А не только семьи. Тихий семейный праздник - это одно, шумный массовый - совсем другое. Чем больше народа, тем больше радости. Когда несешься с толпой, в одних трусах на заднице и красной рождественской шапке не голове, чтобы нырнуть в обжигающе-холодное зимнее море - безумная радость накрывает, орешь во все горло и хохочешь без причины, всего лишь от того, что молод и здоров. Бегущие рядом тоже орут, хохочут и, объединенные общей радостью, незнакомые люди становятся близкими, почти родными. Путы запретов рвутся, грудь раскрывается, душа вылетает на свободу. Точно так, когда несешься на мотоцикле. Ощущаешь: твоя жизнь принадлежит не государству, а тебе и только тебе, и можешь делать с ней все, что хочешь.

  А когда стартуешь в Наймеге, прошагаешь двести километров за четыре дня, переступишь финишную линию и получишь ветку гладиолуса в подарок, тоже радость. От того, что закончился изнурительный путь, можно вдоволь напиться воды, забыть о мозолях, выспаться в собственной постели. И от того, что ощутил себя таким же как все - не вышестоящим, не нижестоящим, не лучше, не хуже. Что чужие люди становились почти родными. Глядели не с отторжением, вон, мол, королевский отпрыск, что ему здесь надо, сел бы в машину да проехал эти километры за пару часов... а с дружелюбием: когда подвернул ногу - подставляли плечо, когда закончилась вода - предлагали свою. И если бы упал без чувств - не раздумывая, бросились бы на помощь.

  Выручить в трудном положении, прийти на помощь в беде - вот что отличает своих от чужих.

  Человек, как колосок - один в поле не жилец, а вместе они сила. Силу черпают из земли, питаются соками родины. И необязательно жить в стране предков, важно - знать, что она есть, что можно вернуться туда, где чужие как семья: в праздник приумножат радость, в беде подставят плечо.

  Фризо не раз участвовал и в новогодних купаниях и в наймегских маршах - еще до того, как пресса стала проявлять нездоровый интерес к его персоне. А в другой традиции поучаствовать не удалось - в зимнем пробеге на коньках через одиннадцать городов, соединенных каналами. Слишком много сложностей. Вернее обмана. Брат Александр участвовал один раз - под чужим именем, скрыв лицо под шапкой и очками. Пресса разоблачила его, когда уже пришел к финишу и попал в объятия матери - королевы. Фризо претила мысль в собственной стране прятаться, как шпион. Ну, не получилось и ладно.

  Зато получилось другое: карьера, семья, дети. Дети - главное. Главное - воспитать их людьми, умеющими отличать настоящее от подделки: видеть красоту лица, а не макияжа, оценивать по делам, а не по разговорам, в грохоте города способными остановиться, прислушаться к тихим голосам природы: щебету птиц, шепоту ветра, шелесту волн.

  Какая природа в крупнейшем мировом мегаполисе под названием Лондон? Он красив снаружи, но пуст внутри, как яйцо Фаберже, из которого вынули драгоценное содержимое. Там каждый сам за себя и по большому счету никто никому не нужен. Фризо живет в Лондоне, потому что работает, но в первую очередь - потому что желает оградить детей от нездорового внимания отечественной прессы. Британская пресса держит под особым надзором своих королевских особ, до голландских ей мало дела.

  На праздники, на летние каникулы Фризо и Мейбл увозят детей на родину, в семейный замок Дракенстайн. Каналы, полные рыб и уток, сады, полные птиц и цветов. Экологически чистые луга и коровы в бело-коричневых пятнах с тяжело висящим, розовым выменем - именно оттуда берется молоко, а не из магазина. Некоторые городские дети этого не знают. Они никогда не валялись в траве, а коров видели только на картинках.

  Дракенстайн - лучшего места для детства не найти. Фризо был там счастлив.

  И дочери будут. Луана и Зария - дети мегаполиса, но не заложники. Когда покинут родительское гнездо, смогут жить где захотят. И никто им не будет указывать - что говорить, что делать, кого любить, с кем дружить. Их жизнь не будет принадлежать государству и зависеть от мнения протокола.

  А где бы желал жить сам Фризо?

  Сейчас там, где сейчас. Что ни говори, а Лондон - это центр мира. Здесь под рукой все, необходимое для бизнеса - идеи, технологии, деньги. А когда состарится... Уедет в старый добрый Дракенстайн - ловить щук и бродить по садам, фотографируя бабочек. Но это не скоро. Старость Фризо не грозит в ближайшие лет... пятьдесят - если будет следовать советам профессора Шрёдера.

  Да, хочется пожить подольше. Вместе с Мейбл. Вспомнилась их первая встреча. Вернее, знакомство. Много раз они встречались мимолетно на международных конференциях и в кулуарах деловых дворцов - там, где собирается высший свет мирового бизнеса и благотворительных организаций. Там, где мужчины демонстрируют финансовую состоятельность, дамы - финансовую самостоятельность. И каждый стремится чем-то выделиться.

  Мейбл выделялась тем, что ничем не выделялась. Ни макияжа, маскирующего настоящее лицо, ни бриллиантов, важно сверкающих на пальцах. Она не была вызывающе красива - ярких женщин Фризо, в отличие от брата Александра, не любил. Они бросаются в глаза, как настойчивая реклама "купи меня".

  В женщине главное не красота, а излучение. У Мейбл излучение в теплых тонах. Хрупкость во взгляде и беззащитность в улыбке - редкость среди мировой элиты, излучающей лишь высокомерие и холодный расчет.

  Несомненный ум - глупышке не доверили бы выступать на самых высоких трибунах. Ну и если честно - фигура потрясающая. Всё на месте и ничего лишнего. Самое волнующее не выставлено напоказ, а умело прикрыто платьем. Не агрессивная продажа, а тонкий намек. Именно такой женщиной хочется обладать.

  Их познакомила Нелли Круз, еврокомиссар по новейшим технологиям. Нелли много сделала для европейского пользователя средствами коммуникации, но еще больше - для Фризо: познакомила его с любовью всей жизни.