно повезло. Ну а себе я с удовольствием повесил бы на грудь медаль или даже орден. «За зоркость».

4
{"b":"716856","o":1}