Теперь пришло время этот долг получить. Дождавшись, когда окончательно стемнеет, они подошли к нужному дому и постучались в калитку. Первым на них среагировал огромный лохматый пёс, который рвался с цепи, захлёбываясь хриплым лаем. Впрочем, ведьма привыкла иметь дело с такими существами.

  - Кто клыки обнажил? Кто шерсть вздыбил? - повторяла она скороговоркой. - Кто лаем исходит? Кто добрых людей искусать хочет? Лохматый зверь недоброе замыслил. Лохматый зверь на людей злобой дышит. Не здесь зверю злобствовать. Не здесь зверю лаять. Зверю лаять в лесах густых, среди деревьев и трав, среди гор и ручьёв. А доме человеческом зверь лютый кроток и ласков. Зверь лютый людей любит, зверь лютый людям зла не сделает.

  Эти почти бессвязные слова, как ни странно, возымели действие. Пёс почти мгновенно замолчал, вильнул обрывком хвоста и прилёг у тропинки. А следом открылась дверь, и на пороге возник хозяин. Это был невысокий крепкий мужчина, почти полностью седой, с большой залысиной и короткой окладистой бородой. Борода тоже была седая, только спереди выделялась одна чёрная прядь. Он был одет в просторную рубаху с вышивкой и чёрную меховую душегрейку. В правой руке у него был фонарь.

  - Кто там ломится на ночь глядя? - недовольно спросил он в темноту. Фонарь был тусклым и освещал только небольшой пятачок у него под ногами.

  - Что-то неприветлив ты стал, Радко, - ласково сказала Тильда. - А когда-то говорил, что всё для меня сделаешь, клятвы давал страшные и даже любить обещал.

  - Тильда? - мужик изменился в лице. - Откуда ты здесь? Я думал...

  - Все мы думаем, - с усмешкой сказала ведьма, - да только жизнь иначе располагает. Теперь вот я здесь, пришла оплаты требовать по долгам старым. Не забыл ещё ведьму?

  - Не забыл, - голос его стал тихим. - Никогда тебя не забуду, Тильда, проходи в дом и садись. Да ты не одна?

  - Со мной девочка, - объяснила ведьма, вводя Дашу в дом, - моя воспитанница, взяла к себе, да вот уходить пришлось.

  Хозяин усадил их за стол, на который быстро стал расставлять разнообразные закуски, сразу бросалось в глаза, что живёт он далеко не бедно. В доме топилась печь, на которой тут же появился большой медный чайник с закопчёнными боками.

  - Вот, - Радко поставил на стол небольшую деревянную вазочку с мёдом и, решив, что угощений достаточно, присел рядом. - Ешьте, пейте и рассказывайте, что за беда вас сюда привела. Вижу, не от хорошей жизни вы двадцать миль прошли.

  Хозяин вынул пробку из большой бутылки, оплетённой прутиками. В доме сразу пахнуло ароматами мёда, трав и каких-то ягод. Быстро наполнив три стеклянные рюмки, он расставил их по столу.

  - Уйти мне нужно, Радко, - с горечью проговорила ведьма, поднимая свою рюмку. - Всю жизнь тут прожила, а теперь беда с места гонит.

  - Беда? - переспросил Радко, и вдруг его осенило. - Так это тебя в соседнем уезде ищут? Все дороги перекрыли, ни одному человеку хода нет. И сюда наведывались. Полицейский пристав и один из чёрных с ним. Тебя, стало быть, ищут.

  - Так и есть, - не стала скрывать Тильда. - Но ты-то, думаю, не выдашь?

  - Не выдам, - грустно ответил Радко. - Но и вывести вас с острова трудно будет. Все порты перекрыты, на каждом углу караулят.

  Радко задумался, запустив пальцы в бороду.

  - А рыбаки? - спросила Даша. - Они ведь тоже в море ходят.

  - Ходят, - согласился он. - Только недалеко, вдоль берега. А если вам дальше нужно...

  Тут над головой у него словно зажглась лампочка.

  - Есть одна мысль, - сказал он, - есть человек один, он мне обязан. Вроде того, как я тебе.

  - Моряк? - спросила Тильда.

  - Не просто моряк, он делами тёмными промышляет, контрабанду возит. Оружие, наркотики, рабы - всё это его работа. И как-то раз я его выручил сильно. Не знаю только, насколько крепко он о том помнит.

  - Ясно, значит, гарантий никаких, - подвела итог Тильда. - То ли спасёт он нас, то ли полиции выдаст.

  - Вроде того, - нехотя ответил Радко. - Но другого пути нет.

  - На том и порешим, - подвела итог Тильда. - Будем надеяться, что всё же не выдаст.

  Глава двадцать пятая

  Путешествие в стогу сена на разбитой телеге далось нелегко, к концу пути они обе уже готовы были проклинать своего спасителя за столь некомфортный способ. Тем не менее, на нескольких кордонах их пропустили беспрепятственно, возможно, оттого, что Радко был знаком с полицейскими и втихаря их подкармливал. Он и сам не чужд был противозаконных дел, а потому приходилось налаживать отношения с властью.

  Конечной точкой их путешествия была рыбацкая деревня, которых на любом острове было множество. В тех местах, где имело смысл промышлять рыбу, вся прибрежная полоса была утыкана такими посёлками. Десяток домов, пристань, и амбар для рыбы. У пристани стояли два одиноких парусника, людей не было видно, видимо, мужчины были в плавании, а женщины занимались домашней работой. Несколько мальчишек бегали где-то в отдалении, то ли собирали что-то полезное на мелководье, то ли просто играли.

  Поставив телегу так, чтобы никому ничего не было видно, Радко обернулся назад и сказал:

  - Приехали уже, вылезайте, барышни.

  Пока они наскоро приводили себя в порядок, сам он направился к одной избушке, где, надо полагать, его ждал подельник. Предварительно они уже связывались, а теперь настало время для окончательных договорённостей. Когда в дом зашли Даша и Тильда, переговоры были в самом разгаре. Кроме Радко, за потемневшим от времени дубовым столом сидел мужчина неопределённого возраста, то ли тридцать лет, то ли пятьдесят. Несмотря на прохладную погоду он был гол до пояса, тело его было худым и, если можно так выразиться, сушёным. Чем-то он напоминал ведьмака Бруно. Только взгляд был другой, хитрый и въедливый, если его побрить, причесать и нарядить в полицейский мундир, картина была бы полной.