Никто в помещении не мог ответить на его вопросы. Во всем остальном здании никто и не догадывался о происходящем в комнате для допросов. Лишь в самом нижнем ярусе подземной тюрьмы он почувствовал мощный очаг мысленной активности. Однако в тот самый момент, когда он попытался проникнуть внутрь его, этот плотный узел каких-то мыслей разлетелся в разные стороны.

Император недовольно поморщился, и быстро поднявшись из мягкого кресла, направился к замаскированному в стене выходу. У хозяина этого дома был свой собственный туннель ведущий наружу. Императору не надо было спешить, ведь там, у выхода, его давно ждал личный транспорт и почетный эскорт.

Тем временем, на крики и вопли тех, кто корчился от боли в камере пыток, прибежали другие охранники и медперсонал. Они были в полном недоумении от происходящего. Их босс так и обуглился, взявшись за электрический штепсель, а его лучший друг, генерал полиции безопасности валялся прямо на полу. Часть его длинного хвоста уже почернела от разряда электрического тока. Один из самых рьяных эсбэушников вбежавших в помещение кинулся на помощь своему боссу. Он обхватил его своими лапищами, пытаясь отдернуть от штепселя. Эсбэушник был настолько быстр в своем благородном порыве, что те кто находился в камере, даже и не успели предупредить его о смертельной постности, таящейся в прикованных к электрическому седлу и штепселю собратьях. Подвальный этаж вновь потряс дикий крик, бьющегося в предсмертной агонии смельчака. Некоторое время его трясло как осиновый лист на ветру, а затем он неподвижно замер в смертельных объятьях с тем, кого он бросился выручать из беды.

Вонь от тлеющей плоти становилась невыносимой. Попытки вырубить рубильник всего подвального комплекса также ни к чему не привели.

Раненых срочно уложили на носилки и понесли на выход для срочной госпитализации.

Нужно было подняться из подвального этажа на подземную стоянку, куда был вызван медицинский транспорт.

По дороге на парковку произошло еще одно событие, которому правда никто не придал большого значения. Когда те, кто госпитализировал раненых был совсем недалеко от выхода, последние двери, ведущие прямо на паркинг, не с того, не с сего заблокировались. Группа спасателей несущих пострадавших “Яйцеголовых”, вовсю попытались открыть заевшие створки дверей. Когда это не получилось он стали применять к ним грубую физическую силу. Но и после этого у них не получалось выйти наружу. Постепенно все сайклы сгрудились у овальной двери, дергая за массивные рукояти и засовывая длинные когти в дверные щели. Таким образом, эти разъяренные от неудачи парни пытались раздвинуть их в разные стороны. Но створки дверей были сработаны на совесть, а механизм их открывания по какой-то причине заклинило.

Именно этого и ожидали те, кто находился до поры, до времени в укрытии. Две синих шаровых молнии быстро метнулись к телам, лежащим на ременных носилках, и тут же укрылись в одеждах пострадавших. Оттуда, абсолютно незаметно для постороннего взгляда, ниточки синих снежинок потянулись к затылкам лежащих навзничь «Яйцеголовых», быстро проникая внутрь обширного мозга, с прожженным насквозь защитным лабиринтом. В общем, энергетические клубки начали разматываться.

Заклинивший механизм автоматического открытия дверей, наконец, то поддался, и двери открылась ровно настолько, что сквозь образовавшуюся дверь уже можно было с грехом пополам протащить носилки с пострадавшими. Раненых быстро поволокли к подъехавшим транспортам.

Покалеченных сайклов в спешке погрузили одного поверх другого внутрь машин, исключение составил лишь шеф тайной полиции. Его бережно положили на реанимационное ложе машины скорой помощи и оперативно подключили к системам реабилитации. Транспорт неотложной помощи срочно покинул здание имперской службы безопасности. Первая машина неотложной помощи, движущая тяга которой была основана на принципе роторного движения, понеслись с огромной скоростью по многоканальным тубусам общественного и служебного движения. А был еще в огромном мегаполисе и канал с особым статусом, к которому сейчас и направился борт спасающий жизнь начальника тайной полиции. Передвижение в нем было таким быстрым, что лишь мелькание овальных окон тубуса говорили о том, что они не стоят на месте, а стремительно движутся вперед.

