- Там, где все, слишком много народа, - сказал Фризо, вставая. - Не люблю, когда мешаются под ногами. Того и гляди наткнешься на неопытного горнолыжника или еще хуже - ребенка. Поранишь, придется платить компенсацию. Счет может пойти на сотни тысяч, учитывая наше происхождение. Потому мы выискиваем уединенные тропы, необъезженные склоны. Не переживай, дорогая. Ничего со мной не случится, обещаю.
- Хорошо, Фризо. - Мейбл беспокоилась, но не стала настаивать. Фризо - принц крови, не терпит, чтобы ему навязывали мнение. - Только, пожалуйста, не забудь взять с собой бипер и антилавинный мешок.
- Конечно.
- Не останешься с нами на ланч?
- Нет, перекушу в кафе на вершине.
Фризо надел лыжный костюм - подчеркнуто мужской: черный с серыми полосками по карманам, шлем, вышел на улицу и... зажмурился от водопада света. Будто нырнул в солнце. Будто оно было счастливо светить ему и только ему. Кажется, в аэропорту Израиля прибывающих встречает плакат "Только вас мы и ждали!". Солнце Альп светило так, будто только и ждало Фризо.
Свежий, колкий от мороза воздух ворвался в легкие, грудь сама собой приподнялась, чтобы глубже вдохнуть. Путы сброшены, доспехи свалены в кучу, границы сметены... Да и какие границы в горах? По ним черту не проведешь, часовых не расставишь. Абсолютная свобода - вот за что Фризо любит горы...
Снег переливается мириадами бриллиантов, слепит глаза. Фризо опустил со шлема очки, сделанные на заказ - с диоптриями и затемнением, и двинулся к фуникулеру.
На посадочной станции стояли трое: две девушки в одинаковых, блестящих, как новогодние игрушки, комбинезонах на модельных фигурах и мужчина ниже их ростом, в возрасте "за пятьдесят". Мужчина выглядел несвеже - мешки под глазами выдавали неспокойно проведенную ночь. Девушки были ярко накрашены, будто собрались не на лыжную прогулку, а в ночной клуб. Они без конца хихикали и заискивающе поглядывали на мужчину. Тот, довольный вниманием дам, ощупывал их глазами, иногда приподнимал верхнюю губу в качестве улыбки. Разговаривали на незнакомом, твердо звучащем языке. Из Восточной Европы, догадался Фризо.
Когда подъехала кабинка фуникулера - с желтыми, противосолнечными стеклами по кругу и диваном на двоих, девушки напряглись. Обменялись злобными взглядами. Собрались подраться за право ехать вместе с мужчиной? Чтобы не допустить потасовки, он предусмотрительно взял одну из них за локоть и сунул внутрь. Второй пришлось дожидаться следующей кабинки и разделить ее с Фризо.
Девушка уселась на диван, шумно вздохнула, опустила кончики губ и отвернулась. Фризо все равно. Он не собирался с ней заговаривать, чтобы скрасить подъем. Он не знает восточно-европейских языков, она не знает голландского или хотя бы английского. Она охотница за кошельком отечественного происхождения. Сидит в тесной кабинке, но мысленно в просторном Мерседесе - это первый атрибут богатства для восточно-европейцев.
А Фризо мысленно уже на лыжне, которая плавно плыла под прозрачным полом. Сверху оценить ее сложность невозможно. Видны резкие повороты и нагромождения камней, их надо умело объезжать, не задевая, иначе покатишься кувырком и в один клубок сплетутся лыжи, ноги, палки...
Черт! Что за мысли. Про предстоящее удовольствие надо думать, а не про возможное несчастье...
На конечной станции кабинка вздрогнула, качнулась, предлагая покинуть себя старым пассажирам, потому что ее уже ждали новые. Фризо вышел, огляделся. Кругом люди в шлемах и очках в пол-лица. Неузнаваемы. Он прошел бы мимо человека, стоявшего неподалеку, опершись на лыжные палки, если бы тот не окликнул.
- Эй, Фризо! - Флориан поднял очки и махнул рукой. Субтильного телосложения, в костюме яркой расцветки - красные и белые поля, разделенные черными полосами. Сзади он вполне мог быть принят за девушку.
Именно из-за дружбы с ним Фризо едва не записали в ряды гомосексуалистов. Кроме изящной фигуры у Флориана приятное лицо. Несмотря что из старинного немецкого рода, выглядел он не по-арийски. Скорее по-итальянски. Кожа с коричневатым оттенком - будто умылся не водой, а капучино. От природы волнистые, темно-каштановые волосы и того же цвета глаза - мягкие, притягивающие. Они действовали одинаково магнетически и на мужчин, и на женщин. Только в данном случае внешность обманчива. Фризо точно знал: друг не гомо и не бисексуал. Нормальный гетеро. Хотя что в наше время нормально...
- Ну как, не раздумал пощекотать нервы? - спросил Флориан с любопытной и одновременно хитрой улыбкой, заранее зная ответ.
- Конечно, нет. Показывай, какой склон предлагаешь опробовать. Только не как в прошлый раз - пологий, скучный и безопасный. Детские забавы.
- Ну не такой уж он был и пологий. Я два раза чуть через голову не кувыркнулся, пока съезжал. Только с третьего раза приспособился. И все равно сердце трепыхалось, как флаг на ветру.
- Для того мы сюда и приезжаем. Встряхнуться. Размять конечности, проветрить голову, взбодрить сердце. А то иногда такая лень и слабость одолевают, будто не в рабочем кабинете отсидел, а в доме престарелых. Нам не подобает по зеленым трассам кататься. Пусть там дети тренируются. Через трубы ездят да змейку на снегу выделывают. Настоящие мужчины не должны бояться немножко рискнуть.