Могущественный ранее Зига, до сих пор находился без сознания. Хозяин этого роскошного, спортивного тела был зажат в угол своего собственного сознания и ничего с этим не мог поделать. Его защитный лабиринт был прожжён насквозь. Но тот, кто проник внутрь его мозга, хорошо знал свое дело. Он ни на йоту не затронул того за чем охотился. Самого сознания Зиги. Хищная слюнявая пасть чавкала прямо перед сознанием того, кого иногда боялись больше самого императора, не давая подняться тому на ноги. Нейроны, управляющие всеми частями его тела, осязания и речи были словно заморожены. Не парализованы, а именно заморожены. Ни пальцем шевельнуть, ни газы из желудка выпустить. Зато дыхание по-прежнему спокойное и ровное, сердце, печень, лёгкие, да и другие органы действуют стабильно и без сбоев и перерывов. Зрение работает, но только констатируя происходящее, словно во время сеанса сюрреалистического сюжета телепортируемого напрямую в мозг из развлекательного кристалла персонального плейера. Шеф тайной полиции никогда ранее не испытывающий такого унижения и подавления собственного внутреннего мира, раскалился добела от распаляющей его изнутри ярости и злости. Это не помогало, и все его попытки вырваться на свободу ни к чему не приводили.

“Кто ты жалкий червь, посягнувший на своего господина”, – время от времени обращался он к злостной слюнявой роже.

“Как это у тебя получилось? Что ты хочешь от меня, неведомый враг? Пойми, скоро твоя заморозка закончится, и я раздеру тебя на мелкие кусочки!”

Но видимо захватчик то ли не слышал его, то ли не собирался вступать с ним в контакт. Параллельно Зига ощущал, какие-то внутренние изменения либо трансформацию, которая началась прямо внутри самого его.

“Ты что пожираешь меня изнутри? Поглощаешь меня прямо в самого себя”, – внезапно внутренне завопил, догадавшись обо всем главный легавый империи.

От понимания происходящего момента, ментальный пот так и залил его внутреннее эго.

Теперь он понял! Все понял! Ведь в тот момент, когда носилки с его обездвиженным телом поставили у заклинивших дверей задеревеневший Зига, краем своего зрения заметил, как две субстанции, внешне похожие на шаровые молнии синего цвета метнулись к носилкам с пострадавшими. К его и тем, что стояли в конце процессии спасателей из неотложки.

“Японский городовой! Ведь это носители энергии!, Как они проникли сюда”, – пронеслись тревожные мысли в его мозгах. “Здесь установлена куча ловушек для таких как он.

Бли_ _ _ н! Сейчас этот гадёныш испепелит меня к едреной бабушке! Вот и конец тебе мой милый мальчик!”.

Однако вместо жгущего излучения, либо энергетического разряда, шеф тайной полиции почувствовал, тревожный холодок в области затылка, после чего перед его внутренним взором стало возникать незнакомое лицо, видимо позаимствованное из далекого и чужого для него мира.

- Здравствуй коллега, – обратился к хищной зубастой пасти артузианца, прибывший во внутренний мир сайкла энергетический пришелец.

- Здравствуй брат, – впервые, за все это время, раздался шипяще – картавящий голос существа взявшего Зигу в заложники.

- Я уже заждался тебя. Но я очень рад нашему знакомству.

- Ну, что ж, получай в свое полное распоряжение этого демона, но не забудь, что в нем уже началась моя трансформация, рано или поздно приведущая к тому, что он станет полноценным Артузианцем.

-Так, что постарайся не угробить будущего меня, до того, как в этом теле не произойдут необратимые изменения. Тогда-то я смогу взять его управление на себя.

- Ну, а до этого времени, я постараюсь защитить тебя от проникновения извне. Уж больно прыткие эти сайклы. Пока мы были внутри здания, меня несколько раз кто-то пытался обнаружить внутри этого монстра. Пришлось притаиться и заглушить все вопли этого мерзавца, пытавшего пеня в камере пыток.